Будто под гипнозом, руки сами открыли список пропущенных на смартфоне, осторожно нажимая на кнопку вызова рядом с его именем и отрезая все пути к отступлению. Кира поднесла трубку к уху и закрыла глаза. Длинные надрывные гудки эхом разлетались по всему телу и казались такими громкими, словно могли разбудить всю округу. Испуганно взглянув на покинутую ею постель через балконное стекло, девушка уже собиралась отключиться, проклиная себя за очередной провал, как вдруг электронные гудки сменились вполне живым шорохом и кряхтением.

— Алло… — раздался из динамика хриплый ото сна голос Максима.

— Привет. Ты звонил? — стараясь выровнять моментально сбившееся дыхание, тихо произнесла Кира.

— Громова, ты в себе? — вяло возмутился Липатов. — Я звонил пять часов назад!

— Я только сейчас смогла перезвонить, — промямлила она в свое оправдание и автоматически бросила взгляд на руку, забыв, что уже сняла часы. — Прости, что разбудила. Я не посмотрела на время.

— Как же вы мне все дороги… — закряхтел Макс, чем-то шурша в трубку.

— Что ты хотел? — осторожно поинтересовалась Громова.

— Уже не актуально так-то! — ехидно заметил Липатов и добавил, сопровождая эфир чирканьем зажигалки. — Хотел, чтобы ты меня из Всеволожска забрала.

— Так я же в Москве… — с недоумением протянула Кира.

— Да? Я думал, ты уже вернулась, — удивленно произнес мужчина, шумно выдыхая дым. — Чего так долго-то? Наши же вдули вроде.

— Так у нас посткампейн, все такое… — пространно начала объяснять девушка.

— Понятно, — осек он ее и деловито спросил. — Когда ты приедешь?

— Не знаю, я, возможно, вообще не приеду, — растерянно произнесла она, сама впервые задаваясь вопросом о возвращении домой. — Я, наверное, в Испанию поеду…

— Не знаю, возможно, наверное… — передразнил ее Максим и добавил сквозь смех. — Громова, ты уж определись, куда ты там едешь!

— Я еду в Испанию! — увереннее сказала Громова, злясь от его скептического отношения к ее намерению в корне изменить свою жизнь.

— Ну-ну… — с улыбкой в голосе хмыкнул Липатов, делая очередную затяжку.

— И тем не менее! — выпалила Кира, преисполняясь желанием досадить ему во что бы то ни стало.

— И ты вот так запросто бросишь меня одного? — притворно заныл Макс и обиженно добавил. — У тебя сердца нет!

— Ничего, переживешь как-нибудь! — недоверчиво буркнула Громова в трубку.

— А как же прощальный вечер? — сладким голосом протянул мужчина и мечтательно продолжил. — Вискарик на кухне, прогулка по Фонтанке, шотики в «Хрониках», караоке на Белинского, встреча рассвета на заливе…

— Мы никогда не встречали рассвет на заливе, — ехидно подметила девушка.

— Еще не поздно! — воодушевленно заявил Липатов и строго добавил. — Так, Барсук, решено! Мы должны устроить тебе грандиозные проводы! Приезжай!

— В смысле? Когда? — ошарашено переспросила Кира, не веря своим ушам.

— Сейчас! — потешаясь над ее заторможенностью, задорно воскликнул Максим. — Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

— Так я же в Москве… — осторожно напомнила девушка.

— Ах, да! Блин… — разочарованно протянул мужчина, но тут же предложил альтернативу. — Ну тогда завтра! Только прям с утра приезжай, я с работы отпрошусь.

— Мась, я не могу, у меня же дела здесь… — против воли улыбаясь его настойчивости, ласково произнесла Громова.

— Подождут твои дела! — отрезал Макс и проговорил решительным тоном. — Все, короче. Чтоб завтра утром была здесь! Не приедешь — между нами все кончено!

— А разве между нами и так уже не все кончено? — хихикнула Кира, расплываясь по кафельному полу балкона.

— Барсучок, мне просто не может так повезти! Все, до завтра! — рассмеялся Липатов и моментально отключился, оставляя после себя два коротких гудка и эхо своего голоса в ее ушах.

— До завтра… — прошептала она уже в выключенный телефон.

