– Итак, в письме моего отца информация об этих драгоценностях, которая поможет вернуть их вам, а они, полагаю...

– Да, собственность короля.

– ...также, – продолжила она, – восстановят вашу репутацию.

– Лучше было бы, конечно, и то и другое. – Если отец послал вам это письмо, значит, он верит, что вы не виновны.

– Вы считаете? Мне так не кажется, леди Виктория. Могут быть и другие причины.

– Например?

– Ну, заманить меня в ловушку. Или чтобы я вернул драгоценности к его личной выгоде, финансовой или политической.

Натан увидел, как изменилось выражение ее лица, но не дал ей говорить:

– Я никого не обвиняю и даже не делаю предположений. Просто все бывает не так, как кажется, и обстоятельства тоже могут быть разными.

– Своими отговорками вы просто пытаетесь защитить себя, вот и все.

Натан ничуть не обиделся:

– Все в чем-то виновны, даже вы, леди Виктория.

– Я не сделала ничего такого, в чем надо оправдываться.

– Что, совсем никогда? Такая красивая женщина, как вы? Не может быть. Наверняка была незадачливая жертва, попавшаяся к вам в сети, и совершился поцелуй. – Он подпер подбородок рукой. – Хм, возможно даже, один из ваших ухажеров, скажем, Брэнсби или Дрейвенрипл?

– Брэнрипл и Дрейвенсби, – поправила Виктория холодно, – и это не ваше дело.

– И естественно, после этого, – продолжал он, не обращая внимания на поправки, – вы назвали кучу отговорок и оправданий, только не истинную причину.

– Какую же?

– А такую, что мужчина показался вам очень привлекательным, как и вы ему. Более того, вам обоим хотелось попробовать, почувствовать друг друга.

Виктории очень хотелось дать ему отпор, ответить резко, но – удачные реплики приходили ей на ум спустя несколько часов, а то и дней после разговора. Она понимала его намеки на их поцелуй, и это было досадно. И он совершенно точно описал ее обычное поведение, что заставило девушку нервничать сильнее.

Он остановился, поднял очередную ракушку и стал внимательно ее разглядывать.

– Добавим ее в вашу коллекцию?

Пользуясь возможностью сменить тему, она воскликнула:

– О да, спасибо! Она очень красивая.

– Это будет как память обо мне, – сказал Натан, кладя ракушку в импровизированную корзину.

Вообще-то Виктория приехала сюда не для сбора ценных даров моря, а поквитаться с доктором Оливером и стереть его из памяти. Ему она, конечно, ничего не скажет.

Она посмотрела на утес, возвышавшийся перед ними, и промолвила:

– Мы почти дошли до конца пляжа. Скоро будет то волшебное место, о котором вы говорили?

– А мы уже пришли. Вот оно, прямо перед нами.

– Этот утес?

Он улыбнулся и протянул ей руку:

– Идемте. Такого вы еще не видели.

Не в силах отказаться от заманчивого приглашения, Виктория взяла его за руку (как всегда, очень приятным было тепло, исходившее от его пальцев), и они приблизились к каменной стене. Ей почудилось, будто Натан хочет пройти насквозь, и она испуганно замедлила шаг. Натан поторопил ее – и удивительно: внезапно обнаружилась узкая расщелина, куда он и повел ее.

– Осторожно, – предостерег Натан, – в некоторых местах скалы бывают острыми.

Виктория осторожно ступала за ним по жесткому песку. Воздух в расщелине был довольно прохладным, и по мере того как они продвигались, становилось все темнее, звук волн раздавался эхом. Проход стал шире, но темнее, и дальше чем на шаг они не могли отойти друг от друга.

Видимо, почувствовав ее опасения, он прошептал:

– Не волнуйтесь, мы почти на месте.

Они завернули за угол, и Виктории стало гораздо спокойнее, когда она увидела бледную полоску света впереди. Еще один поворот, и они оказались в круглой пещере диаметром примерно двенадцать футов. Слабый дневной свет проникал сюда. Подняв голову, она увидела через продолговатое отверстие, очень высоко, кусочек голубого неба.

– Где мы? – спросила Виктория, положив шляпку и медленно осматриваясь.

