— Дай допники по «Найк», почитаю по дороге, — кинула она помощнице, когда та уселась рядом. — И подтверди им встречу, вечером подпишем уже, наконец. Коли мы все здесь так удачно собрались…
— А нам далеко ехать? — спросила Олечка, передавая начальнице в руки папку с документами.
— Минут двадцать, насколько я помню, — сосредоточенным взглядом просматривая страницы, пробубнила Громова и, внезапно нахмурившись, добавила. — А где протокол о ценах?
Оля вздрогнула и зашелестела бумажками, перебирая папки с документами в поисках потерянного соглашения.
— Ой, вот оно, — с облегчением выдохнула она, передавая Кире листок. — В «Кока-Колу» случайно попало.
— Оля, блин, — буркнула Кира, вырывая у нее из рук бумагу и аккуратно подкладывая в папку. — У тебя даже не ветер в голове, у тебя белый шум какой-то.
Девушка ничего не ответила, только виновато улыбнулась и прилипла к окну, разглядывая разноцветный южный пейзаж. Дорогу из Адлера в Сочи нельзя было назвать слишком живописной, но яркое солнце преображало даже самый обыденный вид, а для привыкшей к серому питерскому небу Олечки все эти краски и вовсе казались невероятными. Когда трасса сделала очередной поворот и, с левой стороны показалась бескрайняя синева Черного моря, девушка не удержалась и восторженно вскрикнула.
— Что? Посеяла результаты тендеров по эвентам? — не поднимая головы от чтения, ехидно предположила начальница. — И почему я не удивлена…
— Нет, — затаив дыхание, прошептала Оля. — Там море…
— Офигеть просто, — вздохнула Громова, бросая взгляд на водную гладь за окном и снова поворачиваясь к помощнице. — Оль, займись делом, а! План мероприятий по фан-зоне готов у тебя?
Девушка обиженно поджала губу и нехотя достала из сумки телефон. Кира покачала головой, удивляясь, как у нее хватает терпения держать рядом с собой такое легкомысленное и неспособное на маломальскую самоорганизацию существо, и задумчиво посмотрела в окно, невольно любуясь яркими солнечными бликами, покрывающими голубую поверхность моря, словно чешуя волшебной рыбы. Раньше, когда Громова приезжала куда-то отдыхать, ей в первую очередь хотелось увидеть море. Это была словно точка отсчета, главное событие, после которого и начинался настоящий отдых. Со временем традиция забылась, и вид простирающейся до горизонта воды уже не заставлял ее сердце биться чаще, да и сами путешествия стали настолько привычными и регулярными, что из волнительного приключения постепенно превратились в пусть и приятную, но совершенно обыденную часть жизни.
Но сейчас, то ли благодаря нахлынувшим детским воспоминаниям, то ли просто от усталости и не проходящего стресса последних недель, ей вдруг нестерпимо захотелось поставить жизнь на паузу и снова по-настоящему увидеть море.
— Отвезите нас к морю, — подаваясь вперед и касаясь сиденья водителя, тихо сказала она.
Олечка сдавленно взвизгнула, но наткнувшись на суровый взгляд начальницы, тут же снова опустила глаза к телефону, пытаясь спрятать улыбку.
Автомобиль съехал с трассы и, поплутав по узким извилистым дорожкам, припарковался у полудикого пляжа, до отказа забитого распластавшимися на цветастых покрывалах туристами. Закатав брюки выше щиколоток и держа туфли кончиками пальцев, Кира не без труда пробралась сквозь поджаривающиеся на солнце тела к берегу и остановилась у кромки воды. Мягко шурша галькой, соленая волна ласково коснулась ее пальцев, даря такую желанную свежесть и прохладу. Девушка глубоко втянула носом морской воздух, невольно расслабляясь и поддаваясь этой благостной южной атмосфере.
