- Дж… Джеймс сказал, ты не помнишь, что было в коме, - наконец, выпалила Роза первое, что пришло на ум.

Ни одна эмоция не отразилась на лице Оливера, но в глубине глаз на мгновенье промелькнула тень.

- Не помню, - подтвердил он.

- Но то, как ты очнулся, помнишь? Когда я была с тобой в больничном крыле. Помнишь, о чем мы говорили?

Роза даже сделала шаг вперед, и Оливер вдруг отодвинулся. Это задело.

- Нет, - холодно произнес он. – Чего ты хочешь, Уизли?

Сейчас или уже никогда. Не время обижаться. Роза набрала в грудь воздуха и выпалила:

- Ты целовал меня. Ты сам первым поцеловал меня. Там, в больничном блоке.

И вот теперь Оливер вдруг дернулся, как от удара. И на миг на лице его показался испуг. Но он сразу же взял себя в руки.

- Тебя? – выдохнул он. – Когда? Джеймс не говорил мне.

- Потому что я ему не рассказала, - произнесла Роза. – Никому. Я хотела, чтобы это осталось между нами. Ты пришел в себя, попросил связаться с твоим дедушкой, а потом поцеловал меня. Ты смотрел на меня так…

Оливер свел брови и с подозрением уставился на неё.

- Как?

- Так, словно я тебе нравлюсь.

Роза сделала еще один шаг вперед, и в этот раз Оливер не предпринял попытки уклониться и сбежать.

- Помнишь, в тот день в библиотеке. Ты ждал меня. А я хотела вернуться. Правда, - мягко произнесла она, не отводя от юноши глаз. – Потому что ты тоже мне нравишься.

Наконец-то она призналась. И словно гора упала с плеч, как бы банально это ни звучало. Губы задрожали, желая осветиться улыбкой. Но Роза не могла позволить ей вырваться, пока не будет уверена, что ее чувства взаимны. Но она не сомневалась в этом. Потому что помнила, как Оливер смотрел на нее, как целовал. Будто никого в целом свете нет и не было важнее. И даже то, что сейчас в его глазах больше недоумения и недоверия, чем нежных чувств, не могло переубедить её.

- Хэй, смотрите-ка, кто вернулся! – громкий радостный возглас раздался за спиной. Роза вздрогнула, а Оливер моментально поднял взгляд, и девушке показалось, что он негромко выдохнул. А затем улыбнулся. Не ей.

В ту же минуту Роза ощутила грубый толчок в бок, а чужие руки схватили Оливера за локоть и потащили прочь.

- Чертов Сноу, ты поставил своей целью свести нас с ума! – с каким-то радостным возмущением продолжила Камила. – Или ты нарочно являешься позже всех, чтобы никто точно не пропустил твое эпичное возвращение?

- Как всегда, Ками, всё ради славы, - в тон ей ответил Оливер.

Их обоих уже окружила толпа шестискурсников в серебристо-зеленых галстуках. И под звуки собственных голосов и смеха они уходили в сторону подземелий. А Роза так и осталась стоять на месте, чувствуя, что еще немного и она разрыдается. И ей будет совсем не стыдно.

***

- Бабушке стало еще хуже, - тихий голос Дила звучал совсем подавленно. Джеймс похлопал его спине, проходя мимо, и плюхнулся на свое место за партой.

- Друг, мне, правда, жаль, - произнес он. Дил лишь вздохнул. И действительно, что ему от слов? Легче не станет. Джеймс это понимал. Он принялся вытаскивать из сумки учебник по зельеварению, тетрадку и перья.

- Значит, у вас с Розой окончательно все? Навсегда? Бесповоротно? – спросил он негромко, чтобы не привлекать постороннего внимания.

Дил снова вздохнул.

- Она бросила меня перед самым Рождеством. На вокзале, представляешь? Даже десять минут пожалела, чтобы нормально поговорить. Просто хотела поскорее отделаться от меня, вот и всё.

Джеймс стиснул зубы. Он сочувствовал другу и не представлял, как тому сейчас плохо. Зато он помнил, каким счастливым Дилан был с Розой. И жалел, что больше этому не бывать.

