Ида прервала на мгновение речь и покачала головой:

— Я очень сильно рисковала, когда использовала амулет и зелье у тебя на глазах. Но гораздо больше необходимости отвечать на твои вопросы я боялась, что мы опоздали с лечением, и Утару зелье не поможет. Пожалуйста, постарайся меня понять! Ты единственный, кто хотя бы пытался это сделать за все время, что мы с Ниидт живем здесь.

Хейдар повернулся и очень внимательно стал разглядывать девушку, не пропуская ни единой эмоции на ее лице, как будто хотел найти ответ на мучивший его вопрос, и от этого ответа зависела ее, Иды, жизнь.

— Давай подытожим. Ты использовала сейчас лекарство, которое дали лично тебе с очень конкретным указанием применить его только для себя и только в крайнем случае. Ты прекрасно осознавала, что раскрываешь свою тайну передо мной и к тому же лишаешься своего единственного защитного зелья, которое, к слову, могло и не помочь мальчику. Ты поступила великодушно, но глупо. — Хейдар пожал плечами. — Если, конечно, ты не ставила себе цель быть утопленной, как ведьма, или сдохнуть от какой-нибудь неведомой местной болезни, корчась в муках и проклиная свое безрассудство и неумение думать на несколько шагов вперед. Ты истинная дочь рода Кинд: убиться во имя других в итоге с удивлением обнаружив, что, оказывается, тебя об этом даже и не просили.

Ида широко улыбнулась и уверенно сказала:

— Я все сделала правильно. И я очень рада, что тебе этого не понять. Когда-нибудь мы еще раз вернемся к разговору об умении продумывать шаги наперёд. И все же, если не ради меня, то ради Утара, ты мог бы помочь и не говорить отцу об амулете и бутылочках. Давай скажем, что я приготовила лекарство из местных трав по рецепту своего рода и мое лекарство просто завершило то, что начала Мудрая Фрейха! И тогда все будут думать, что это она вылечила мальчика, а не какая-то иноземка! Так будет лучше для всех!

Ида умоляюще смотрела в глаза Младшего сына:

— Хейдар, пожалуйста, мне очень нужен амулет, я пропаду без него. А уж если местные узнают еще и о бутылочках… Поверь, мне и так не сладко живется! Эйгель теперь точно сделает все, чтобы меня выгнали или даже утопили как ведьму. Неужели ты спас меня тогда, чтобы сейчас позволить убить?

— А ты быстро соображаешь, — Хейдар сверлил девушку тяжелым взглядом. — Что с Эйгелем?

— Ничего особенного. Думаю, я просто его персональная заноза, — девушка отвела взгляд.

— Да? — Хейдар усмехнулся. — А мне показалось, что ты единственная, кто смог поставить его на место. И теперь при каждом удобном случае ему напоминают, что, несмотря на его «великие» подвиги, он не смог справиться с маленькой пришлой девицей, которая наподдавала ему затрещин на глазах у всей деревни. Знаешь, я искренне удивлен твоему везению: Эйгель не из тех, чьи соперники долго живут.

— Он мне не соперник! И потом, он сторонится меня из-за нашей дружбы с Варом и Утаром. Пока есть Вар, я под защитой. Он уже показал себя как надежный друг. Он видел мой амулет и раньше, но никогда не спрашивал и никому не говорил о нём!

— Не соперник, говоришь? — Хейдар уже откровенно разъярился и зло бросил девушке: — Какие ЕЩЕ вещи из твоей деревни видел Вар? Поэтому ты хотела помочь Утару? Боялась, что единственный человек, который знает о тебе так много, окончательно свихнется после смерти сына и раскроет все твои маленькие секреты?

Ида дернулась от этих слов, как от пощёчины, и звенящим от гнева голосом выпалила:

— Хейдар, Младший сын Гурда, я была о тебе лучшего мнения. Ты такой же больной ублюдок, как Эйгель. Беги к своему отцу и докладывай ему, что сделала ненавистная вам всем иноземка. Лучше уж и правда сдохнуть, чем отмываться от этой грязи, в которую жители вашей деревни меня втаптывают уже пять долгих лет!

Ида стояла выпрямив спину, глаза потемнели от бушующей внутри ярости и стали свинцовыми, ноздри раздувались, фигура застыла в напряжении, а маленькие кулачки сжимались и разжимались, как если бы она хотела броситься на своего обидчика.

