— Стихийное бедствие. Денис созерцает, а служба идет, — с издевкой в голосе продекламировал Цыган.

— Браво, — обернулся к нему Грязнов. — Какая, на фиг, служба? Мне постоянно повторяют, что я частное лицо.

— Я тут уже минут двадцать. Отвлекать не хотел.

— Да, завораживает... Пойдем куда-нибудь, у меня в кабинете такая парилка...

— В кабине-ете! — надув щеки, передразнил его Цыган. — Лучше поедем.

Они подошли к новенькой иномарке. Цыган щелкнул брелком и распахнул перед Грязновым дверь.

— Культурная программа? — Денис раздумывал, садиться или нет. После поминок он был уверен, что с Цыганом они больше не сойдутся никогда, ни при каких обстоятельствах.

— А ты сильно торопишься?

— В общем, нет...

— Это я заметил. А убийца на свободе.

До реки было рукой подать. Цыган вынул из багажника болотные сапоги, бросил их Грязнову, а сам подхватил чехол со спиннингом.

— Ну разве не чудо? — Цыган был бодр и активен. Он быстро шагал по высокой траве к берегу. — Два километра от Москвы — а будто на другой планете!

— Кто тебе сказал, что я рыбак? — плелся за ним Денис. — Я не люблю ловить рыбу, мне ее жалко. Я зеленый.

— Спасибо, что не «голубой», — засмеялся Цыган. — Преступников по той же причине не ловишь? Жалко?

Грязнова совсем разморило на солнце. Речная вода была спасением. Пока Цыган собирал спиннинг, он сбросил ботинки, закатал брюки до колен, снял пиджак и рубашку, сорвал лопух, сделал из него что-то вроде панамы. И лег на травку.

— Знаешь, мне вчера так смешно стало, — сказал Цыган. — Сначала разозлился. Стою на балконе, курю. Глядь, ты идешь. Прямо подо мной. Думал, кинуть бы сейчас чем-нибудь тяжелым.

— Ну и кинул бы...

— Так смешно вдруг стало...

Денис перевернулся на живот, лениво подполз к самому краю берега.

— Давно такого кайфа не испытывал. Спасибо тебе, Цыган. — И опустил голову в воду.

Стало тихо. Бесшумно покачивались тонкие водоросли. Совсем рядом блеснула чешуей мелкая рыбешка. Лицо Грязнова расплылось в блаженной улыбке.

И вдруг чья-то рука схватила его за плечо...

Берег реки, лес. Натура. Ночь.

— Что? — выдернул голову из воды Сабанов. — Мы здесь были! — истерически кричал ему прямо в лицо Антон. — Совсем недавно! Вон коряга торчит! — Знаю, заткнись! — отмахнулся от него Сабанов. — У меня есть план! Эти слова товарищей не обнадежили. Некрасов лежал, положив голову Гале на колени, и отрешенно смотрел перед собой. Галя гладила его по загривку, как котенка. Белоусов, стуча зубами, стоял далеко в стороне. — Надо идти вдоль берега! — Сабанов пытался заразить друзей новой идеей. — И что? — без особого энтузиазма отозвался Белоусов. — А то, что у человека одна нога короче другой! — Жень, я с ума схожу, — шепнула Галя Некрасову. — Мне холодно... — пожаловался тот в ответ. — Поэтому и ходим по кругу! — радовался собственной догадке Сабанов. — А если вдоль берега, то утром будем в лагере! — А если это не та река? — В темноте глаза Антона блестели, как два светлячка. — Что значит — не та? — Ну другая... — Все равно надо вдоль берега! — Давайте плот сделаем! — предложил Белоусов. — Ты умеешь? — с надеждой посмотрела на него Галя. — Не-а... А ты? — Я никуда не пойду, — вдруг громко заявил Некрасов. — Не ходи, — равнодушно пожал плечами Белоусов. — Да ты и не сможешь. — Замолчи! — крикнула Галя. — Тихо! — Ее слабый голосок перекрыл рык Сабанова. — Слышите? Он смотрел в небо. Откуда-то издали приближался и нарастал механический клекот. — Это батя... — тихо, словно боясь спугнуть неосторожным словом удачу, сказал Белоусов. Но не стерпел, заорал во все горло: — Это отец! Они нас ищут! Он авиацию поднял! Батя, мы здесь! Батя!!! — Мы здесь! Батя, мы здесь!!! — истошно закричали остальные, размахивая руками и прыгая на месте. Выше всех прыгал Некрасов, вмиг позабыв о жгучей боли в ноге. Механический клекот все нарастал. Наконец прямо над их головами раздался грохот и так же стремительно исчез за рекой, на другой стороне. — Батя! — Белоусов, наверное, хотел догнать вертолет. Он вбежал в воду, но его тут же сбило с ног течением... Сабанов, не раздумывая, бросился на выручку. Их быстро вынесло на середину реки. — Они оба утонут... — сказала Галя. Некрасов вспомнил о своей ноге, повис на девушке, обхватив ее за плечи. А Антон все еще стоял, высоко задрав голову и всматриваясь в пустое темное небо. Барахтающихся в воде накрыл предрассветный туман. — Ноги свело! — Белоусов уже захлебывался. — Игорь, спаси... — Не цепляйся за меня... — зло командовал Сабанов. — Попробуй лечь на спину, я держу... Белоусов отчаянно колотил по воде руками. Брызги разлетались в стороны.

