— Это только до конца чемпионата, — примирительно касаясь лбом его груди, проговорила Громова, так и не дождавшись ответа. — Потом он уедет домой, мы с Вадькой и Диего поедем на Ибицу… Все вернется на круги своя, будет, как прежде.

— Могли бы выбрать какое-нибудь другое место, не в Испании, — уже беззлобно фыркнул Артём и с усмешкой добавил. — Кислоту жрать будете?

— И кислоту тоже, — улыбнулась девушка, не поднимая головы. — Там выбор большой.

— Он тебе нравится, да? — вдруг тихо спросил Дзюба, кладя ладонь ей на основание шеи.

— Нравится, — едва заметно кивнула Кира. — В нем есть… Не знаю, как сказать… Будто во мне сейчас не хватает какого-то витамина, необходимого для выживания элемента, и он его восполняет!

— А во мне? — смущенно спросил зенитовец, касаясь щекой ее макушки.

— В тебе нет, Тёмка, — ласково произнесла она и, подумав несколько секунд, добавила. — Ты такой же, как я, мы одной крови с тобой.

На несколько секунд Артём перестал дышать, гулко отдаваясь каждым ударом сердца ей в щеку, а потом вдруг сгреб девушку в охапку и с силой прижал к себе.

— Громова, блин, — сдавленно промычал он. — Ну, на хрена душу-то рвать?

— Прости, сказала, что думаю, — выдохнула Громова, уже понимая, что на шее от его руки теперь точно останется след.

— Зараза ты, — буркнул Дзюба, зарываясь лицом в ее волосы.

— Согласна, — кивнула Кира.

— Не, ну так невозможно работать! — всплеснул руками Климов и отбросил в сторону карандаш, которым рисовал в блокноте корявый эскиз, больше напоминающий наскальный рисунок. — Где ты витаешь?

Громова полулежала на кровати в номере своего друга, обложившись бумажками с не менее сомнительными произведениями рекламного искусства, планировавшимися, как эскизы к раскадровкам будущего ролика, и уже минут тридцать не могла выдать ни одной дельной идеи либо конструктивной критики.

— А чем ты недоволен? — откидываясь на подушку и закрывая глаза, проговорила девушка и не глядя, подняла один из листков, завалившийся ей за спину. — Я же говорю — вот это ок.

— Да это полная фигня! — продолжал возмущаться Вадик, выхватывая лист и разрывая его пополам. — Тебе вообще все равно, что ли? Что с тобой?

— Я устала, — промычала Кира и накрыла лицо еще одним листком, валявшимся под рукой. — Оставь меня, я хочу умереть…

— Это не повод срывать выпуск ролика, — равнодушно хмыкнул Климов, отнимая у нее и этот листок, и заинтересованно добавил. — А что случилось? С Черешней поссорилась?

— Нет, — пробубнила Громова, приоткрывая один глаз. — Они с Дзю решили поиграть в игру «Кто больше любит Киру Громову?».

— Ого! И че? Подрались? — воодушевился Вадик, садясь на кровати и чуть ли ни хлопая в ладоши.

— Нет, раскидала, — вяло отозвалась девушка и, внимательно посмотрев на друга, добавила. — Но они ж вымотали меня совершенно! Почему я вообще должна этим заниматься? Подход к каждому искать, нужные слова подбирать, чувства беречь…

Кира задумалась, снова погружаясь в себя. Эта перепалка была так же предсказуема, как то, что сборная России не станет чемпионом мира, но все равно смогла выбить ее из колеи и лишить покоя, который она, казалось, только-только обретала внутри себя. Она потратила все свои душевные силы на удержание тонкого удобного ей равновесия с каждым из этих мужчин, до конца не отдавая себе отчета в том, для чего и ради чего на самом деле это делает. Да, она схитрила, давая каждому именно то, что ему важно, нажимая на правильные кнопки и поворачивая рычаги чужой души в нужном ей направлении, но что это принесло ей самой, кроме усталости и смятения? Какой код нужно набрать, чтобы достичь баланса с самой собой и примирить свой внутренний мир с окружающим? Как научиться жить со своей любовью заново и не разбить в дребезги и свою, и чужую жизнь?

 — Это, Громио, тяготы любви, — с умным видом констатировал Климов, прерывая ее размышления, и вдруг встрепенулся. — Я знаю, что вернет тебя к жизни!

