- Я принесла «Пино Нуар», – ставя на стол бутылку вина, сказала Громова. – Дай штопор.

- Я не буду, – тихо ответила Дзюба, передавая подруге штопор.

- Будешь, – утвердительно ответила Кира, открывая бутылку. – Бокалы-то достань.

Разлив вино по бокалам, Громова вынула из пачки сигарету и вопросительно посмотрела на подругу:

- Я закурю?

Кристина неопределенно махнула рукой и открыла окно, что Кира восприняла, как положительный ответ.

- Так не хватает его, – вдруг сказала Дзюба, глядя на раскачивающиеся на ветру кроны деревьев за окном. – Глупо, конечно, но я никак не могу согреться. Уже и носки шерстяные надела, и свитер, а все равно холодно.

Кира оглядела девушку и только сейчас обратила внимание, что одета она действительно словно ученый на полярной исследовательской станции.

- Развод вряд ли поможет решить эту проблему, – осторожно произнесла Кира, настраиваясь на ее волну.

- А у меня есть выбор? – оборачиваясь и глядя на нее наполненными слезами глазами, сказала Кристина. – Он так и будет всю жизнь ноги об меня вытирать. Я так не могу больше.

- Я тебя понимаю, родная, – ласково проговорила Громова, вставая и стряхивая пепел в раковину. – Но пока ты будешь его так жестко контролировать, он будет так себя вести. Нужно заставить его уважать себя, бояться потерять. А ты так на него смотришь, будто он центр вселенной. Конечно, он думает, что ему все позволено!

- А ты сама как смотришь на того, чье имя нам всем запрещено произносить? – ехидно подметила Дзюба, отпивая глоток вина.

- Один-один, – улыбнулась Кира и коротко добавила. – Но сейчас не об этом. Мои шансы стремятся к нулю, а ты, напротив, имеешь все права на своего мужчину. Не позволяй ему разрушить твою жизнь, а заодно и свою.

- Может, я ему не подхожу, может, я должна освободить его… – задумчиво протянула Кристина и допила вино. – Ведь неспроста он так со мной поступает. Видимо, во мне ему чего-то не хватает…

- Ага, взбучки ему хорошей не хватает, – бросила Громова и долила еще вина себе и подруге. – Брось думать глупости. Ты была с ним с самого начала, это твое место. Или ты хочешь отдать его кому-то другому?

Кристина подняла на подругу глаза, снова наполнившиеся слезами.

- Да, вряд ли после развода его одиночество будет долгим, – срывающимся голосом подметила она, утыкаясь в бокал.

- Я тебе больше скажу! – воодушевилась Кира, нащупав, наконец, верный путь. – После этого чемпионата о нем узнает весь мир. Я сделаю из него звезду, каких еще не было в отечественном футболе. Все девчонки будут выпрыгивать из своих стрингов, чтобы заполучить такого мужика! Один он не останется, поверь мне!

- Зачем ты мне это говоришь? – шмыгая носом, пропищала Дзюба.

- Затем, милая моя, чтобы ты понимала, что ждет тебя впереди, – деловито проговорила Громова, прикуривая новую сигарету. – Ты жена известного футболиста, медийной личности, и пока ты будешь прятаться в четырех стенах и бояться его потерять, он так и будет выдавать вензеля. Пусть он боится!

- Я не понимаю, – промямлила уже слегка захмелевшая девушка. – Единственное, чем я могу проучить его, – это развод. Но ты говоришь, что это не выход. К тому же, я профукала где-то паспорт…

- Так и не нашла? – участливо спросила Громова.

- Нет, – растерянно отозвалась Дзюба, оглядывая кухню, словно рассчитывая встретить документ на одной из полок с посудой. – Может, мне тоже завести роман?

- Фу, это пошло и примитивно, – скривилась Кира. – И совершенно тебе не подходит.

- Тогда что? Я не понимаю, что еще я могу сделать… – проговорила девушка, опуская глаза и, видимо, снова собираясь плакать.

- Кристи, тебе несказанно повезло! – воскликнула Кира и, театрально раскинув руки, добавила. – С тобой самая великая и ужасная укротительница неверных мужей!

Кристина засмеялась в кулачок и молча покачала головой.

- Только тебе надо переодеться, – вдруг приняв абсолютно серьезный и деловой вид, проговорила Громова.

- Во что? – удивленно приподняв бровь и рассматривая свои ноги, облаченные в полосатые шерстяные носки, спросила Кристина.

- Не знаю, что-нибудь неброское и элегантное, но вместе с тем сексуальное. Очень дорогое, – мечтательно ответила Кира, глядя куда-то в сторону и будто уже рисуя в воображении предполагаемый наряд.