Пусть этот город стал совсем другим, но она и сама изменилась. Мало что осталось от той девчонки, которая бегала по этой гальке много лет назад, и которую можно было вытащить из воды только силой, от той юной девушки, что хотела объять необъятное и прожить целую жизнь за одно лето, от молодой женщины, свято верящей в чистую и светлую любовь, одну и на всю жизнь. Тогда она еще не знала, как больно предаст Кирилл, как очерствеет и ожесточится ее сердце, как исказятся идеалы и принципы, прогибаясь под обстоятельства и законы профессии, как сгладится грань между добром и злом, светом и тьмой, любовью и ненавистью. Глупая и наивная, она жила простыми истинами и не могла предположить, что в ее жизни появится человек, который затмит собой все, что было до него, перевернет душу, впитается в ее кровь, изменит ее навсегда. После него она уже не будет прежней, но в ее силах научиться принимать свою любовь и быть счастливой здесь и сейчас.
— Я тоже тебя люблю, — еле слышно прошептала Кира, накрывая ладонью кулон на груди и вглядываясь в искрящийся горизонт.
— Что, Кира Юрьевна? — переспросила стоящая рядом Олечка, о которой Громова совсем забыла.
— Я одна поеду на встречу, — оборачиваясь на помощницу, проговорила девушка и добавила, протягивая ей деньги. — А ты пока купи мне какой-нибудь летней одежды в местном торговом центре. И купальник. Только ничего цветастого, умоляю тебя.
— А если вам не понравится? — настороженно вглядываясь в лицо начальницы, промямлила Оля.
— Тогда получишь все это вместо зарплаты десятого числа, — рассмеялась Громова. — Так что в твоих интересах постараться!
К огромному удовольствию Киры в Сочи сборную разместили не на тренировочной базе, а во вполне приличном отеле с тенистым парком на территории, собственным пляжем, несколькими бассейнами и просторными светлыми номерами. То ли в городе не было достойных спортивных баз с жилыми корпусами, то ли просто судьба решила сжалиться над ней и подарить под конец чемпионата немного комфорта, но если бы она не знала, что находится на Кавказе, то решила бы, что попала, по меньшей мере, на средиземноморский курорт.
Когда Громова закончила свои дела и приехала в отель, Оли там еще не было. Проверив наличие балкона в своем номере и благополучность доставки туда своего не слишком применимого здесь багажа, девушка спустилась вниз и вышла к бассейну, откуда доносился радостный смех и плеск воды.
Пользуясь отсутствием тренировки в день прилета, футболисты почти в полном составе собрались во внутреннем дворике отеля и резвились, словно дети, впервые увидевшие бассейн. Они прыгали в голубую воду, соревновались в количестве брызг, топили друг друга и дурачились любыми доступными способами, на короткое время забывая о грузе лежащей на них ответственности, миллионах полных надежды и устремленных на них глаз и предстоящей игре, которая для большинства из них была главным событием в жизни. Глядя на светящиеся озорным блеском лица мужчин, Кира подумала, что если она чувствует себя, как натянутая струна, то насколько велико должно быть напряжение, которое испытывают сейчас игроки сборной.
— Так, бездельники, — упирая руки в бока и разыгрывая из себя строгую воспитательницу в детском саду, со смехом проговорила девушка, останавливаясь у края бассейна. — Черчесов отлучился, значит, можно бесчинства устраивать?
— Тренер велел отдыхать! — крикнул один из Миранчуков, подплывая к брату и хватаясь за синего надувного дельфина, на котором тот восседал, будто на коне.
— Ага, и все интервью заодно отменил, — хмыкнула Громова.
— Какие интервью? — встрепенулся второй Миранчук.
— До чего же вы безголовые все-таки, — вздохнула девушка. — Вам для чего в телефоны расписание вносили? У вас двоих через тридцать минут съемка для «Ютуб».
— Блин… — почесывая затылок, протянул парень и толкнул брата в плечо. — Ты че, забыл?
— А почему Олечка нам не напомнила? — обиженно заныл тот.
— Может, она и по полю за вас побегает? — ехидно отозвалась Кира, присаживаясь на край шезлонга и с улыбкой наблюдая за тем, как футболисты, толкаясь и переругиваясь, выбираются из воды.
— Кирюш, иди к нам! Водичка — кайф! — позвал Дзюба, дрейфующий в центре бассейна на ярко-розовом надувном круге.
— У меня купальника нет, — ответила Громова, провожая взглядом Миранчуков, чтобы убедиться, что они не изменили направление движения в последний момент.
