— Не тем местом ты подумал! — прошипела Кира, вставая и отряхивая прилипшие к ногам травинки. — Совсем уже озверели без баб.

— Кира, прости, я не буду больше, — хватая ее за руку, взмолился Саша, — Не уходи. Пожалуйста.

Громова молча посмотрела на него и, надувшись сверх меры, опустилась рядом на почтительном расстоянии от парня.

— Прости. Не знаю, что на меня нашло… — продолжал оправдываться он, пытаясь поймать ее хмурый взгляд, и вдруг как-то очень грустно добавил. — Мне на самом деле так одиноко тут…

— Эх, Сашка… Дурачок ты, — покачала головой Кира, снимая свою маску порицания и ласково потрепав его по волосам. — Мог бы и помоложе кого-то найти.

— Мне ты нравишься, — тихо произнес футболист.

— Это тебе так кажется, — вздохнула девушка и улыбнулась. — А ты посмотри лучше по сторонам, сколько девчонок хорошеньких вокруг. Тебе и, правда, нужно пар выпустить, а то вот уже на пожилых дам бросаешься.

— Да сейчас как-то не до того, чтобы знакомиться, — глядя на свои кроссовки, заметил Саша.

— Тоже правда, — поддакнула Громова и хихикнула. — Может, Олечку хочешь?

— Не, она странненькая какая-то, — рассмеялся Головин.

— А кто не странный, Саш? — с улыбкой спросила Кира. — Будто мы с тобой нормальные.

— Ну да, — понимающе вздохнул парень.

— Ладно, пошли, герой-любовник, — похлопав его по колену, сказала девушка и поднялась на ноги. — Нагулялся, спать пора.

Он встал вслед за ней, отряхивая свои спортивные штаны и наблюдая за тем, как девушка поправляет задравшиеся шорты, нервно ощупывая карманы.

— Черт, — вполголоса выругалась Громова, шаря в темноте по немногочисленным карманам.

— Что случилось? — участливо спросил Головин.

— Я, кажется, ключ потеряла от номера, — поджимая губу, проговорила Кира, поднимая на него испуганный взгляд.

— Помнишь, где могла обронить? — с готовностью кинуться на выручку отозвался парень. — Давай вернемся, я помогу поискать.

— Нет, туда, где я его могла обронить, я возвращаться не стану, — задумчиво протянула девушка, продолжая по инерции ощупывать себя. — Пойдем на ресепшн, что делать. У них запасной должен быть.

— Там сейчас только дежурный. Он пока дубликат найдет, утро настанет, — хмыкнул Саша и смущенно предложил. — Пойдем ко мне лучше.

— Ага, сейчас только праздничную пижаму надену, — скривилась Громова, скептически глядя на его порозовевшие щеки.

— Кир, я серьезно, — горячо запротестовал он, опровергая все ее невысказанные подозрения в свой адрес. — Обещаю не приставать. Клянусь!

— И почему я должна верить человеку, у которого так подозрительно топорщатся волосы? — упираясь руками в бока, шутливо продолжала спор девушка.

— Ты мне не доверяешь из-за того, что я сделал. Но я уже извинился и сказал, что больше такого не повторится. Ты сказала «нет», и я понял. Мне повторять два раза не нужно. Если ты думаешь, что я… — монотонно затараторил Саша, ковыряя носком кроссовка гравийную дорожку под своими ногами.

— Ой, ладно, зарядил… Пошли, — махнула на него рукой Кира, хватая под руку и увлекая в сторону отеля. — Хоть пальцем дотронешься — я сразу уйду. И буду спать на шезлонге у бассейна, а потом меня всю жизнь будет мучить цистит, а тебя — совесть.

— Идет, — улыбнулся Головин и тут же поправил себя. — В смысле не цистит, а не дотронусь!

— Пойдем уже, — рассмеялась Громова, сжимая его предплечье ладонью.

Несмотря на то, что Головин сдержал свое слово и действительно вел себя, как джентльмен, Кира все равно очень плохо спала ночью, погрузившись в более-менее глубокий сон только под самое утро. Мысли не отпускали ее, роясь в голове облаком диких пчел, больно жаля по одной в самые чувствительные места ослабленной души, и даже мирное сопение футболиста за спиной не помогало выровнять сердечный ритм.

