Плохой мальчик.

И такой хороший, о, Боже…

Наверняка, он был нежен и нетороплив, растягивая себя и сжимая от нетерпения яйца. Трогая себя, фантазируя и крича так, чтобы отдавалось от гладких стен.

И теперь он хочет, чтобы это был Малфой.

Флаконы, баночки и тюбики летят с полки им под ноги и ударяются об голые ступни, когда Драко, не в силах оторваться от Гарри, достаёт смазку.

— Ох, блядь, Драко… — выдыхает Гарри, когда в него скользят сразу два пальца.

— Наклонись, — просит Малфой, слегка подталкивая его ладонью между лопаток.

Гарри выгибается, и Драко больше не может терпеть. Он ритмично, но осторожно трахает его пальцами, трётся членом о ягодицы и хочет, чтобы Гарри выкрикивал его имя.

Чтобы орал под ним и просил ещё, ещё и ещё…

— Драко, пожалуйста…

— Думаешь обо мне, когда дрочишь здесь? — о, чёрт, Малфой ещё не никогда не был таким развратным.

«…он принадлежит всем и никому одновременно…»

Нет. Нет.

Нет!

Сейчас только Гарри. Только ему. С ним так хочется быть грязным и грубым. Вколачиваться и тянуть за волосы. Раздвигать пошире ноги или стоять перед ним на коленях. Чтобы слюна капала с губ ему на задницу, смешанная с его собственной спермой.

— Гарри, — Драко вытаскивает пальцы и обнимает его за талию, лаская головкой раздроченный собственными пальцами вход. — Я так люблю твои руки, Гарри… — и медленно входит, задержав дыхание и зажмурив глаза.

В нём горячо, влажно и до искр в глазах хорошо.

«Я вижу, я знаю, я чувствую, что ты… ты… меня…»

— Глубже, — просит Поттер, как только гладкие яйца вжимаются ему в задницу. — Выеби уже меня, Драко.

Его грязный, грязный язык посылает по телу Драко сотни мурашек. Вставляет, словно крепкая травка, которую любит таскать Флинт втихаря от Блэка и Блейза. Ударяет в голову так, что горизонт качается, и ноги утопают в земле.

Внезапно всё, что случалось с ним до этой секунды оказалось полней хернёй. Теодор со своими слюнявыми поцелуями и лживыми признаниями в любви, его грубые руки, хватающие до синяков и равнодушный вид после.

Всё чушь.

Подумать только, Малфой был уверен, что это и есть секс. Может быть, даже страсть. Чаще всего он путал это с любовью. Господи, ничего общего с тем, что сейчас было перед ним. Кто был перед ним. Под ним.

— Чёрт, Гарри… — Драко прижимается грудью к его спине, вылизывает мокрую шею и ногтями царапает живот.

Двигается. Медленно. Со вкусом покачивая бёдрами. Так, чтобы ему точно нравилось.

И ему нравилось.

У Гарри идеальный рост. Идеальная задница и стройные жилистые ноги. Красивые руки с выступившими венами, которые вжимаются в тёмную блестящую плитку.

Ещё.

Охренительные глаза. Чувственные губы, по которым так хочется провести языком. Низкий ласкающий голос и просто невероятно сексуальная манера выговаривать его имя. Такая, что, Драко слышал этот голос в голове каждый раз, когда касался себя. Какой же ты, Гарри…

Господи, быстрее…

— Драко, я…

— Да, — Малфой скользит по его плоскому животу ладонями и обхватывает пальцами стоящий колом член, умело двигая рукой и доводя до исступления. — Да, Гарри, давай… — его яйца уже шлёпают о поттеровские ягодицы, он без стеснения пытается нагнуть его ещё ниже, раскрыть ещё больше, взять ещё сильнее. Подрочить ему жёстче, чтобы знал…

Чтобы чувствовал, блядь, что это не его берут, а он. Забирает собой всё, заслоняет чёртов мир, музыку, всех людей, всё, что было до.

Он и есть, то о чём Драко поёт. Это он. Здесь. Внутри. Это Гарри.

Два. Один.

Драко делает несколько резких толчком и изливается в него беззвучно. Кусает за шею, словно животное, помечающее свою территорию. Хрипит его имя. Зовёт. Умоляет. Преклоняется.

Принадлежит.

— Кончи мне в рот, — не простит, а приказывает.

Драко аккуратно разворачивает ослабевшего Гарри, и присаживается на корточки, еле справляясь с координацией. Он лишь успевает сжать его член посильнее и обхватить губами нежную головку, прежде, чем получает то, чего так хотел. Горькое и самое лучшее на вкус.