Яркая, переливающаяся всеми цветами радуги рыбина упиралась, извивалась, пыталась сорваться с крючка, но Цыган умело выдернул ее из воды.

Денис раздувал под котелком огонь.

— Ну не красавец? — Цыган горделиво продемонстрировал ему трофей.

Денис кивнул и отвернулся: ему было неприятно смотреть.

Цыган снял рыбину с крючка и, вздохнув, бросил ее обратно в воду.

— А Лена что? — вернулся к разговору Грязнов.

— По-разному. Когда как.

— А чаще всего?

— Приходила ко мне. Я у них был семейным пастырем.

— Она знала, что квартира заложена?

Цыган не оборачивался, делая вид, что полностью захвачен рыбалкой. Но на самом деле он просто не хотел, чтобы Денис видел, что у него глаза на мокром месте.

Медленно покачивался полосатый поплавок.

Грязнов бросил в котелок бульонный кубик, жмурился от попавшего в глаза дыма...

— Не мог он уйти сам! — вдруг прокричал Цыган. Бамбуковый спиннинг едва не хрустнул в его руках. — Не мог!

— Но пистолет...

— Что — пистолет? Ты у нас сыщик! Думай!

— Уже голову сломал...

— Только не это! — Цыган захрипел, будто втягивая слезы обратно в глаза.

Он наконец обернулся, подошел к костру и, укоризненно глядя на Грязнова, тихо спросил:

— Ты что? Предать хочешь?

— Дело закрыли...

— И ты сдался? — Цыган взвизгнул, наступив босой ногой на раскаленный уголек. Эта боль не остудила его, а, наоборот, завела пуще прежнего: — Ты сдался, черт тебя возьми! Да все что угодно!.. Я бы на его месте! Ты бы на его месте!.. Но не он сам! Его убили!

— Покажи ногу.

— Да хрен с ней, с ногой! Нога не жопа, завяжи и лежи! Я за это его и уважал! Камень! Скала! Медведь! В конце концов, он в Бога верил! Ты понял меня? Понял?

— Я понял только то, что ничего не понял, — философски изрек Грязнов.

Почти всю дорогу до дома ехали молча, после взрыва эмоций испытывая какую-то опустошенность. Они были обветренные и угрюмые.

Цыган загнал свою иномарку в гараж. Они дошли до середины двора и остановились друг против друга. Вроде как только начали, кое-как отношения наладили, а развивать их особой охоты не было.

— Бывай... — Цыган сухо протянул руку.

— Ага... — Грязнов вяло ее пожал.

Разошлись. Каждый в свою сторону.

— Слышь? — Цыган окликнул Дениса, когда тот уже взялся за ручку подъездной двери.

Грязнов обернулся.

— Помнишь, вот тут будка трансформаторная сгорела? Ну ты тогда из Барнаула к дядьке своему на каникулы приезжал? Помнишь? Летом было...

— Помню, а что?

— Так вот, это я ее поджег.

— Да знаю...

— Ну ладно... Тогда пока...

— Пока...

Денис рывком распахнул дверь...

Лесная изба. Интерьер.

...и они буквально ввалились в избушку. — Мамочки, что это? — в ужасе завизжала Галя. — Табуретка, дура! — цыкнул на нее Антон. — Сыростью пахнет, — сказал Сабанов. — Нет тут никого. Они сразу как-то осмелели, разбрелись по избушке, всматриваясь в темные углы. — Кажется, я спички нашел, — не очень уверенно сказал Белоусов. Он осторожно раскрыл коробок, чиркнул. Спичка зажглась, на несколько секунд осветив изможденные лица ребят... Они сидели у горящей печи, тесно прижавшись друг к другу. Не отрываясь, смотрели на огонь. Некрасов задремал. В ржавой кастрюле закипала вода. Галя с трудом поднялась, вынула из пожелтевшей пачки окаменевшие макароны, бережно опустила их в кипяток. Вернулась на прежнее место. — Мы друзья... — прошептал Антон. Языки пламени отражались в их глазах. Некрасов застонал во сне. Галя с тревогой посмотрела на мальчишек. — Это пройдет... — успокоил ее Белоусов. Некрасов очнулся, удивленно огляделся. — А где Игорь? Лес. Натура. Ночь.