Утром, когда они вышли в ресторан на завтрак, забрав по дороге на ресепшн новый ключ для Громовой, девушка чувствовала себя такой разбитой и уставшей, будто и вовсе не спала. Все это напоминало ей похмельный рассвет после вечеринки с различными комбинациями запрещенных препаратов в меню, только в этот раз вместо кокаина и дури она приняла изрядную дозу разочарования в себе и окружающей действительности. От этой ядреной смеси отходняк был еще жестче, чем от метамфетамина, но жизнь продолжалась, и довольная улыбка Головина была тому прекрасным доказательством.

— Слушай, ты завтракай пока, а я пойду у кого-нибудь сигаретку стрельну, — сказала она Саше, нервно заламывая пальцы, когда они расположились за столиком. — Умираю, как курить хочется.

— Нет, Кир, сначала, нужно покушать, — заботливо проговорил парень и нравоучительно добавил. — Нельзя курить на голодный желудок.

— Курить вообще нельзя, если на то пошло, — хмыкнула Кира, оглядывая зал в поисках знакомых лиц, у которых можно было попросить порцию никотина.

— Но на голодный желудок тем более, — продолжал упорствовать Головин.

— Ты меня еще учить будешь, цыпленок! — рассмеялась его священной уверенности во вреде курения Громова.

Она снова окинула взглядом ресторан и вдруг опустила его вниз, поспешно уставившись на свои руки. Со стороны входа к ним приближался Черышев, избежать разговора с которым она надеялась хотя бы до первой сигареты.

— Кира, где ты была? Я всю ночь тебя искал, — не здороваясь, выпалил он, нависая над ней и обеспокоенно касаясь плеча девушки.

— Гуляла, — надменно вкидывая бровь и поднимая на него голову, равнодушно проговорила Кира. — Не хотела мешать твоей беседе с Кристиной.

— Прости меня. Я не должен был так долго с ней разговаривать, — тихо проговорил Денис, опуская глаза и продвигаясь ладонью от ее плеча к шее. — Но я никак не думал, что тебя это так заденет. Мы общаемся, я ведь говорил тебе об этом.

— А чего тебе думать? — скидывая его руку, злобно оскалилась Громова, сама не замечая, как повышает голос. — Одну отжарил, можно с другой по душам поболтать. Отличное «раздельное питание»! Молодец, Черри!

 — Так ты из-за него так плакала? — вдруг встрял Саша, внимательно наблюдавший за ходом беседы и сложивший, наконец, в голове всю мозаику целиком.

— Знаешь, Головин, во время Великой Отечественной таких, как ты, партизаны привязывали к дереву и вырезали язык! Саблей! — прошипела Громова, прожигая футболиста огненным взглядом. — Подумай об этом.

— Кирюша, милая, ты знаешь, что это не так, — забирая ее руку в свою и присаживаясь перед девушкой на корточки, проговорил Черышев, не обращая внимания на ее перепалку с Головиным. — Мы можем поговорить наедине?

— Ночью не наговорился? — продолжала злобствовать Кира, отворачиваясь от него. — Или тебе практика в русском понадобилась?

— Пожалуйста, выслушай меня, — прошептал он, прикладывая ее руку к губам. — Ты сделала неверные выводы.

— Дэн, ты же видишь, что она не хочет сейчас говорить, — снова влез Головин, видимо решив, что роль спасителя и защитника не имеет временных ограничений и не стоит бросать начатое ночью на полдороге. — Зачем настаиваешь?

— Саня, не вмешивайся, прошу тебя, — сдавленно процедил Денис и снова обернулся к Кире. — Маленькая моя, неужели ты думаешь, что я нарочно хотел тебя обидеть? Неужели до сих пор сомневаешься во мне?

— Меня это больше не интересует, — выдохнула Громова, с трудом выдавливая из себя эти слова.

— А меня интересует, — не унимался Черышев. — И в том числе интересует, где моя девочка была ночью? Я всю территорию обшарил. Ты в город уезжала?

— Она была у меня, — вдруг гордо заявил Саша, заставив обоих вскинуть на него удивленные взгляды.

Громова обреченно вздохнула и, облокотившись о стол, устало опустила голову на руки. Она совершенно не собиралась посвящать Дениса в подробности своей ночевки и тем более не хотела использовать Головина, как способ вызвать ревность или разжечь скандал. Она в целом уже немного жалела, что согласилась на эту сомнительную затею, тогда как заказать новый ключ у администратора не было такой уж сверхсложной задачей.