- Доброе утро, - поздоровалась Катерина, и нерешительно умолкла. Надо подумать, что бы хотелось Алисе получить на завтрак… Помучившись пару минут, девушка была вынуждена признаться самой себе: о подруге она знала катастрофически мало. В итоге, она заказала яичницу с беконом, помидорками и петрушкой для них обеих, нежные тосты с расплавленным сыром и рассыпчатый творог, политый нежными сливками и медом. Об этих блюдах Алисы отзывалась с любовью. Еще немного подумав, Катерина спросила работницу о клубнике, и, чудеса, подучила тарелку прекрасных, свежайших ягод, словно только что собранных с грядки. Дополнив набор большим стаканом латте с сиропом из черники, Катерина удовлетворенно кивнула работнице столовой и получила в свое распоряжение уже знакомый левитирующий поднос. После эксперимента с артефактом Теи управиться с подносом для нее оказалось легче легкого: коснувшись матового металла кончиком пальца, Катерина словно наладила с предметом мысленный контакт, и теперь чувствовала его. Словами это описать было невозможно: в языке Катерины не существовало таких слов. Поэтому она просто коснулась своим сознанием псевдо-сознания подноса и направила его к дверям. Поднос сразу же послушался, и, как показалось Катерине, даже испытал удовлетворение от выполнения ее команд.
- Надо уточнить, обладают ли зачарованные предметы разумом, - пробормотала Катерина еле слышно, шагая за подносом. По сторонам она совершенно не смотрела, сосредоточившись на летящем завтраке. И эта невнимательность стала для нее роковой – человек, возникший перед ней, стал для Катерины полной неожиданностью.
- Решила перекусить у себя, моя дорогая? Какая прелестная идея. Может, и меня позовешь, а, малышка? - лицо стоящего прямо перед Катериной некроманта украшала мерзкая, широкая ухмылка. Катерина на миг испытала ослепляющую ярость, но она почти сразу сменилась холодной злостью, от которой даже кончики пальцев закололо - словно они и вправду покрылись льдом.
Приказав подносу остановиться, Катерина сделала шаг назад – слишком мерзко ей было стоять так близко с некромантом. Глубоко вдохнув, она, сама не до конца понимая, что делает, вернула себе то ощущение, которое появлялось в моменты управления подносом, и, ощущая силу внутри себя словно тонкие, колкие струйки лесного родника, подтолкнула ее к пальцам правой руки. Чувствуя, как холод скапливается в ладони, она подняла руку к лицу и осмотрела ее со всех сторон, словно видя впервые – в каком-то смысле, так и было, потому что сейчас она видела потоки силы, голубовато-сиреневым сиянием просачивающиеся сквозь кожу. Медленно и осторожно она вытянула правую руку в сторону некроманта, а затем резким движением повернула к нему ладонь, одновременно раскрывая пальцы…
Тонкие молнии-паутинки сорвались с ее пальцев, с кончиков, суставов, ладони, и рванулись к все еще ухмыляющемуся некроманту, совершенно не понимавшему, что происходит. Но лишь до того момента, пока они не коснулись его тела. Словно настоящие молнии, они зазмеились по его коже, перепрыгивая с место на место, и жаля его, словно рой разозленных пчел. Кирилл закричал, подпрыгивая на месте и пытаясь сбросить молнии руками, стряхнуть их с себя, но они лишь липли к его рукам, а затем возвращались обратно на тело.
Когда спустя несколько секунд Катерина убрала руку, Кириллу уже было совсем не до нее… Легким движением мысли она направила поднос к двери и последовала за ним, не оглядываясь, но спиной чувствуя изумленные взгляды, преследующие ее.
Часть 3, Глава 2
Даже вернувшись к себе, Катерина еще долгое время в растерянности прислушивалась к себе, с недоумением и некоторой опаской поглядывая на свою правую руку. Та теперь выглядела совершенно обыкновенно, рука как рука, но Катерина не могла забыть эти маленькие молнии, которые шли словно из самой глубины ее теле, ее души… ее ауры, так ведь говорила магистресса. Наказав себе обязательно поговорить об этом с Виктором (если, конечно, куда раньше с ней не поговорят об этом магистры…), Катерина задумалась, как быть с завтраком. Будить Алису было еще слишком рано, но аппетитные блюда так заманчиво стояли на подносе. Благодаря магическому стазису хотя бы запах от них не шел, но и без него Катерине было трудновато сохранять равнодушие. Поколебавшись несколько минут, она все-таки взяла свою порцию яичницы и аккуратно ковырнула вилкой. Магия тут же рассыпалась, и по комнате поплыл соблазнительный аромат. Какое-то время Катерина сосредоточенно орудовала вилкой, а когда в тарелке ничего не осталось она со вздохом посмотрела на поднос, но затем решительно отставила пустую тарелку и ушла к себе в спальню – подальше от искушений.
