Разочарование в ее глазах вызвало в Джеймсе глухую боль. И он не знал, почему. Он бы хотел отмотать все назад и забрать свои слова, но не мог. Да и не должен был. Разве он многое требует? Доверие – то, что создается с двух сторон. Если она не доверяет им свои тайны, то как они могут?

Мия отвернулась и через голову стянула свой джемпер. Худенькая, в обтягивающей черной футболке, она все равно казалась сильнее их всех.

- Мы просто просим тебя сказать, - Роза оказалась рядом с Джеймсом. – Мия. Нам нужно, чтобы ты нам доверяла. Сама посуди, что нам еще думать? Ты странная, все, что творится вокруг тебя – странно. Это вызывает подозрения.

- Странная, - Мия обернулась. Голос ее звучал как яд. – Вот как.

Но никто ее уже не слушал. Все взгляды устремились на руки новенькой, впервые оказавшиеся не скрытыми длинными рукавами. И Джеймс теперь понимал, почему девушка всегда так упорно их прятала. От кистей до локтевых сгибов обе руки были исполосованы ужасными вертикальными рубцами застаревших шрамов. Будто кто-то кромсал тонкую плоть острым лезвием или толстым осколком, упиваясь хлынувшей из вен кровью.

- Ох, Боже… – не сдержала вздоха Роза и закрыла нос и губы ладошками. Дил вытаращился на шрамы. Его словно мутило от их вида.

- Что это? – только и спросил Джеймс. Ему было больно только от вида этих порезов и от мысли, что чувствовала девушка, когда их получила. Что же случилось? Кто сделал с ней это? За что? Мия плотнее сжала губы. Взгляд ее стал диким и агрессивным.

- Перестаньте! – Оливер резко повысил голос и вышел вперед. По его шее стекали крупные капли пота. – Хватит вести себя как дети. Вы не понимаете? Пока мы ссоримся и выясняем отношения, мы ни на шаг не приблизимся к выходу отсюда. Температура растет. Если ничего не предпримем, мы просто задохнемся или умрем от жары. Вы этого хотите? Если да, то пожалуйста, продолжайте свою мелодраму. Или же помогите мне.

Он прав. Оливер Сноу снова прав. Это он нужен своим гриффиндорцам, чтобы возвращать им холодность рассудка, когда они сходят с ума. Мия отвернулась, пряча свои руки. И Джеймса захлестнуло чувство вины, мерзкое и неправильное. А Роза перевела взгляд на слизеринца.

- Прости, - произнесла она виноватым голосом. – Давай сделаем это.

***

Оливеру уже надоела эта дурная привычка гриффиндорцев вечно выяснять свои отношения, раздувать драму из мелочи, при этом совершенно игнорируя то, что происходит вокруг. Им нужно выбираться из класса и как можно скорее. Обсудить личные обиды и обвинения можно и после. Сейчас всем им слишком жарко. Но, конечно, никто из них не чувствовал того же, что Сноу. Он задыхался. Он ощущал на своей шее горячие сухие руки, которые давили все сильнее и сильнее, мешая говорить, дышать и даже думать. Они убивали его. И их невидимые мельчайшие молекулы проникали в его кровь, вызывая жар изнутри. Оливеру казалось, что он горит. Еще немного – и испепелится, сожженный изнутри несуществующим огнем. Если прежде ненастоящие руки не задушат его. То-то Джексон порадуется.

Он не мог думать сейчас ни о примирении с Джеймсом, ни об обмане дедушки, ни о шрамах на руках Мии. Все это успеется, если только они выберутся живыми. Но он верил, что Грейс ни при чем. У нее есть своя тайна в сердце, которая разъедает ее изнутри, подобно паразитическому червю, но она не предатель. И не странная. Он, Оливер, странный. Но не Мия. Она просто так сильно разбита, что сама не знает, кто она такая, и потому злится и закрывается от всех. Боится, что ее сломают снова, когда она только-только начала собирать себя из пепла. Оливер не знал ее, но видел это в ее глазах. И был уверен, что не ошибается.

- Мерлиновы тапочки, как же жарко, - простонал Джексон и опустился на пол, прижавшись спиной к парте.

Все они стали похожи на тряпичных кукол. Мокрые от пота, красные, безвольные. Силы покидали их. Но Оливер не собирался так просто сдаваться. Он подошел к двери и протянул к ней ладонь. Если бы только знать, какое заклинание ее охраняет…

Роза оказалась рядом секунду спустя. Ладонь ее легла на дерево рядом с его рукой. Так близко, что ее мизинец соприкоснулся с его. И когда это случилось, девушка взглянула на юношу из-под густых ресниц и улыбнулась одними глазами.