- «Диор» подойдет? – с надеждой спросила Дзюба.

- Идеально! – хлопнула в ладоши Кира.

- Может тебе тоже что-то дать? На выход, – вежливо поинтересовалась Кристина, вставая и собираясь в гардеробную.

- Нет, ты же знаешь, я для выхода в свет не одеваюсь, а раздеваюсь, – хихикнула Громова и с этими словами сняла жакет, оставаясь в атласном топе без бретелек, в сочетании с высокой грудью выглядевшем, словно лиф от вечернего платья. – А черные брюки и «Джимми Чу» подходят ко всему!

- И куда мы в этом пойдем? – улыбнулась Дзюба, в который раз поражаясь эффектности, с которой подруга умела подать себя.

- Увидишь, – ответила Кира и потянулась за телефоном.

Пролистав список контактов и выбрав нужный, она приложила телефон к уху и с довольной улыбкой промурлыкала:

- Диего, мое приглашение еще в силе? Я приду с подругой.

Кира с трудом разлепила склеенные за ночь тушью ресницы и оглядела окружающую обстановку. Шикарные интерьеры квартиры Диего на Васильевском острове сложно было с чем-то перепутать, поэтому сомнений в своем местонахождении у девушки не возникло. Споткнувшись о расстеленную на полу гостевой спальни звериную шкуру и чертыхаясь на ходу, Кира вышла на просторную светлую кухню, совмещенную с гостиной.

Хозяин квартиры, облаченный лишь в спортивные штаны, украшенные орнаментом узнаваемого люксового бренда, суетился у плиты, заваривая кофе в большой медной турке. Обернувшись на грохот, который произвела своим появлением наткнувшаяся на стоявший у входа стул Кира, он улыбнулся и обличительно произнес:

- Ты страшная женщина, Громова! Ты жадна до водки.

Девушка только промычала в ответ что-то невнятное и, подойдя ближе, вдохнула божественный аромат свежего кофе.

- Вот скажи, чего тебя вдруг так понесло? Был отменный стафф, а ты прям «впитерепить», – продолжал веселиться Вася. – Вроде и водку никогда не любила…

- А мы… с тобой… Нет? – неопределенно протянула она, проводя рукой по его обнаженной спине.

- Нет, этот том-ямчик я уже пробовал, – рассмеялся Диего, ласково потрепав ее по щеке. – Извини.

Громова усмехнулась и, достав из шкафчика чашку, молча, но требовательно протянула ее другу. Получив свою порцию ароматного напитка, она медленно пронесла себя через кухню и села на мягкий диван, положив ноги на стул. Голова болела, но не так сильно, как обычно после коктейлей и вина, а значит, водка была хорошей. Единственным ощутимым последствием разгульной вечеринки с участием этого почитаемого россиянами напитка, кроме стандартного недосыпа, было полное отсутствие воспоминаний о ней. Память обрывалась на том моменте, когда официальная часть мероприятия завершилась и все оказались в ВИП-зоне, уже без журналистов и прочих зевак. Дальше – пустота, но, возможно, это даже к лучшему.

Кира с удовольствием отпила первый глоток и чуть не подавилась вторым, когда на пороге кухни появилась юная барышня в расстегнутой мужской рубашке. Под пристальным и недоумевающим взглядом Громовой нимфа прошлепала босыми ногами до плиты и, прилипнув к Диего всем телом, смачно поцеловала его в шею.

- Знакомься, это Ксюша, – оборачиваясь на подругу и расплываясь в довольной улыбке, проговорил Дигонин. – Она скоро станет звездой.

- Ага, как только вынет твой член изо рта, – хмуро съехидничала Громова, которая уже видела не меньше полусотни таких утренних «звезд».

- Тетя шутит, малыш, – целуя девушку в лоб, ласково проговорил Вася. – Завидует.

Позавидовать вообще-то было чему. Ксюша была невероятно хороша – высокая, с идеальными пропорциями фигуры, достаточно большой для модели грудью, выразительными ярко-синими глазами и приятного орехового оттенка волосами. Но больше всего Громову впечатлила ее кожа – гладкая, ровная, свежая, как будто надутая изнутри, такая, какой у самой Киры уже никогда не будет, как бы молодо она не выглядела для своих лет. Именно это качество кожи отличало юных дев от вечно молодых светских львиц, и никакой косметикой такого эффекта невозможно было добиться. Юность и свежесть не возвращались, им на смену приходили опыт и чувство превосходства над этим подрастающим поколением, которое было способно хоть немного заглушить естественную женскую зависть.