На стиль игры капитана Ася тоже не могла не обратить внимание. Он разительно отличался от того, что делал Белов. Модестас красовался на площадке! Его голы были более редкими, но, безусловно, эффектными. И, несмотря на показательно равнодушный вид, она замечала, как ему льстят эти выкрики и овации болельщиков.

«Позер!» – подумала Ася, наблюдая за тем, как капитан, обманным маневром отняв мяч у соперника, передал его красивым пасом из-за спины комсоргу, после чего мяч оказался в корзине. «Белов Сергей – два очка»

Сборная СССР разделалась с румынским соперником без особых усилий, счет был разгромным и игроки довольными уходили с площадки, поздравляя друг друга. Только Гаранжин был мрачен, хмуро принимая поздравления Моисеева.

Фотосессия в немецком женском журнале для капитана и самого результативного игрока сборной, о которой Ася договаривалась еще в Союзе, была назначена на одиннадцать часов утра в день игры с ФРГ. Спортсмены все утро ворчали, что это потеря времени, что им нужно тренироваться, искали поддержки у тренера, но Гаранжин только разводил руками:

- Ребята, я сам не понимаю, зачем это надо. Но видимо надо. Поэтому причешитесь и вперед!

Ася поехала в студию заранее, чтобы все проверить и подготовить. Весь ее опыт участия в подобных мероприятиях сводился к присутствию в качестве группы поддержки на фотосессии ее институтской подружки Нелли для журнала «Рижские моды», и прошлогодней съемки игроков хоккейного клуба ЦСКА для «Советского спорта». В обоих случая процесс затянулся на много часов, был полный хаос и неразбериха. Асе большого труда стоило уговорить тренера дать разрешение на эту съемку, и она не собиралась пускать все на самотек. Нужно было все организовать так, чтобы игроки не сбежали из студии.

Организовывать там оказалось нечего. Ася явно недооценила размах медиа индустрии в Западной Германии. Войдя в просторную студию, она обомлела от количества света, каких-то приборов, камер, и главное сотрудников, снующих туда-сюда с весьма деловым видом. Девушка стояла у двери и, раскрыв рот, наблюдала за тем, как эти люди методично делают свою работу. Никакого хаоса, никакой спонтанности, каждый точно знал, что и когда он должен делать. Они были винтиками одной системы, и она функционировала без сбоев. Из оцепенения ее вывел директор съемки, Эрик Клаус, с которым она утром разговаривала по телефону:

- Товарищ Гречко? – мужчина с недоверием оглядел ее с ног до головы, – Я вас представлял, как минимум, лет на пять старше…

- И сантиметров на пятнадцать выше? – улыбнулась девушка, пожимая руку новому знакомому, – Меня зовут Ася.

- Аса? Эрик Клаус, к вашим услугам, – улыбнулся немец в ответ.

- Нет, не Аса, Ас-я!

- Асья…

- Можно Айс.

- Отлично! – обрадовался неожиданной поблажке, уже начавший смущаться немец, – Пойдемте, я вам тут все покажу! А где ваши звезды?

Немец оказался среднего роста блондином лет тридцати пяти, с округлым животом и ершистыми ржаными усами. Он был удивительно подвижным для своей комплекции и ловко маневрировал между стойками освещения, камерами и своими коллегами, таща Асю за руку через весь зал.

- Они прибудут с минуты на минуту. Я решила приехать раньше, чтобы… познакомиться со съемочной группой, – сочиняла на ходу Ася, пытаясь поспеть за расторопным Эриком, и при этом не споткнуться о провода. Ей совсем не хотелось обижать хозяина своим недавним недоверием к его организаторским способностям.

- Хо-хо, юная фройляйн, вы приехали вовсе не за этим… Вы хотели все проверить перед началом съемок, чтобы ваши звезды не сбежали сразу по прибытию… – лукаво улыбаясь, проговорил немец, чем заставлял Асю предательски краснеть, – Что ж, вполне профессионально! Ну как? Удивили мы вас? Умеют немцы работать?

- Вы потрясающе тут все организовали, Эрик! Я под впечатлением! – вполне искренне заверила его Ася.

- На сегодняшнем матче мы поразим вас еще сильнее, – с озорным блеском в глазах сказал Эрик.

- Здесь я бы с вами поспорила, но пока я на вашей территории – лучше воздержусь, – улыбнулась Ася в ответ.

- Хо-хо-хо! Да уж, здесь вы в моей власти! – захохотал немец, и, подходя к столикам в дальнем углу студии, обратился к девушке, проходящей мимо, – Ханна, будьте добры, две чашечки кофе с молоком для меня и фройляйн Айс.

