— Тише! — снова сказал мужчина позади Джерека.

Джерек повернулся к нему с улыбкой.

— Это мой друг, — объяснил он, показывая рукой.

— Тебе лучше надеяться, что это так, — мрачно ответил мужчина, — это лорд Главный Судья, вот кто. Он твой судья, парень, — лорд Джаггер. Не серди его, иначе у тебя не останется ни одного шанса.

— Лорд Джеггед, — поправил Джерек.

— Тишина! — закричал кто-то. — Тишина в суде!

Лорд Джеггед Канарии поднял голову. На его лице было странное суровое выражение, когда он посмотрел на Джерека, ничем не выдавая, что узнал его. Джерек, сначала озадаченный, догадался, что это какая-то новая игра Лорда Джеггеда, и решил включиться в нее на какое-то время, поэтому перестал отпускать реплики, свидетельствующие о неоспоримом факте, что человек напротив него, привлекающий всеобщее внимание, был его старым другом.

Начался суд, и интерес Джерека не угасал все время, пока люди, большую часть которых он видел в отеле, последовательно выходили вперед и рассказывали, что случилось той ночью, когда Джерек и Нюхальщик Вайн прибыли в «Империю», и что произошло на следующее утро. Этих людей расспрашивал сэр Джордж Фримен, а затем мистер Гриффитс снова задавал им вопросы. В основном все они помнили события так же, как и Джерек, но мистер Гриффитс, казалось, не верил им. Кроме того, мистер Гриффитс интересовался их мнением о Джереке. Не вел ли он себя странно? Что говорил? Некоторые вспоминали, что Джерек действительно говорил какие-то странные вещи, во всяком случае такие, которых они не понимали. Теперь же им казалось, что это воровской жаргон, на котором Джерек и Нюхальщик Вайн заранее договорились объясняться.

Мужчины в бело-голубой форме также были опрошены, включая того, кого Джерек видел на улице, когда покинул отель, и нескольких других, которые пришли на Кухню Джонса позднее. Их снова тщательно переспрашивал мистер Гриффитс. Потом перед всеми появился Преподобный Лоундес и сказал, что считает Джерека «раскаявшимся». Затем был перерыв для ленча, Джерека увели в маленькую чистую камеру и дали какую-то неаппетитную пищу. Пока он ел, к нему снова пришел мистер Гриффитс.

— Я думаю, есть шанс, что судья сочтет вас виновным, но не в своем уме, — сказал мистер Гриффитс.

Джерек кивнул рассеянно, все еще думая о неожиданной встрече с Лордом Джеггедом в суде. Как тот умудрился найти его? Как смог вернуться назад во Времени? Джерек надеялся, что есть какой-то надежный способ, и тогда дальнейшее будет просто: как только все кончится, он заберет миссис Амелию Ундервуд к себе в новой машине Времени Лорда Джеггеда. И он будет рад вернуться в свой собственный век, так как все казалось уже довольно утомительным.

— Особенно, — продолжал мистер Гриффитс, — потому, что вы фактически не стреляли в того человека. С другой стороны, суд, кажется, жаждет крови, и не похоже, что лорд Джаггер собирается проявить сочувствие. Но все же я слышал, будто лорд Джаггер имеет репутацию снисходительного человека…

— Лорд Джеггед, — поправил Джерек мистера Гриффитса, — таково его настоящее имя, во всяком случае. Он мой друг.

— Вот в чем дело. — Мистер Гриффитс покачал головой. — Что ж, как бы там ни было, вы помогаете мне в защите.

— Он из моего собственного периода Времени, — сказал Джерек, — мой ближайший друг в моем веке.

— Он довольно хорошо известен и в нашем веке, — ответствовал мистер Гриффитс, криво улыбаясь. — Самый известный судья в Империи, самый молодой из когда-либо заседавших в суде.

— Вот, значит, где он пропадал во время своих длительных отлучек! засмеялся Джерек. — Интересно, почему он никогда не говорил мне об этом?

— Интересно! — фыркнул мистер Гриффитс и встал. — Между прочим, ваша знакомая леди здесь. Она прочитала о суде в газетах и сама нашла меня.

— Миссис Ундервуд?! Чудесно! Два старых друга. О, благодарю вас, мистер Гриффитс!

Джерек вскочил: дверь открылась, и показалась женщина, которую он любил.

Как она была прекрасна в своем темном бархатном платье! И ей очень шла простая шляпка с небольшой вуалью, сквозь которую проступало ее милое лицо.

— Миссис Амелия Ундервуд! — Джерек шагнул вперед, чтобы обнять ее, но она отстранилась.

— Сэр!

Охранник шевельнулся, словно желая помочь ей.