«А ты хороша!» — с удивлением подумал мужчина, спрятал усмешку в бороду, взял Иду за руку, притянул к себе и обнял.

Ида попыталась вырваться из этих медвежьих объятий, но куда там: Хейдар держал крепко и отпустил её только после того, как Ида покорно склонила свою голову ему на грудь.

Младший сын немного отстранился и спросил:

— Ты достаточно успокоилась, чтобы пойти к Гурду? — дождался её кивка, и пошел вперёд, потянув девушку за собой.

Разговор у кёнинга был коротким и деловитым. Девушка молчала, скромно потупив глаза в пол, а Хейдар скупо рассказывал, как они застали Фрейху, как Ида дала свое лекарство, собранное из трав и ягод на местном лугу, и что, похоже, трехдневное лечение Фрейхи наконец дало результат и мальчик идет на поправку.

Гурд удовлетворился ответом, задал несколько ничего не значащих вопросов и отпустил обоих.

Вечером Ида, прихватив из дома корзину с брусничной водой, холодным мясом, хлебом и овощами, привычно пришла на опушку в подлеске. Хейдар, расслабленно вытянув ноги, уже сидел у костра на своем излюбленном бревне и крутил в руках флягу.

Девушка заулыбалась и помахала рукой, привлекая его внимание, подошла и села рядом с ним. Стала копошиться в корзине, а затем протянула мужчине вкусно пахнущий сверток со словами:

— Я точно знаю, что хороший кусок мяса искупит мои грехи, о благородный спаситель!

«Спаситель» Иды демонстративно фыркнул и протянул девушке флягу с жидкостью. Она поднесла флягу к лицу и принюхалась, а потом зажмурилась и сделала большой глоток.

Иде казалось, что от странного напитка в крови полыхает пожар, а искры от разведенного костра танцуют на ее разгоряченной коже. Она придвинулась ближе, повернула голову и посмотрела на Хейдара с отчаянным весельем. Мужчина, почувствовав её взгляд, резко повернулся, так, что кончики их носов соприкоснулись.

Ида не отрываясь смотрела в его прозрачные глаза, на самом дне которых полыхали огненные блики, и ей подумалось, отражение ли это костра или это его собственное внутреннее пламя пробивается сквозь оковы льда.

— У тебя губа все еще кровоточит, — тихо сказала Ида, отодвигаясь и опуская взгляд на губы мужчины.

Хейдар снова спрятал ухмылку в бороде.

«Самодовольный болван, но как же хорош», — беззлобно подумала Ида.

А Младший сын, напустив серьезный вид, потребовал:

— Ну так лечи меня. Ты же у нас великая целительница и с такой тяжелой раной, пожалуй, должна справиться?

— Хорошо. Но это дорого тебе обойдется, — Ида решила поддержать игру и тоже приняла серьезный вид: насупилась, поджала губы и строго посмотрела на Хейдара. Всё же не выдержала и залилась заразительным смехом. Хейдар тоже расхохотался.

Отсмеявшись, он очень внимательно посмотрел на неё и отчего-то севшим голосом сказал:

— Знаешь, а ты подросла.

Ида горделиво вздернула нос:

— Да, прошло уже почти пять лет с той памятной ночи, когда ты таскал меня как жертвенного барашка и тебе это сошло с рук! — девушка ткнула ему пальцем в грудь и продолжила, — К тому же сейчас я почти достаю тебе до подбородка. Так что да, ты точно подметил: я подросла.

— И что с губой? Лечить будешь? — Хейдар не отрываясь смотрел ей в глаза.

— Ты серьезно? Нет, если настаиваешь, у меня есть одно лекарство, но предупреждаю: будет щипать, — Ида развернулась и оседлала бревно, полезла в заплечную сумку и выудила оттуда пузырёк, пахнувший травами и самогоном. Промокнула кусочек тряпочки, который достала вместе с пузырьком, и хотела уже приложить к губе Хейдара, но он ловко увернулся.

— Эй, кто у нас тут большой сильный мужик? Не дергайся, а то лекарство выветрится и не поможет!

— Ну так поймай.

— Ловить тебя? Я похожа на слабоумную?

— Честно говоря, в нашу первую встречу я был в этом убеждён! — привычная ухмылка мелькнула на лице Хейдара.

Ида намеренно закатила глаза:

— Ты невыносим. Перестань крутить головой немедленно, или за последствия я не ручаюсь!