Интонация была командирской, так не говорят благовоспитанные господа. Но, будучи изнуренной, Виктория решила не развивать эту тему.

Когда они добрались до дома, их встретил ошеломленный Лэнгстон. Успокоив дворецкого, что ранение леди несерьезно, Натан сказал спокойно, но властно:

– Мне нужны горячая вода, чистый лен и бренди. Все это немедленно должно быть доставлено в мою спальню.

– В вашу спальню? – шепотом возмутилась Виктория. – Вы не можете отнести меня туда!

– Ничего не поделаешь, там все мои медицинские средства, а оставить вас и пойти за ними я не могу.

– Я могу побыть одна несколько минут.

– Не сомневаюсь, но я буду беспокоиться. Кроме того, спорить бессмысленно – мы уже пришли.

Натан открыл дверь и специально, ради соблюдения благопристойности, оставил ее незапертой. Приличия его мало интересовали, но он не хотел причинять Виктории моральных неудобств.

Пробежав по роскошному сине-каштановому ковру, он направился к кровати и уложил ее на покрывало.

– Придерживайте повязку еще некоторое время, – сказал он, поглаживая ее руку. Его скомканная рваная рубашка была вся в малиновых разводах от ее крови. – Я только возьму медицинскую сумку и вымою руки.

Он подошел к керамическому кувшину и чаше в углу комнаты. Рядом стоял большой платяной шкаф из вишневого дерева, где он хранил сумку. Натану не хотелось отрывать от Виктории взгляд ни на секунду, но он все-таки отвернулся, налил в чашу воды и стал тереть руки мылом. Ему потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки.

Черт возьми, случись ему дожить хоть до ста лет, он никогда не забудет этого зрелища: Виктория с приставленным к горлу ножом. Единственный раз ему было так же страшно, когда он увидел, что Колина и Гордона подстрелили. Но даже с этим не сравнится тот ужас, что он пережил, глядя, как бандит появился из ниоткуда, образовался из теней позади нее. Блеск смертоносной стали, когда он схватил Викторию, и ее кровь, потекшая из шеи по платью.

Это была его, его вина! Он ушел слишком далеко вперед по тропинке. Ну почему он позволил себе упустить ее из виду даже на короткое время! Он думал, что она идет за ним, а когда повернулся и увидел, что ее нет, должен был вернуться назад. Но в следующую секунду она появилась на тропе, а он стоял и смотрел, как она приближалась, любовался гибкой легкостью ее движений. И вдруг – эта метнувшаяся из-за деревьев тень...

Натан зажмурился, прогоняя мучительное воспоминание. Позже он поразмышляет об этом, заодно придумает расплату, которую получит ублюдок, когда Натан разыщет его. А он был твердо намерен это сделать. Но сейчас Виктории нужен доктор.

В дверь постучали. Натан обернулся и увидел Лэнгстона, вошедшего с огромным подносом, на котором были кувшин с кипятком, лен и бренди.

– На прикроватный столик, доктор Натан?

– Да. – Высушивая руки, Натан спросил: – Где леди Делия?

– В гостиной с вашим отцом.

– Хорошо. Не хочу их беспокоить, тем более что здоровью Виктории ничто не угрожает. Дайте мне четверть часа, чтобы промыть и перевязать ее раны, а потом я спущусь и сам расскажу им.

– Да, доктор Натан. – Он откашлялся. – Вам, наверно, лучше надеть рубашку перед этим.

Натан смущенно посмотрел вниз, на обнаженную грудь.

– Хорошая мысль, спасибо.

Поклонившись, дворецкий вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Натан распахнул шкаф, достал оттуда свою сумку и чистую свернутую рубашку и подошел к кровати. Внутри у него все сжалось, когда он увидел бледное лицо Виктории. Стараясь выглядеть невозмутимым, он поставил сумку на пол рядом с кроватью и продемонстрировал ей свою лучшую докторскую улыбку:

– Как вы себя чувствуете?

– Болит немного, – сказала Виктория, слабо улыбнувшись. – И пить хочется.

Быстро засучив то, что осталось от рукавов его рубашки, он налил ей щедрую порцию бренди. Встав одним коленом на край кровати, Натан поднес стакан к ее губам.

– Вот, выпейте.