И, вот ведь ирония, у всей их компании было дерьмовое Рождество. Черт, да они могли бы устроить конкурс на самые отвратительные праздники. И собрали бы там все призы. Роза, утопающая в чувстве вины из-за Дила и тоскующая по Сноу. Дилан, одинокий и несчастный, с больной бабушкой, только что брошенный своей девушкой, как когда-то родителями. Мия, в одиночестве встречающая Рождество в большом замке, где творилось нечто страшное. Оливер, только вышедший из комы и готовящийся к встрече с дедом, который, быть может, убийца. Ну и, наконец, сам Джеймс, которому едва не вырвали сердце. Просто чудесно.

Джеймс снова посмотрел на Дила, понурого и несчастного.

- Всё наладится, - зачем-то пообещал он. – Ты ведь знаешь это. Она только девчонка и не больше того.

Дил поднял на него глаза и медленно покачал головой.

- Но для меня больше. Она не просто девчонка.

Джеймс улыбнулся. Это звучало так сопливо и по-девчачьи, что его чуть не стошнило. Даже теперь, когда у него самого появилась девушка, он все равно не понимал всех этих чрезмерных нежностей и восторженных эпитетов. И в упор не понимал, как Роза может быть не просто девчонкой.

- Зато у тебя всё ещё есть я, - попытался пошутить Джеймс. Дил кисло улыбнулся, явно не оценив.

- Но ты мой друг.

- Слава Богу, - фыркнул Джеймс. – Я не об этом.

Он хотел бы сказать, что рядом, что Дил всегда может жаловаться ему, как и прежде, и он хоть и без восторгов, но ведь всегда слушал, не жаловался и не убегал. Что кроме Розы его ждет куча девчонок, а Уизли не такая уж уникальная, чтобы убиваться из-за неё. Ну, случилось так, что она влюбилась в Оливера, бывает. Это жизнь. Вечной любви не существует, и глупо в это верить. Но ведь это и не самое главное на свете. Потому что Джеймс свято верил, что дружба важнее любви. И пока твои друзья рядом и смеются вместе с тобой, ничто не потеряно.

И когда он раздумывал, как бы выразить свои мысли правильно, чтобы это не было слишком грубо или, напротив, изнеженно, за спиной хлопнула дверь, раздались голоса и смех. Даже не оборачиваясь, Джеймс понял, кто там.

Позабыв о Диле, он оглянулся. Оливер в компании двух парней зашел в класс, даже не посмотрел в сторону гриффиндорцев и прошествовал к своему месту. А сразу за ними закрыл дверь профессор Льюис.

- Доброе утро, класс, - полным позитива голосом поздоровался он, шествуя к учительскому месту. – Приятно видеть вас в полном составе, здоровыми и отдохнувшими. Надеюсь, вы набрались сил, потому что сегодня мы с вами попробуем сварить довольно сложное зелье, приготовление которого требует значительной концентрации внимания и точного соблюдения всех инструкций.

Парень слева от Джеймса не удержался и широко зевнул. А вот Дил сразу вытянулся, демонстрируя всё своё внимание. Джеймс тоже старался слушать, но мысли его то и дело утекали куда-то в сторону. А еще ему безумно хотелось обернуться. Но почему-то он этого не делал. И за это сердился на себя, ерзал, его спина словно горела.

Зато когда Льюис с улыбкой хлопнул в ладоши и объявил, что можно приступать к приготовлению зелья, Джеймс соскочил со стула, чтобы разжечь огонь под своим котлом и с чистой совестью смог посмотреть назад.

Оливер склонился над учебником, вчитываясь в инструкцию, и весь его вид излучал ледяное спокойствие. Прежде Джеймс бы окликнул его по имени, улыбнулся и подмигнул. Еще раньше вовсе не обратил бы на него внимания. Но сейчас он не был уверен, что происходит, поэтому и не знал, как следует себя вести. И это раздражало.

Весь урок Джеймс всё ждал чего-то, и, видимо, его внимания оказалось недостаточно, так как его зелье вместо положенного молочно-белого вышло каким-то кислотно-розовым. Мерзкий цвет. Льюис, видимо, считал так же, так как удостоил его суровым взглядом и тяжелым вздохом и прошел дальше. Джеймс оглянулся и успел увидеть подобное выражение на лице профессора, когда тот остановился у котла Оливера. Зато зелье Дила удостоилось высшей оценки. Джеймс заглянул в котел друга – бурлящая в нем на медленном огне жидкость была белой, как молоко.

- Идешь? – в коридоре поторопил его Дил. Настроение Джексона после похвалы учителя стало немного лучше. Джеймс несколько напряженно улыбнулся ему, радуясь, что друг теперь не так грустит, и ответил: