Он всё играл не так, как нормальные люди.

И сукин сын, будто знал, что это его — Драко — любимая песня. Чёрт, эти губы в пирсинге, гнездо на голове, взгляд, сжирающий без гарнира.

О, великий и ужасный Мерлин Мэнсон, помоги…

Малфой нырнул куда-то в глубины своего сознания и не заметил пристального прищура Забини, который уже давно не следил за руками Гарри. Он очнулся только после небольшого толчка в плечо и поспешил натянуть на лицо маску презрения, не в силах выносить это игривое выражение на лице барабанщика во всю глотку кричащее: «Я знаю, что ты запал».

Гадёныш.

— Бери его, — злобно отрезал Драко, не выдерживая и подхватывая со стола свои сигареты. — И ни слова, Забини. Просто заткнись.

Блейз вскинул руки ладонями вверх, стараясь изо всех сил не ржать. Он знал, что Драко ни за что не устоит перед Поттером.

***

Он сидел на заднем крыльце студии и медленно курил, уставившись на свои пальцы. Чёрт, не может же так повести с первого взгляда, нет же? Персонал разогнан по домам, охранники ждут в машине, Забини собирает вещи, а Драко будто бы совсем забыл о всех своих планах. Они полетели к чёрту, как только этот парень взял в руки свою морально устаревшую, но великолепную гитару.

Было даже страшно представить какого это — спеть под его музыку. Предвкушение сладко накатывало, разливаясь в грудине.

Драко вздрогнул, когда почувствовал, что рядом с ним кто-то сел.

— Лучше лечь на землю, — сказал Гарри, слегка щурясь от августовского солнца.

— На землю? — не понял Малфой, тут же выпрямив спину и уставившись на своего нового гитариста. Дьявол, у него даже голос был классный. Надо было вышвырнуть Нотта ещё раньше.

Стой. Дыши. Медленно.

— На траве лучше думается, попробуй, — совсем без шуток заявил Гарри и встал с крыльца. Твёрдый футляр с «Фэндером» остался на обшарпанных ступенях.

Гитарист, не чувствуя совершенно никакого смущения, присел на короткий газон, а потом растянулся во весь рост, складывая руки за головой. Высокий кустарник прятал небольшой палисадник студии от лишних глаз, да и не шлялся здесь народ никогда.

— Не хочешь присоединиться? — он чуть приподнялся, задавая вопрос.

«Нет, придурок», — подумал Малфой и тут же встал.

— И что, предлагаешь мне, вокалисту «Тайной Комнаты», самой популярной рок-группы в Европе просто завалиться с тобой рядом на траву, чтобы, как ты выразился, «легко думалось»? — Драко попытался вложить в голос побольше язвы, но получалось хреново.

Господи, этот парень был просто невероятным. Малфою предлагали многое, но полежать в траве — никогда в жизни.

— Да, — чёткий ответ, и через две секунды пепельные волосы разметались по яркой зелени, едва ли не смешиваясь с чёрными густыми прядями. Они лежали рядом, соприкасаясь плечами, и молчали.

И это молчание было прекрасным. Его так не хватало за всем эти гитарным громом, криками фанатов и вспышками фотокамер.

— Дашь покурить? — попросил Гарри, не отрывая глаз от посеревшего неба.

Драко протянул ему наполовину выкуренную сигарету, и тот сразу её принял, легко коснувшись прохладных пальцев. Малфой с какой-то ненормальной жадностью смотрел, как Гарри прихватывает проколотыми губами фильтр, которого ещё секунду назад касался его собственный рот. Малфой растворялся, запрыгивал внутрь вместе с проклятой сигаретой и чувствовал, как навылет работает сердце.

Его ещё никогда не покоряла парочка умело сыгранных песен. Чёрт!

— Дай мне, — хрипло попросил Драко и торопливо затянулся, всё ещё чувствуя на фильтре тепло чужих губ. Он выдохнул едкий дым прямо Гарри в лицо, но тот и не поморщился, откидываясь обратно в траву. Драко пялился на татуировку, выглядывающую из-под клетчатой рубашки, отчаянно желая расстегнуть ещё пару пуговиц.

— Меня зовут Гарри, — сказал гитарист, не открывая глаз. — Гарри Поттер.

Малфой откинулся следом, пуская в небо густые кольца дыма. Он всё ещё чувствовал губы Гарри Поттера на своей сигарете. И ему правда хорошо сегодня думалось.

Так хорошо, как будто в его жизни никогда не появлялся Теодор Нотт.

***

Драко даже не удосужился снять очки. Он так и сидел в углу музыкальной комнаты в непроницаемых авиаторах, утопая в мягком глубоком кресле и прижимая ко лбу холодную бутылку с водой.

Он не отказался от своих вчерашних планов хорошенько приложиться к стакану, и вместо того, чтобы активно принимать участие в запланированной репетиции, мучился от похмелья и жалел себя, засыпая на ходу с открытыми глазами.

Флинт что-то разъяснял Поттеру, зажимая аккорды на стройном грифе своего кастомного «ПРС»(2); Блейз негромко отбивал ритм в бочку, разминая кисти и шею; а Гойл с сосредоточенным видом физика-ядерщика, зажав губами медиатор, настраивал ламповый усилитель, выставляя какие-то значения по схеме для нового басового строя.

Драко сделал глоток ледяной воды и бросил взгляд на старый журнальный столик у кресла, который не протирали тряпкой, наверное, со времён «Битлз». С обложки зачитанного до дыр «Музыкального Пророка» на него смотрела рожа улыбающегося во все клыки Теодора в компании Оливера Вуда, этого придурочного вокалиста из группы «Мародёры», который не пел, а надрывался и визжал, словно обезумевший тренер паршивой футбольной команды.

Драко мог по памяти сказать на какой странице этого тухлого издания красовалась его собственная фотография — папарацци поймали их с Панси два месяца назад, выходящими из ресторана. Им приписывают роман с самого основания группы и отчаянно пытаются нарыть побольше грязного белья, но Малфой нисколько не был против этой выдуманной интрижки — меньше слухов о его ориентации, которую одно время уж слишком бурно обсуждали, чуть ли не устраивая из этого еженедельную лотерею.

Драко с хрустом оторвал от столешницы ненавистный журнал, брезгливо придерживая его за корешок двумя пальцами, — тот уже успел прилипнуть к грязному стеклу, — и сунул его в заполненную мусорку мордой Теодора прямо в гнилое яблоко. Так ему, предателю.

Малфой был слишком увлечён своей глупой ребяческой местью, чтобы заметить подошедшего к нему Гарри, и даже вздрогнул от неожиданности при виде протянутой в его сторону руки.

— Можно мне? — спросил гитарист, кивнув на стеклянную бутылку, зажатую между костлявых коленей Драко.

«Нет, нельзя», — мысленно отвечал Малфой, протягивая воду. Настроение у него было на уровне ниже «полное дерьмо», голова трещала, люди вокруг дико раздражали, и всё потому что он напился из-за Нотта. Снова.

И сидя сейчас на студии с чугунным котлом вместо черепа, он мог поставить на кон всё своё немаленькое состояние, что этот раз был далеко не последним. Даже улыбки милого Гарри не способны вывести это грязное пятно с его обгаженного самолюбия. Драко уже в тайне мечтал оказаться у себя дома поближе к бару. Или в любом другом месте, где щедро наливают.

— Плохой день? — поинтересовался Поттер, сделав несколько глотков. Он смотрел на Драко заинтересованным взглядом, чуть склонив голову и сунув руки в узкие карманы своих рваных джинс.

— Малфой, если ты не собираешься сегодня петь, то будь добр, найди себе какое-нибудь другое занятие, — недовольно причитал Блейз, придерживая звенящую тарелку, чтобы не дрожала. Драко недовольно цокнул, сунул бутылку с водой обратно Поттеру и молча поднялся с горделивым до невозможности видом, в стиле «не очень-то и хотелось».

— Ещё раз явишься на студию в таком виде, я тебя даже на порог не пущу, — продолжал свои нотации Забини, изо всех сил стараясь казаться серьёзным и грозным. Может, Малфой и был фронтменом «Тайной Комнаты», её сердцем, голосом и лицом; по сути всеми делами внутри группы заправлял именно Блейз, и никто даже не осмеливался оспаривать его негласное лидерство. — Иди проспись и не попадайся мне на глаза, пока не придёшь в себя.

Драко послал ему на прощание красноречивый средний палец и, прижав полы кожаной куртки поближе к груди, ушёл из репетиционной, так и не сказав ни слова.