Послушавшись, она выпила и поморщилась:

– Фу, какая гадость.

– Вообще-то вкус к бренди у меня от отца, это наследственное. У меня есть лучшие сорта от Наполеона. Думаю, это отличное бренди.

Виктория подняла брови:

– Но где можно достать сорта французского бренди?

Он пожал плечами и с невинным видом сказал:

– Ну, то тут, то там.

– Хм, что ж, если это бренди – лучшее, что мог сделать Наполеон, неудивительно, что его сослали.

Натан рассмеялся, и напряжение стало спадать.

– Оно, может, и невкусное, но помогает облегчить боль, так что пейте.

Она нехотя повиновалась. Когда стакан опустел, сказала:

– Это жуткое лекарство прожжет дыру в моем желудке.

– Какое счастье, что я доктор и могу вылечить вас.

– Но вина будет на вас – вы же заставили меня выпить это.

– Но я чиню то, что ломаю. – Он отставил стакан в сторону и опустил в горячую воду полоски льна. – Теперь, если вы будете делать, что я скажу, и дадите мне выполнить свою работу, я буду очень признателен.

Виктория посмотрела на него с подозрением и трепетом.

– Насколько признательны?

– Достаточно, чтобы приготовить поднос с ужином и горячую успокаивающую ванну в вашей спальне. Как вам это?

– Очень мило. Только...

Он отжал ткань, спросив:

– Что?

– Мне не нравятся врачи. – Слова вылетели на одном дыхании.

Натан кивнул:

– Да, мне тоже. Эти грязные старики с холодными руками, которые щупают и надавливают именно там, где болит.

– Точно!

– Вам очень повезло, что я не грязный и не старый и мои руки никогда не бывают холодными. И я скорее в Темзу брошусь, чем причиню вам вред.

Виктория все еще нервничала. Натан осторожно убрал ее руку с запятнанного куска ткани, который она прижимала к шее.

– Что случилось с моей бесстрашной, воинственной женщиной, королевой леса?

– Возможно, она не такая храбрая, как вам казалось.

– Чепуха. Она – сама смелость! – Разговаривая, он смывал запекшуюся кровь и был рад увидеть, что кровотечение прекратилось. – И я разрешаю ей ударить меня графином, если при исполнении своих обязанностей я что-то сделаю не так.

– Согласна.

– Однако никаких ударов, пока я не закончу! Теперь скажите, что вы думаете о злодее, что скрылся с нашим письмом?

– Скрылся? Не уверена, что именно так можно описать ситуацию. Кажется, вы охотно отдали письмо!

– Да, так я и сделал. Видя, что нож может вонзиться вам в шею в мгновение ока, я решил, что это лучший выход. – Помазав порез, он посмотрел на ее оцарапанные руки.

– Я не знала, что вы носили письмо с собой.

– Хотел, чтобы оно было в целости и сохранности.

– Вам стоило выбрать другое место!

Он приподнял бровь, вытерев ее ладони:

– Вы злитесь на меня?

– А вы действительно хотите знать?

– Конечно.

– Тогда – да, я злюсь. По крайней мере разочарована. Вы ничего не сделали, чтобы остановить этого человека! Я-то думала, шпионам известны все трюки и маневры, чтобы обезоружить и перехитрить врага! А вы просто подчинялись его приказам, и теперь у него письмо и карта!

– А ваша голова все еще на плечах. Как вы думаете, что было важнее для меня?

Она потупила взгляд.

– Не считайте меня неблагодарной, просто я беспокоюсь, что он найдет драгоценности раньше нас.

– Не думаю. По крайней мере не с той картой и письмом, что сейчас у него.

– Что вы имеете в виду?

– То, что они приведут его к тому, что в «Настольной книге шпиона» называется «Охота на дикого гуся». – Он приподнял ее юбки, чтобы промыть колени.

– Но как...

– Я написал фальшивое письмо. Нарисовал карту, на которой четко изображены острова Силли, что в двадцати восьми милях от побережья Лендс-Энд. – Натан пожал плечами. – Это должно удержать его вдалеке отсюда, а мы пока закончим поиски, пользуясь настоящей картой и письмом, которые, кстати, в полном порядке.

Виктория смотрела на него в изумлении, затем ее взгляд изменился на восхищенный, с оттенком огорчения.