— Косячок? — хитро улыбнулась Кира.

— Мультимаскинг! — воскликнул Вадик, спрыгивая с кровати и доставая из тумбочки несколько маленьких баночек с косметикой. — У парней сейчас теоретические занятия, так что можем устроить в спа женский день!

 — А потом косячок, — хихикнула Громова, перекатываясь на живот.

— Идет, — кивнул парень.

Через двадцать минут Кира и Вадим уже восседали на деревянных полках финской сауны в спа-комплексе отеля, вдыхая аромат эвкалиптового эфирного масла, которым Климов щедро оросил все вокруг. Их лица украшала зеленая австралийская глина, призванная улучшить цвет лица, очистить поры, омолодить минимум на пять лет, а судя по неадекватной цене за баночку с этой чудо-маской, еще и профессионально отпарить их веником.

Горячий сухой воздух приятно разморил тело, расслабляя мышцы и опустошая голову, а мерное потрескивание раскаленных камней настраивало на умиротворенный лад.

— Ты чувствуешь, как открываются поры на твоем лице? — спросил Вадим, лежа на животе на верхней полке и подпирая голову руками.

— О, да, — промурлыкала Громова, растянувшаяся на спине на уровень ниже.

— Теперь визуализируй, как из них выходит вся грязь, — медитативным тоном, продолжил Климов.

— Фу, не хочу, — заулыбалась девушка, проводя рукой по покрывшемуся капельками пота животу. — Я и так красивая.

— Да, тело у тебя, конечно, что надо, — поддакнул Вадик, оглядывая сверху ее обнаженную фигуру. — С головой вот только нелады.

— У каждого свои недостатки, — хихикнула Кира, предусмотрительно добавив. — Кроме тебя, конечно.

— Я идеален, не буду спорить, — легко согласился Вадим, кокетливо болтая ногами в воздухе и продолжая скользить взглядом по ее светлой коже. — И когда ты собираешься пустить Черешню на это пастбище разврата?

— Вообще не собираюсь, — закидывая руки за голову, проговорила Громова и добавила недовольным тоном. — Он и так уже обнаглел вконец. Как будто мне Дзюбы с его вечными придирками мало.

— А ты думала, сможешь на халяву у него подмышкой сопеть? — ехидно оскалился Климов. — За все надо платить, детка.

— Это его выбор, я никого не держу, — равнодушно отозвалась девушка, разглядывая деревянный потолок.

— Не держишь, но и не прогоняешь… — улыбнулся Вадик, опуская голову на руки лицом к подруге.

— А он нам не мешает особо, — мечтательно промурлыкала Кира, окончательно разомлев от эвкалиптового пара, наполняющего помещение.

Вадим замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо и без дополнительных вопросов понимая, что, несмотря на ее позитивное настроение, стандартную работоспособность, игривую улыбку и мечтательный взгляд, который он вменял в заслуги Черышеву, несмотря на все это, ничего не изменилось после возвращения Макса в ее жизнь. По сути, все стало даже хуже, потому что она перестала бороться, смирилась, отдаваясь во власть человека, который, может, и испытывал к ней какие-то чувства, но по не понятной никому причине категорически не хотел облекать их в мало-мальски применимые к жизни отношения. Он был здесь, водил ее за руку прямо под носом у Вадима и Дениса, оставаясь незамеченным и неузнанным, и именно ему предназначалась эта улыбка, которую каждый готов был принять на свой счет.

— Не жжется? — протянув руку вниз и поддев серебряную букву кончиком пальца, как-то очень серьезно спросил парень.

— Немного. Но мне нравится, — тихо ответила девушка.

— Девочка… — проводя ладонью по ее влажным волосам, прошептал Вадим. — Как же он это с тобой делает…

Громова перевернулась на бок и, приподнявшись на локте, взяла друга за руку и опустила глаза. Тихим шепотом, улыбаясь куда-то внутрь себя, она задумчиво произнесла:

— Какую власть имеет человек,

Который даже нежности не просит.

Я не могу поднять усталых век,

Когда мое он имя произносит…

— Ох, Громик, — вздохнул Климов, притягивая к себе ее руку и мягко касаясь ее губами. — Как же я тебя такую бестолковую замуж буду выдавать…