Гарри сердито покачал головой и вырвался из цепкого захвата малфоевских ног. От ушей они у него что ли растут?

Шикарные ноги.

Он поставил чайник, прибавил температуры на обогревателях и разбил с полдюжины яиц в сковородку, забросав всё это дело беконом. Драко не спешил помогать и болтал по телефону, выясняя подробности свидания кулака Маркуса и зубов Теодора.

Судя по тону, эта история его скорее забавляла, а не приносила мстительное удовлетворение. Малфой больше переживал из-за проблем с законом и лейблом, которому точно не понравится, что участники его группы устраивают мордобой в публичном месте, вместо того, чтобы налегать на инструменты.

— Чёрт его разберёт, что там случилось, но, видимо, Нотт допрыгался, раз даже Маркус не выдержал. Сириус в бешенстве, и мне достанется за то, что я пропал среди ночи, — заключил Драко, откладывая подальше телефон. — Кстати, я понятия не имею, где мой мобильник.

Гарри поставил две тарелки с яичницей на стол и помолол на желтки свежий перец. — По-моему, ты пришёл без него. А вообще, как ты себя чувствуешь? Я удивлён, что мы не подхватили пневмонию после твоих ночных прогулок под дождём.

— Накажи же меня, — лукавая улыбка и взгляд из-под длинных ресниц.

Поттер врезался в стул, оступившись на ровном месте и чуть не воткнув себе вилку в ногу. Наказать Малфоя — пожалуй, это самые ближайшие планы на все выходные, а после его уверенных фраз по телефону из разряда «мы с Гарри», «как Гарри решит» и «звони ему, если я понадоблюсь»…

Ох, зря он это сказал.

— Поосторожнее с желаниями, — Гарри попытался придать голосу томную сексуальность, но будем честными, после члена Малфоя в своей заднице, строить из себя доминанта у него получалось из рук вон плохо. Впрочем, Драко хватило и этого. Он спрыгнул со стола и, игнорируя свой завтрак, забрался на колени к Поттеру, утягивая в долгий мокрый поцелуй.

Чувство принадлежности другому человеку гоняло кровь с невообразимой скоростью, и Малфой отдавался ему, не оставляя ничего на потом. В отличии от Нотта, Гарри не бросался громкими признаниями и красивыми словами. Он шептал в постели, как хочет отсосать ему, он грязно ругался, укрывал его ночью одеялом и грел собой, даже если был в другой комнате.

А ещё он жадно смотрел на Драко, и под этим взглядом нестерпимо хотелось кончить.

Он наконец нашёл то, что так долго искал.

— Я всё хотел спросить, — сказал Малфой, оторвавшись от желанных губ. — Что у тебя там? — он взял Гарри за левую кисть и стал перебирать коллекцию браслетов, пытаясь увидеть спрятанную татуировку.

— О, это знак моей самой первой группы, — довольно ответил Гарри и снял несколько самых крупных браслетов. — Мы называли себя «Дары Смерти».

— «Дары Смерти»? — усмехнулся Драко, обводя кончиком пальца идеальный треугольник.

— Ну, знаешь, мы хотели стать вторыми «Kiss» или «Rammstein», растили волосы до плеч и пытались казаться дико крутыми, как яйца Мерлина Мэнсона. У меня тогда даже своей гитары не было, играл на чём приходилось, — Гарри пожал плечами, придаваясь воспоминаниям.

— Не представляю тебя с длинными волосами, — смеялся Драко, елозя у Гарри на коленях и провоцируя его член на немедленную реакцию.

— Отращу ради тебя, — пообещал Поттер, поглаживая голую острую коленку.

— А шрам откуда?

— Попал в аварию в десять лет, — испуганное в ту же секунду лицо Малфоя, заставило Гарри немного сбавить обороты. — Да ничего страшного, просто врезался на велосипеде в машину и приложился головой.

Драко снова поцеловал его в лоб, прямо в шрам и огладил ладонями слегка напряжённые плечи. — А почему именно сова?

— Ты есть вообще собираешься? — засмеялся Гарри, покосившись на уже остывшую яичницу. — Никуда я от тебя не денусь, можешь допросить меня и позже.