– В моем любимом месте. Я открыл его еще в детстве, когда постоянно всюду лазил, и назвал Хрустальной пещерой.

– Почему? Я тут не вижу ничего хрустального.

– Просто солнце скрылось. Вы проведите рукой по стене.

Виктория сочла просьбу странной, но послушалась и провела кончиком пальца. Он взял ее руку и поднес к ее губам.

– Теперь попробуйте.

Она хотела отказаться, но он смотрел на нее в упор. Коснувшись языком пальца, она сказала:

– Соленый привкус.

Он кивнул.

– Вот именно. Пещера наполняется водой во время прилива – это знание досталось мне недешево, я еле выжил. А когда солнечный свет падает на обсохшие хрусталики соли...

Казалось, он своим голосом вызвал настоящее чудо, потому что в тот же момент через отверстие наверху прорезался яркий, ослепительный свет.

– Как будто бриллианты кругом, – восторженно сказала Виктория, любуясь неповторимым зрелищем. – Никогда не видела ничего похожего... это удивительно.

– Да, а я уже почти забыл, как здесь хорошо.

Она посмотрела на него, чувствуя волнение, которое накатывало всякий раз, когда их взгляды встречались:

– Наверно, вы, ваш брат и лорд Элвик пережили тут множество приключений!

– Нет, они даже не знают об этом месте, я им не говорил. – Он прислонился к стене. – Вы первая, кого я сюда привел.

Его слова отдавались эхом в пещере; стоя у скалистой стены, на фоне сиявших кристаллов, он выглядел мрачным, даже немного опасным. Очень был похож на пирата, которым она себе его однажды представила, злодеем, но очень соблазнительным. Интересно, могло ли учащенное сердцебиение слышаться в стенах этой пещеры?

– Полагаю, это большая честь для меня. – Виктория обрадовалась легкому, безмятежному тону, которым ей удалось произнести фразу. – Почему вы сделали ради меня исключение?

Она была прекрасна в лучах солнечного света, как принцесса в бриллиантах. Ее шелковистые локоны, губы, притягивавшие его с неведомой силой...

Отойдя от стены, он медленно приблизился к ней.

– Ну, причин можно было бы назвать много. Например, я как вежливый хозяин подумал, вам тут понравится. Или так: я давно тут не был, очень хотел сходить, но не оставлять же вас одну на пляже. И хотя эти причины действительно существуют, все равно получается то, о чем мы с вами говорили до этого: я ссылаюсь на отговорки и увиливаю.

Когда между ними оставался лишь шаг, он взял ее за руку. Виктория удивилась, но останавливать его не стала. Она облизнула пересохшие губы, что потянуло его к ней еще больше.

– Так какова основная причина? – прошептала она.

– Вы точно хотите знать?

Она кивнула, и он ответил:

– Мне интересно, может ли поцелуй, который состоялся однажды, быть таким же захватывающим во второй раз.

Он положил ее руку себе на грудь, прямо на колотившееся сердце, затем мягко обнял ее, притягивая к себе. Когда они уже были совсем близко друг к другу, он спросил:

– Вам этого тоже хочется?

Натан стоял в ожидании ответа. Взаимно ли его желание, или она откажется?

Она прильнула к нему, подняла глаза и сказала тихо:

– Да.

Слава Богу! Натан подавил в себе примитивное стремление просто прижать ее к себе и страстно поцеловать. Вместо этого он медленно приблизился к ее губам, о которых так долго мечтал. Как же давно был их первый поцелуй!

Он мягко прикасался к ее губам, нежно, наслаждаясь каждым мгновением. Виктория отдалась ему, разделяя с ним это удовольствие. Он притянул ее к себе еще ближе, чтобы их уже ничто не разделяло. В тот момент он понял, что чувствовал принц в сказке про Золушку, когда нашел наконец ту единственную, кому подходил хрустальный башмачок.

Желание пламенем разгорелось в нем; обнимая и целуя эту женщину, он потерял чувство времени и пространства. Была лишь она, ее сочные губы и соблазнительный язык. Эти кудри, которые он готов был гладить часами, неповторимый запах роз, ее женственная фигура и руки, обнимавшие его спину.