Гарри кончает с криком, хрмурится и запускает дрожащие пальцы в его мокрые волосы. Он смотрит на Драко сверху вниз. На размазанную по щекам тушь, на покрасневшие глаза и искусанные губы, которые он жадно облизывает, не сводя с него глаз.

Его всё ещё потряхивало после оргазма, когда он сполз по стене и впился в Малфоя собственническим поцелуем, горьким и горячим, как они оба.

Гарри еле дышит. Не чувствует своего тела. Устраивается у Драко между ног и кладёт потяжелевшую голову на плечо. Обводит дрожащим пальцем витиеватую надпись под грудью. Он знал эти слова наизусть. Как и вкус этой кожи.

Шепчи, если хочешь, чтобы я услышал.

Оглянись, мой призрак сразу за тобой.

***

Гарри проснулся от того, что у него замёрзли ноги и болела задница. Не так, чтобы сильно, но вполне ощутимо. Он с трудом приподнялся на развороченной постели и протёр кулаками глаза, впуская в голову воспоминания о прошедшей ночи. Им обоим так нетерпелось, что Драко почти его не растянул. Вода быстро смывала смазку, а он вдавливал его в стену так сильно, трахал его так уверенно и умело, что Гарри не помнил боли.

Он помнил только, как сильно хотел, чтобы это никогда не заканчивалось.

Игнорируя ноющую спину и лёгкую головную боль, Поттер поднялся и оглядел спальню. Без линз и очков зрение подводило, но они и нужны, чтобы заметить пустую постель.

Гарри быстро натянул первую попавшуюся пижаму и побежал в ванную. Ботинки Драко так и валялись на полу, кожаные штаны бесформенной кучей свисали со стиральной машинки. Он быстро почистил зубы и выглянул в узкий коридор, прислушиваясь к звукам. Дом не ответил и лишним шорохом, и Гарри начал всерьёз беспокоиться.

Где-то на кровати заиграл Джимми Хендрикс(2), и Поттер поспешил ответить на звонок, с каждой секундой предполагая всё худшее и худшее.

«Только бы он опять куда-нибудь не свалил…»

— Гарри, Драко с тобой? — спросил на том конце провода обеспокоенный Блейз. — Не могу до него дозвониться и дома тоже, по-моему, никого нет.

Поттер промямлил что-то невразумительное и пронёсся по дому маленьким вихрем, сбивая по пути коробки и поднимая столбики пыли. Сердце торопливо стучало, боль пониже спины растворилась, будто бы её никогда не было, мысли путались в комок эмоций и переживаний, дыхание перехватывало при виде каждой пустой комнаты.

Он остановился.

Пропажа нашлась на кухонном столе, завёрнутая в голубую простыню и беззаботно завтракающая йогуртом. Забини услышал в трубке вздох облегчения.

— Д-да, он… он у меня, Блейз, — Гарри прислонился к дверному косяку и почесал затылок, улыбаясь как полный придурок. — Только что проснулся.

Услышавший его Драко, отсалютовал ложкой и так ослепительно улыбнулся, что защемило где-то в районе солнечного сплетения. Вокруг серых глаз всё еще виднелись бледные разводы туши, Малфой качал босыми ногами в воздухе и без особого интереса читал разложенную на столе газету.

Гарри не удержался и подошёл поближе, продолжая слушать в трубке Блейза. Его тут же притянули к столу и обвили за талию стройные ноги. Драко беззвучно поцеловал его в лоб и откинул завившиеся волосы, поглаживая кончиками пальцев молниеобразный шрам.

— Вы сегодня не высовывайтесь особо, — говорил в телефоне Забини, который, судя по шуму и громкой музыке, ехал в машине. — Маркус набил морду Нотту, и эти чёртовы газетчики просто взбесились.

— Что сделал Маркус? — переспросил Гарри, ущипнув Драко за проколотый сосок. Тот сразу же подпрыгнул на месте и прижался к нему ещё ближе, демонстрируя уже напрягающийся под простыней член.

— Да я сам не понял, как это случилось, как только ты уехал из клуба, он тоже вроде бы свалил, а потом я уже помню, как Маркуса сажали в полицейскую машину. По-моему, он выбил ему зуб.

Драко, всё это время внимательно слушающий громкий голос Блейза из трубки, глупо захихикал и выхватил телефон у Гарри из рук. — Скажи Флинту, что я куплю ему новый «ПРС», какой он только захочет, — довольно заявил он. — А Уизелу там случайно ничего не выбили?