В его взгляде была опьянявшая смесь тепла, желания и требовательности. Она пошла навстречу и остановилась перед ним. Он протянул цветок и пощекотал ее подбородок лепестками.

– Выбор за тобой, Виктория, – сказал он тихо, серьезно глядя на нее. – Чего ты хочешь?

– И то и другое, – ответила она немедля.

На следующее утро Виктория стояла у окна своей комнаты, любуясь садом и газонами, купавшимися в раннем солнечном свете. Почти всю ночь лил дождь, но сейчас небо было ясным и на нем поселились пушистые облака, что предвещало хороший день. День приключений – они с Натаном собирались продолжить поиски драгоценностей. Она снова прекрасно проведет с ним время.

Виктория закрыла глаза и вспомнила минувшую ночь. Сразу же, как она ответила, что выбирает обе тропинки, он подхватил ее на руки и отнес на кровать, где они ласкали друг друга так страстно, словно не виделись месяцами. Затем, перекусив хлебом, сыром и вином, они предались медленной, ленивой неге, лежа на одеяле у камина.

Воспоминание растаяло, и Виктория открыла глаза. Посмотрев вниз, на искрившуюся утреннюю росу, она снова задала себе вопрос, который с каждым днем всплывал все чаще: как она будет прощаться с Натаном, когда настанет время уезжать, возвращаться в обычную жизнь? И всякий раз от такой мысли в горле образовывался комок и становилось тоскливо на душе. Поэтому Виктория старалась как можно реже думать об этом. Когда надо будет уезжать, она... просто уедет.

Отвернувшись от окна, она взглянула на кровать. На подушке лежала красная роза, оставленная им. Глаза Виктории наполнились влагой. Прелестный цветок от обаятельного мужчины, который стал значить слишком много для нее, чего она так боялась. Мужчина, который, несмотря на все ее попытки удержать его на расстоянии, нашел путь к ее сердцу. Она проснулась сегодня утром одна, исчезли дорожки из лепестков и все, что было той ночью. Осталась только вот эта одинокая роза.

Она подошла к кровати, взяла цветок и поднесла бутон носу. Снова воспоминания: контуры Натана, проникавшее глубоко в ее тело, затем она верхом на нем и руки, которые она чувствовала на себе, пока они занимались любовью в том цветочном раю, что он создал для нее. Она никогда уже не сможет отделить аромат роз от этих воспоминаний. А вот это – проблема... С самого детства она жила в окружении роз, посреди благоухания любимого цветка.

Она не станет об этом волноваться. У нее будет достаточно времени, чтобы уничтожить все впечатления, после: того как закончится их встреча. А пока она просто будет принимать каждый день, как подарок, сполна наслаждаясь страстью.

С мыслью об этом Виктория потянула за шнур колокольчика, вызывая Уинифред, и затем подошла к платяному шкафу, чтобы выбрать платье. Но прежде чем сделать это, она достала из сумки «Дамский путеводитель» и осторожно положила розу меж страниц книги.

Высыпав из мешка в кормушку еду, взятую с кухни, и тем самым доставив огромное удовольствие Дейзи, Реджинальду и Петунии, Натан пошел проведать кур. Собрав яйца, он вручил их Хопкинсу, который, благодарно кивнув, направился со своим призом через газоны на кухню. Затем вместе с По Натан прогулялся до зарослей вяза позади конюшен – это было любимое место его детства. Усевшись на землю, он прислонился спиной к шершавой коре и вытянул ноги, скрестив их. По развалился рядом и, положив голову на ботинки Натана, вздохнул от удовольствия.

– Даже и не думай закусить ими, – сказал Натан, почесав пса за ушами, – эти ботинки – мои любимые.

По виновато посмотрел на хозяина, будто пытаясь сказать, что он никогда не посмеет сжевать его любимую пару. Да и остальная обувь – просто игра для него.

Откинувшись на ствол дерева, Натан стал любоваться красотой раннего утра и наблюдать за своими животными. Если бы только его мысли были такими же ясными, как все вокруг!

Реджинальд вышел из загона и, завидев хозяина, направился к нему. По поднял голову, и после того как зверюги обменялись дружеским обнюхиванием, свинья села рядом с Натаном и положила голову к нему на колено.