Там она подошла к окну и остановилась, глядя на расстилающийся под окнами парк, сейчас безлюдный, и на свое отражение в оконном стекле. Ее лицо было торжественно-строгим, брови чуть сведены, губы сжаты. Катерина была готова. Готова принять бой, если уж не остается другого выхода. Готова терпеть и идти вперед – до самого конца.
Чуть кивнув своему отражению, Катерина опустилась в кресло и взяла с комода альбом пророчеств Анабель, открыла на нужной странице. Какое-то время она пристально вглядывалась в рисунок, и вдруг, повинуясь внезапной догадке, попробовала потянуться своей силой к изображению на странице. Мгновение ей казалось, что ничего не выходит, но не успела она сдаться, как рисунок вспыхнул яркими красками и ожил, приходя в движение в точности, как и в видении Катерины. Водоворотом вращались краски, струился кровавый ручей. Но теперь ее больше интересовали силуэты женщин. Всматриваясь в них, Катерина осторожно добавляла силы, по немногу, по капле, и наблюдала, как меняется рисунок.
Вот черноволосая девушка слева вспыхнула фиолетовыми брызгами и резко сменила цвет – теперь фигурка стала белокожей, с черными волнами волос вокруг головы и плеч, и с кроваво-алым росчерком рта. Глаза, отмеченные лишь тонкими линиями, были закрыты, а черные брови сдвинуты и приподняты в центре, словно от непереносимой печали или боли. Как ни старалась, Катерина не могла понять, на кого похожа девушка на рисунке – слишком уж схематично была нарисована фигурка.
Фигура же с золотыми волосами так и оставалась черной, но даже на черном фоне Катерине каким-то чудом удалось разглядеть черные же провалы глаз, которые словно поглощали свет, впитывая его в себя. Мимолетным видением мелькнул росчерк золотых бровей, и нежно-розовые пухлые губы расплылись в довольной улыбке – слишком широкой и зубастой для человека.
А алый ручеек все продолжал течь по кругу вокруг фигурок. Но теперь Катерина замечала, как из черноволосой фигурки вырываются тончайшие багровые протоки-волосинки, которые вливаются в круговорот красного, а другие, потолще, но покороче, наоборот, вливаются в златоволосую фигуру.
Поняв, что больше ничего не увидит, Катерина захлопнула книгу и прижала к груди, словно самое ценное свое достояние. Ей было совершенно ясно: девушка с черными волосами отдает свою жизнь блондинке, страдая и мучаясь при этом. Зато та просто счастлива получить такой дар.
Увы, это не так уж много давало Катерине. Даже среди студенток девушек было больше половины, а уж рассматривать среди них всех блондинок в поисках злодейки – и вовсе занятие, обреченное на провал. Немного поразмышляв об этом, Катерина отложила альбом и встала, сделав несколько шагов по маленькой спальне. Сцепив руки в замок она неожиданно для себя почувствовала кольцо на пальце, и поняла, что эксперименты с магией для нее сегодня вовсе не окончены.
Ставшее уже привычным напряжение неощутимых сил – и Катерина почувствовала кольцо, увидела его двойным зрением: вот обычное, ничем не примечательное колечко на ее пальце. А вот темно-синий, почти черный цветок, обвивающий тонкий стебель вокруг ее пальца и прижавшийся к ней полураскрытым бутоном. Изнутри цветка при каждом движении руки словно высыпалось немного сверкающей ярко-зеленой пыльцы, которая тут же таяла в воздухе. Аккуратно пальцем правой руки, добавив и в него немного магии, Катерина коснулась кончика лепестка, и цветок еле заметно вздрогнул. Прикасаясь более решительно, Катерина одновременно мысленно позвала Виктора, и даже почти не удивилась, уловив его ответную мысль в своей голове.