Драко надул губы и подцепил вилкой кусок бекона из тарелки Поттера. — Ты знаешь, что у тебя невероятно уютный дом? Эти коробки, бардак на каждом углу, ну, знаешь…

— О, заткнись, Малфой, и не дави мне на больное. Я не могу переехать уже две недели, весь этот хлам меня с ума сводит…

— Ты переезжаешь? — Драко продолжал нагло есть свой завтрак из чужой тарелки, аппетитно жуя прямо перед носом у Гарри.

— А ты думал, у меня здесь антикварный магазин? — усмехнулся Поттер и получил свой кусочек бекона из рук Драко. Он схватил его за кисть и облизнул солёные пальцы — Гарри был голодным, и больше всего на свете ему хотелось съесть одного симпатичного певца.

Очень популярного и сексуального певца.

— Знаешь, а у меня дома двуспальная кровать… — мечтательно протянул Драко, закусив губу. — Думаю, я мог бы уступить тебе половину.

— Целая половина кровати! — охнул Гарри, терзая вилкой желток. — Драко, ты не разоришься?

И через две минуты, Малфой показал, что прилагается Гарри вместе с его половиной кровати. Языком. Прямо на столе.

***

Люди кричат.

Взрываются тысячей голосов вместе с первым гитарным аккордом. Усилители работают на всю. Гул из стучащих в такт сердец неслышным фоном сопровождает первого участника группы.

Стоя за кулисами, Драко видит, как Гарри ловко перебирает пальцами по струнам и счастливо улыбается залу.

Они кричат. Ему. Встречают сумасшедшим восторгом и съедают его музыку, не в силах сопротивлялся этой магии. Наслаждаются. Задыхаются от восторга. Любят.

Как и он.

Софиты провожают гитариста, пока он неспешно двигается по сцене, бросая обворожительные улыбки и подмигивая первым рядам.

Он великолепен. Широкий разлёт плеч, рельефные бицепсы, сияющая кожа и растрепанные волосы. Растрепанные, потому что десять минут назад они страстно целовались в гримёрке, толкаясь от стены к стене и снося макияжного столика баночки и кисти.

Гарри ставит ногу на уступ и его джинсы натягиваются в паху. Боже, он всё ещё возбужден. Драко замечает это случайно, когда Поттер отводит гриф гитары в сторону, и всё равно чувствует почти неконтролируемый восторг.

К Поттеру присоединяется Флинт, и толпа ревёт сильнее. Просто рвёт их звуком. Музыканты стоят на разных концах сцены и сводят нетерпеливых зрителей с ума.

Адреналин ударяет Драко в голову, когда Блейз и Гойл дают ритма.

Голова кружится. Эйфория накрывает и несётся по венам быстрее крови. Ему снова семнадцать. Их группа первый раз собрала десятитысячный стадион, и он почти не слышит своего голоса, потому что зал поёт вместе с ним. Его сердце стучит в унисон каждому, его музыка внутри груди, а ладони потеют, крепко сжимая микрофон.

Драко делает глубокий вдох и поправляет наушник мониторинга. Улыбается сам себе.

Люди кричат, и он выходит к ним.

Это фейерверк голосов. Море голосов. Огромное, неуправляемое, тёплое море. Это невероятная дрожь в ногах. Это пульс прямо под полом. В их глазах, в каждом вздохе и каждом крике.

Он машет рукой, и они кричат еще громче. Поднимают плакаты с сердечками, со словами любви и с красивыми рисунками.

Да! Будьте же громче!

— Я не слышу вас, Лондон! — улыбается Драко, шествуя по сцене, и Лондон отвечает ему неподдельной любовью. Оглушающей. Самой настоящей. Она опьяняет сильнее алкоголя, отравляет больше, чем сигареты. Входит глубже ножа.

Она везде. В зале, на сцене, в усилителях, в микрофонной стойке, на кончиках пальцев и в смеющихся зелёных глазах Гарри, уверенно идущего к нему.

Теперь Драко есть, чем ответить всем этим людям, потому что он знает, какая она.

Зал уже рвёт глотки, когда они встают плечом к плечу, и Гарри начинает играть первый аккорд их самого популярного хита, который сам же и написал.

Драко подносит микрофон к лицу и замечает вытатуированный знак «Даров Смерти» на запястье, смешанный с символом «Комнаты» — змеёй. Он видит тёплый взгляд Гарри и делает глубокий вдох.

Три, два, один…

***

(1) Кларк Кент или «Супермен» — супергерой комиксов, которые выпускаются компанией DC Comics. Известен своими непоколебимыми моральными принципами и обострённым чувством справедливости.