– Похоже, сегодня утром собрались одни мужчины, – сказал Натан. – Никаких женщин. – Он вздохнул. – Господа, сделайте одолжение, никогда не влюбляйтесь. Но если уж такое случится, пусть это будет кто-то, доступный вам.

По облизнулся и с прискорбием взглянул на доктора. Тот кивнул в благодарность за выражение собачьего сочувствия.

– Да, именно так. Как если бы ты влюбился в кошку вместо собаки, По. Ты, конечно, смог бы любить кошку, но это разбило бы твое сердце. Ваши жизни и миры слишком разные. Поверь мне, влюбиться – это страшная боль в заднице. Я уж не говорю о сердце.

– Доброе утро, Натан, – послышался сзади знакомый голос.

Натан повернулся и увидел отца, приближавшегося со стороны дома.

– Доброе утро, отец.

– Так и знал, что найду тебя здесь.

За последнюю неделю напряжение между ними ослабело. Возможно, потому, что они не оставались наедине: леди Делия и Виктория обедали с ними, после все вместе играли в вист, беседовали. Все это в любом случае растопило бы лед.

– Ты искал меня?

– Да. Могу я присоединиться?

– Конечно. У нас тут с Реджинальдом и По мужской разговор.

Отец кивнул:

– Тебе всегда нравилось разговаривать с животными.

Он, хмурясь, осмотрел участок вокруг дерева и, достав из кармана белоснежный платок, положил его на землю. Затем, к изумлению Натана, отец осторожно сел на квадрат льняной ткани. Немного поерзав, он удобно устроился и откинулся на ствол дерева. Помолчав несколько секунд, отец спросил:

– Продолжишь сегодня поиски драгоценностей?

На днях Натан рассказал отцу примерный план того, как он надеялся отыскать пропажу.

– Да, сразу после завтрака.

– Я бы предложил помощь, – сказал отец с неловкостью в голосе, – но не могу уйти, оставив леди Делию в одиночестве на весь день. А предлагать ей такую трудную поездку тоже никуда не годится.

– Конечно, я понимаю.

Честно говоря, Натан был даже благодарен, потому что слишком дорожил чудесными часами, которые проводил наедине с Викторией.

– Но вот леди Виктория, с тобой, без сопровождения...

– Я обещал ее отцу, что буду оберегать ее. Я не смогу делать это, если она останется одна в доме или в лесу.

– Да, возможно. Тем более когда вы вдвоем на просторе, а не в карете и плотно прижавшись друг к другу...

– Вот именно.

Натан заметил, что отец не предложил, чтобы Виктория осталась дома с ним и с тетей. Ему стало любопытно, чем отец и леди Делия занимались, пока были одни.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил Натан.

– Я обещал Делии, в смысле леди Делии, поездку в Пензанс.

– Уверен, ей очень понравится. Очень милая женщина. Умная, интересная и веселая.

Боковым зрением он заметил легкий румянец, проступивший на щеках отца.

– Да, она такая. И мне кажется, ее племянница унаследовала все эти качества.

Виктория действительно обладала всем этим, и не только. Она была редкостью необыкновенной, ни на кого не похожей. Каждый день он узнавал что-то новое о ней, и очередное познание усиливало его любовь и восхищение. Черт возьми, его очаровывала даже ее неправота. Как она начинала бормотать, когда нервничала, и какой упрямой была! Она настаивала на том, что истории Шекспира следует пересказать, но со счастливым концом. Он твердил ей, что так не может быть, ведь «Гамлет» и «Ромео и Джульетта» – это трагедии, но она и слушать не хотела. Но все, что ее раздражало, делало ее еще прекраснее.

Воцарилась тишина, затем отец сказал:

– Она тебе нравится.

– Мы стали друзьями.

– Твои чувства гораздо глубже, чем просто дружба, Натан.

– С чего ты взял?

– Ну, я еще не окончательно поглупел. Я вижу, как ты смотришь на нее.

Натан попытался безразлично пожать плечами:

– Даже если так, почему тебя это беспокоит? Я уже в состоянии сам принимать решения.