- У тебя есть идеи?

Роза покачала головой, не отводя глаз. Карие, в них, несмотря на усталость, горели искорки.

- Это может быть что угодно, - прошептала она. - Он так силен. Любые чары.

- Или Древняя магия.

Уголки губ Розы опустились. Она сочувствовала ему. Переживала за него. Он же не слепой, видел. Но не собирался бежать от очевидного. Это могла быть Древняя магия. А значит, это мог быть и его дед.

- Если это Древняя магия, мы здесь поджаримся, - раздался из-за спин голос Джеймса. Ни Оливер, ни Роза не оглянулись. Но Уизли не удержалась и бросила:

- Не мешай, Джеймс. Мы пытаемся нас вытащить.

- Ладно, ладно. Извини.

Оливер все-таки обернулся. В этот момент Поттер как раз опустился на пол рядом с Дилом и руками пытался стереть с лица пот. Будто сбросить эту горячую маску, разъедающую лицо. Удивительно, как легко он извинился и отступил. Видимо, ему и правда тяжело. Сноу перевел взгляд на Мию. Та стояла в стороне, у окна, и прижималась лбом к стеклу. Вряд ли оно было достаточно прохладным, чтобы принести хотя бы каплю облегчения. Скорее всего, девушка просто сторонится остальных и пытается подавить в себе какие-то эмоции.

- Оно блокирует любые чары, не только открывающие замки, но и убирающие препятствия тоже, - начал вслух рассуждать Оливер, переведя взгляд обратно на дверь. Так проще – озвучить то, что в голове. Если он потеряет мысль, Роза ему поможет. - И в то же время действует какое-то заклинание, повышающее температуру.

Взгляд его скользнул на шею девушки. Тонкая, с бледной кожей, такая красивая, совершенная, притягательная…

- Только если… – Роза обернулась к Оливеру, и ему пришлось поспешно отвести глаза.

- Что?

Губы девушки приоткрылись. Щеки и лоб блестели от пота, но Оливер вдруг подумал, что именно сейчас, когда она не строит из себя мисс идеальность, она настоящая. И такая красивая.

- Что, если это одно и то же заклинание?

Ну конечно! Умница Роза! Если бы Оливер мог, он бы ее расцеловал. Как он сам не догадался. Ведь даже его рассуждения сводились к этой мысли. Единственно правильной. Той, которая имела смысл. Той, которая сможет их спасти.

- Что это значит? – влез в разговор Джеймс. Разумеется, не может Поттер просидеть пять минут, не принимая ни в чем участия. Оливер не отвел от Розы взгляда, когда ответил:

- Он поступил хитрее. Навел одни чары, которые заперли нас здесь, и они же заставляют комнату нагреваться.

Роза смотрела на него, окрыленная пониманием. И Оливеру будто было легче дышать. Рука, сжимающая горло, ослабила хватку. И задыхающееся сердце стучало ровнее.

- И что нам это дает? – Джексон.

Тебе лично – ничего.

- То, что мы можем придумать, как выйти, - ответила ему Роза. Еще бы, ведь этот гриффиндорец ее парень. Чем он сумел ее очаровать? Он же простой и недалекий. Не ее полета. Чем, каким благодеянием, он заслужил такую девушку, как Роза Уизли?

Джеймс, Джексон и даже Мия теперь смотрели на них с интересом и надеждой. Но для Оливера в этот миг существовала только Роза.

- Если жар сдерживает двери, - выдохнул он, охваченный озарением.

- То холод их откроет, - закончила его мысль Роза. – Конечно же, Оливер.

И оба одновременно они рассмеялись. Это вызвало в горле юноши боль, но он был слишком рад, чтобы перестать. Какая разница, если он испытает еще немного дискомфорта, если они нашли способ открыть проклятые двери?!

- Знаешь нужное заклинание? – мягко спросил он. Роза кивнула и достала палочку.

- Может, вместе? – предложила она. Оливер улыбнулся. Взмахнув палочками, они одновременно произнесли заклинание, и вырвавшиеся струи холодного потока окутали дверь, оседая на ней льдинками. Сам воздух в комнате оставался раскалено-горячим, заколдованным, по-прежнему не позволяющим проникнуть в нему прохладе, и это не принесло нужной свежести, но это скоро будет неважно, если в итоге они откроют дверь. Поттер, Грейс и Джексон уже маячили за спинами в ожидании.