«Здесь даже есть кафе и столики для отдыха… «Рижской моде» такое только снится…» – думала Ася, пока они с Эриком мило болтали, попивая кофе и обсуждая перспективы команд на чемпионате.

Наконец, в дверях студии показались гигантские фигуры советских баскетболистов, в сопровождении врача сборной Севы. Все трое в нерешительности мялись у входа и испуганно озирались.

«А этот-то зачем явился?! Первую помощь при столкновении с гримершей им оказывать что ли…» – хихикала Ася, устремляясь навстречу гостям вслед за Эриком.

Парней отвели на грим, причесали, переодели. Как ни странно, никто не сопротивлялся, видимо, были слишком напуганы немецким напором, и перспективой оказаться перед камерой. Было решено снимать в двух версиях – в спортивной форме сборной и в обычной повседневной одежде.

Съемки начались. Оказалось, что капитан сборной СССР просто рожден для этого занятия. Он нисколько не стеснялся, вся его робость и нерешительность первых минут присутствия в студии улетучились, как только щелкнул затвор камеры. Он лихо менял позы, улыбался, хмурился, смотрел в камеру то обжигающим, то надменным взглядом, чем приводил в восторг весь женский технический персонал.

- Хо-хо, этот парень знает, что делает! – с энтузиазмом сказал Эрик Асе, которая стояла рядом с ним за спиной фотографа, – Публикация состоится через неделю… Вам лучше не отпускать его одного на улицу после выхода журнала…

- Я думаю, он справится, – улыбнулась Ася, – Пойду, посмотрю как там второй.

Со вторым дела обстояли не так радужно. Белов был белым как полотно, и с каменным лицом смотрел в камеру немигающим взглядом. Фотографу никак не удавалось его расшевелить, а попытки Севы поддержать товарища делали ситуацию только хуже.

Ася в отчаянии заламывала пальцы, наблюдая за этой картиной полнейшего провала, – «И волосы ему как-то по-дурацки уложили… А усы? Он стал похож на Гитлера в гипсовом воплощении!» Она никак не могла дозваться Эрика, который был слишком увлечен съемками Модестаса. Немец так суетился вокруг капитана и осыпал его таким количеством комплементов, что Ася начала подозревать Западную Германию уж в слишком свободных нравах. По доносившимся до нее ликующим «Хо-хо» девушка поняла, что придется выкручиваться самой.

- Стоп! Стоп! Нам нужен перерыв! – принимая на себя обязанности временно потерянного для общества руководителя съемочного процесса, громко сказала Ася, – Пять минут!

Девушка подошла к сидевшему на высоком стуле в лучах софитов Белову, который смотрел на нее как на виновника всех своих бед и спасение одновременно.

- Комсорг, ты чего такой вялый? – спросила Ася, заглядывая ему в глаза, – Ну? Где твоя уверенность в себе, где твой коронный взгляд насквозь? Или ты только на провинившихся так смотришь?

- Ася, я не могу. Все это не для меня…

- Для тебя, для тебя! Ты же чемпион! Лучший в команде! Я сама видела! Для кого же если не для тебя?

Комсорг посмотрел на нее, как на пророка, который пытается сейчас обратить его в какую-то чужеземную веру. Пожалуй, таким растерянным она его никогда не видела.

- Вон, для Модестаса! – сказал он, кивая головой в сторону толпы сотрудниц, окруживших место съемок капитана.

- Сейчас мы все устроим! – ободряюще улыбаясь Белову, сказала Ася и громко крикнула в зал, – Нам нужен гример! Скорее!

Всем видом демонстрируя, как она недовольна ее работой, Ася начала давать инструкции подбежавшей девушке гримеру:

- Волосы не зачесывайте так сильно на бок, и добавьте больше объема, не надо их так приглаживать. Усы тоже нужно причесать заново, чтобы было ровно… Ах, не так… Дайте я сама сделаю!

Ася забрала у гримера инструменты и принялась сама причесывать Белова. Добившись, наконец, от его челки мягкой густой волны, она приступила к усам, приняв перед этим от гримера, как хирург от ассистента, специальную маленькую расческу. Она стояла к нему почти вплотную, аккуратно расчесывая волоски и придавая им нужное направление. Благодаря тому, что Белов сидел на завышенном стуле, а Ася стояла, их лица оказались на одном уровне. Как художник во время работы над полотном, девушка периодически отходила на шаг назад, чтобы лучше оценить свое творение, а потом снова приближалась, чтобы скорректировать обнаруженные огрехи. Комсорг не сводил с нее глаз, полных надежды и доверия. Ася не на шутку увлеклась процессом, попутно думая, что вполне смогла бы освоить и эту нехитрую профессию.