Кира прикурила новую сигарету, прислонилась затылком к холодным перилам и закрыла глаза. Вот так просто, один короткий разговор – и будто не было той разрезающей сердце на две кровоточащие половины ночи, когда он посмеялся над ней, выставил ее из своей квартиры, прогнал из своей жизни. Ни упреков, ни раскаяния, ни объяснений — словно все это произошло не с ними, а с их двойниками, которые не знали, что их связь крепче любых обид и ссор. Они могут делать все, что угодно — врать, предавать, ранить, спать с другими и даже влюбляться в них, быть за тысячи километров друг от друга, ненавидеть и проклинать, все это ничего не изменит. Они связаны, навеки пристегнуты друг к другу тонкой невидимой цепью, которая оставляет на коже саднящие раны и туго сдавливает горло, но которую ни один из них не в силах разорвать.

— Что ты скажешь Черешне? — так и не дождавшись от подруги никакой вербальной реакции, решил задать более конкретный вопрос Вадим. — Или просто сбежишь?

— Скажу, что Златопольский попросил приехать, — равнодушно отозвалась Громова, продолжая постукивать пальцами по стеклу.

— Ничего, что он в Италии сейчас с семьей отдыхает? — усмехнулся Климов.

— Ничего! — резко ответила Кира, суровым взглядом стирая улыбку с лица друга, и резко обернулась на дверь, возле которой показалась хрупкая фигурка помощницы. — Оля, ты в кассу «Аэрофлота» ездила, что ли?

— Из-за чемпионата большой ажиотаж, билеты есть только на вечер, — проговорила Олечка, подходя ближе и протягивая начальнице распечатанный электронный билет. — И на почту вам отправила.

— Оля, блин! Это рейсы между Москвой и Питером! Их в день по сто штук! Каждые двадцать минут! Неужели нельзя было купить нормальный билет! — потрясая листком бумаги в воздухе, возмущенно отчитывала ее Громова.

— Громик, не ори, — примирительно произнес Вадик, кладя подруге руку на плечо и заглядывая в билет. — Сейчас и правда очень трудно достать билеты день в день. Она молодец, что хоть этот урвала.

— А ты ее не защищай! А то и тебе достанется! — буркнула Кира, скидывая его руку и с недовольным видом запихивая билет в сумку, проворчала. — Все нужно делать самой, сколько раз уже убеждалась…

— Кир, ты ведь понимаешь, что он снова тебя бросит… — наблюдая за ее нервными движениями, предпринял очередную попытку вразумить девушку Климов. — У него натура такая… Гнилая. Потешит в очередной раз свое самолюбие и все равно бросит. И ты на эти несколько дней с ним готова променять целую жизнь с человеком, который тебя боготворит?

— Он меня любит! Любит так, как тебе и не снилось! — резко оборачиваясь и стреляя в друга огненным взглядом, почти прокричала Громова и горячо добавила, глядя на затаившуюся рядом Олю. — И никто из вас этого никогда не поймет, потому что вам не дано такое пережить!

— Да ты больная просто! — выпалил в ответ Вадим, с ужасом глядя на неистовый блеск в ее глазах.

— А мне плевать! Думай, что хочешь! — закричала девушка, теряя над собой контроль.

— Я позвоню Артёму. Кто-то должен тебя остановить, — удрученно покачал головой парень.

— А я тогда позвоню Паше и расскажу, что у его белокурого ангелочка во внутреннем кармане пиджака два веса первого! — выстрелила в ответ Кира, кривя рот в дьявольской усмешке. — Ты ведь продолжаешь строить из себя святую невинность? Вряд ли твой драгоценный доктор знает, почему именно ты отвечаешь у нас за джиар, откуда у тебя такая шикарная тачка и квартира в центре Москвы при должности руководителя отдела, не догадывается, чьи изящные ручки снабжают ядом всю правительственную структуру, на чьей совести все эти коррупционные…

— Хватит! — оборвал ее Климов, тоже повышая голос. — Все это не имеет к нему никакого отношения!

— Конечно, не имеет! Ведь ты не хочешь, чтобы он узнал, кто ты на самом деле! — злобно процедила Громова, продолжая пугающе улыбаться. — Потому что он отвернется от тебя, узнав хоть малую долю той грязи, в которой ты не просто живешь, а управляешь ею!

— Он любит меня таким, какой я есть! — отчаянно выкрикнул Вадик, пытаясь убедить в этом хотя бы самого себя.