— Все в порядке, — сказала миссис Ундервуд охраннику. — Да, это он, мистер Гриффитс. — Она говорила очень печально и рассеянно, словно припоминая сон, в котором Джерек принимал участие.

— Мы скоро уедем отсюда, — заверил ее Джерек. — Здесь Лорд Джеггед. У него должна быть машина Времени, и мы все сможем вернуться в ней назад!

— Я не могу вернуться, мистер Корнелиан, — тихим голосом ответила миссис Ундервуд, держась все так же отстраненно. — И до того момента, как я увидела вас, я не могла поверить, что побывала там. Как вы попали сюда?

— Я последовал за вами в машине Времени, предоставленной Браннартом Морфейлом. Я знал, что вы полюбили меня.

— Любовь? Ах… — Она вздохнула.

— И вы все еще любите меня, я вижу.

— Нет! — Она была шокирована. — Я замужем! Я… — Она взяла себя в руки. — Я пришла не для этого, мистер Корнелиан, а лишь убедиться, действительно ли это вы, и, если так, просить о сохранении вашей жизни. Я знаю, вы не могли сделать ничего плохого вроде соучастия в убийстве… или даже в ограблении. Я была уверена, что вас обманули. Вы всегда были таким наивным в некоторых отношениях. Мистер Гриффитс хочет, чтобы я солгала суду, потому что он надеется спасти вашу жизнь.

— Ложь?

— Он хочет, чтобы я сказала, будто знаю вас довольно давно и вы всегда проявляли тенденцию к идиотизму.

— Вы должны сказать это? Почему бы не сказать правду?

— Они не поверят правде. Никто не поверит!

— Действительно, они склонны были игнорировать меня, когда я говорил правду, и слушали только тогда, когда я повторял то, что они считают правдой.

Мистер Гриффитс переводил взгляд с Джерека на миссис Амелию Ундервуд и обратно, и на его лице появилось затравленное выражение.

— Вы, значит, оба верите в эту дикую чушь насчет будущего?

— Это не чушь, мистер Гриффитс, — сказала миссис Амелия Ундервуд твердо. — Но, с другой стороны, я не прошу вас поверить. Сейчас самое важное — спасти жизнь мистера Корнелиана, даже если придется пойти против всех моих принципов и лжесвидетельствовать перед судом. Кажется, в данном случае это единственный способ остановить несправедливость.

— Да-да, — отчаянно согласился мистер Гриффитс. — Итак, вы пойдете в ложу свидетелей и скажете судье, что этот мистер… Корнелиан… сумасшедший. Это все, о чем я прошу.

— Да, — прошептала она.

— Вы любите меня, — так же тихо сказал Джерек. — Я читаю это в ваших глазах, миссис Ундервуд.

Она пристально посмотрела на него, и глаза ее выражали муку и отчаяние.

Затем она повернулась и вышла.

— Она любит меня!

Джерек взволнованно зашагал по камере, а мистер Гриффитс устало наблюдал за ним.

Наконец, приняв какое-то решение, Гриффитс покинул камеру, а Джерек начал петь во весь голос:

— "Все вокруг прекрасно и сияет, все вещи мудрые и полные чуда…"

После ленча все снова заняли свои места, и первым свидетелем защиты оказалась миссис Амелия Ундервуд, выглядевшая более напряженной, чем когда-либо.

Мистер Гриффитс спросил, давно ли она знает Джерека. Она ответила, что встретила его во время миссионерского путешествия со своим отцом в Южную Америку, что он причинил ей некоторые неудобства, однако был безвредным.

— Идиот, можно сказать, миссис Ундервуд?

— Да… — пробормотала миссис Ундервуд. — Идиот…

— Что-то вроде… м-м… не отдающего отчет в своих поступках, да?

— Да, — согласилась она тем же тоном.

— Он выказывал какие-нибудь агрессивные тенденции?

— Нет. Вряд ли он знает, что такое насилие.

— Очень хорошо. А преступление? Как вы думаете, он имеет представление об уголовном преступлении?

— Никакого.

— Превосходно. — Мистер Гриффитс повернулся к двенадцати мужчинам, которые внимательно слушали диалог. — Я думаю, уважаемые господа присяжные, эта леди, дочь миссионера, успешно доказала вам, что мой подзащитный не только не знал, что был вовлечен в преступление умершим Альфредом Вайном, но и вообще не способен понять, что совершает какое-либо преступление. Он приехал в Англию, чтобы найти женщину, которая была добра к нему в его собственной стране — Аргентине, как миссис Ундервуд рассказала вам. Он был обманом втянут бессовестным мошенником в воровство. Ничего не зная о наших обычаях…