А разбираться с последствиями пришлось Дамблдору. Он сопротивлялся изо всех сил. Пытался убедить Министерство, что Хогвартс всегда стоял особняком, был вне политики… но к началу летних каникул всем было абсолютно ясно: школа никогда не будет прежней. Дети вернутся в другой Хогвартс. Министерству просто не позволят оставить все, как есть. Будут добавлены новые предметы, введены новые правила. Этого ждут родители: высокопоставленные и не очень. И если Фадж хочет сохранить свое место, он просто обязан взяться за это дело.
К тому же внезапно оказалось, что некоторые представители богатых семей даже готовы рассмотреть финансовую поддержку школы на постоянной основе, раз уж директор считает, что имеющегося бюджета Хогвартса не хватит для столь масштабных преобразований. Кто-то предлагал помочь не деньгами, а ресурсами. Кто-то готов был работать за меньшую плату, просто потому что всегда мечтал быть учителем в Хогвартсе. Впрочем, дети обсуждали грядущие изменения особенно страстно. Больше всего надеялись на принятие двух пунктов закона: об обязательных экскурсиях и о необходимости балов для старшеклассников.
За всеми этими событиями было легко не заметить щедрость кого-то неизвестного. Колину Криви подарили новый магический фотоаппарат — японская модель, последнее изобретение известного артефактора. Пенелопа Кристалл получила дорогостоящее собрание книг, а Аника Фаррер — приглашение к Леди Смаллет, которая брала с собой двух воспитанниц на Лазурный Берег. Разумеется, подарки тут же связали с тем, что все трое стали жертвами василиска. А уж о том, что это был именно василиск, знала вся школа.
И если раньше Дамблдор мог лишь догадываться, кто был неизвестным дарителем, то теперь все стало абсолютно понятно. Люциус Малфой старался казаться высокомерным и презрительным, но сильный легилимент все равно улавливает то, что его так волнует. Бывшая жена мало того, что заставила раскошелиться, так еще и вынудила покинуть пост в Попечительском Совете. Дамблдор же терялся в догадках: что же такое знает Нарцисса?
Между тем, собирались и остальные члены попечительского совета. Двенадцать магов. Если появлялось вакантное место, каждый из ныне имеющихся попечителей, а также директор, учителя или кто-то из Министерства, причем кто именно нигде не говорится, могли предложить на освободившееся место своего кандидата. Каждая кандидатура обсуждалась, затем проводили анонимное голосование, должность утверждали в Министерстве и вот новый член совета готов приступить к своим обязанностям. Чаще всего попечители покидали свой пост в связи с преклонным возрастом или смертью, гораздо реже — просили об отставке ввиду каких-то сложностей.
Едва все двенадцать человек собрались за одним столом, как комнату наполнило радостное нетерпение. Все сидящие здесь, даже мистер Септимус Дефлис, которому недавно исполнилось сто девяносто восемь лет, буквально жаждали поскорее приступить к обсуждению изменений в школе.
— Прежде чем мы начнем, — чуть кривя губы произнес Люциус Малфой. — Я вынужден сообщить о своем решении покинуть пост как председателя Попечительского совета, так и его рядового члена.
Маги лишь покивали головой: не так давно он угрожал им вытаскиванием на всеобщее обозрение их семейных проблем, что маги больше всего не любят, поэтому никакой жалости к уходу Малфоя никто явно не испытывал.
— Предлагаю отдать пост Председателя Амелии Боунс, — важно кивнул Эдвард Дерби. — Она хорошо показала себя в случае с метлами. Кроме того, ее племянница так же учится в школе и она явно заинтересована в лучшем будущем для школы.
— Тут почти у всех кто-то в Хогвартсе учится, — проворчал мистер Дефлис. — У кого-то племянник, у кого-то правнук.
— Есть другое предложение? — ехидно спросил Дерби.
Когда-то эти два мужчины вместе работали в аврорате, где никогда особо не ладили. Старые привычки не желали забываться: они постоянно спорили и препирались.
Поэтому Дефлис лишь недовольно поморщился:
— Разве я сказал, что против? Предлагаю считать, что мы ее кандидатуру обсудили и уже проголосовать “за”. Дел у нас много, а книга сама себя не прочтет.
Вопреки обычному тайному голосованию, сегодня никто не пожелал растягивать процедуру и все просто выразили свое согласие. Амелия Боунс польщенно улыбнулась. Дамблдор, который был здесь именно для выбора нового Председателя и уже собирался уходить, был остановлен ею:
— Директор. Я бы сразу хотела вынести на рассмотрение и нового члена совета.
— Только быстро, будьте любезны, — поморщился Дефлис.
Дамблдор про себя ругнулся: к такому развитию событий он был не готов. Вариант кандидата у него так же был… но нужно послушать, что предложила Амелия. Если это будет Сириус Блэк — то стоит согласиться. С этим Блэком справиться нелегко, но все же возможно. А вот если Амелия предложит Андромеду… Или Августу Лонгботтом…
Но вместо этого женщина ровным голосом произнесла:
— Предлагаю предложить место в совете тому, кто сам когда-то учился в магловской школе. Сквиб. Говард Лестрейндж.
Впервые на памяти Дамблдора в глазах Дефлиса и Дерби появился столь похожий восторг. Вечно с этими аврорами проблема — они любят нарушать вековые традиции.
Новый член Попечительского совета был избран так же быстро, как и новый председатель. Малфой, еще раз презрительно скривившись, покинул комнату вместе с Дамблдором: посторонним запрещалось находиться в комнате во время совещаний.
***
Весна пришла даже в заснеженную Шотландию, вокруг Блэк-парка суетились нанятые Нарциссой маги: домовики просто не могли привести в порядок запущенные клумбы и кусты. Фрэнк прошел мимо них быстрым шагом, ненадолго задержавшись около раскладного столика и пары кресел. Магический зонт создавал тень над сидящими здесь Андромедой и Нимфадорой. Разложенные перед ними буклеты и бумаги мало походили на рабочие документы одной из них.
— Доброе утро. Чем это вы тут занимаетесь?
— Доброе, — доброжелательно улыбнулась Андромеда. — Я занимаюсь планированием небольшой такой свадьбы.
— Ремус сделал тебе предложение? — Фрэнк с усмешкой посмотрел на Дору.
Та едва заметно покраснела и продемонстрировала небольшое, но очень милое кольцо. Фрэнк искренне ее поздравил.
Он знал, почему Ремус сделал это именно теперь: недавно он выкупил у Сириуса тот дом в Хогсмиде. Будучи управляющим рода Блэк, он очень хорошо зарабатывал, хотя поначалу и пытался отказаться от такой высокой платы. Переубедить его смогли лишь старые ведомости: управляющий всегда считался ценным сотрудником в любой магической семье. Управляющему следует хорошо платить, чтобы он не сбежал к более щедрым работодателям.
— Не подскажете, где в этом огромном доме я смогу найти трусишку Беллатрикс Блэк?
— Трусишку? — ухмыльнулась Андромеда. — Ты, наверное, первый, кто посмел так ее назвать.
Фрэнк усмехнулся. Он может называть ее как угодно. Между ними слишком сложные отношения, чтобы он подбирал слова. Даже больше — он имеет полное право ее ненавидеть, презирать, желать ее смерти… Но не получалось. Вся его жизнь условно делилась на “до и после”. Вся его жизнь рассыпалась на осколки, когда в их дом пришли Пожиратели. И сейчас ему казалось, что тогда, в тот ужасный день, когда за стеной кричала Алиса, а на руках Беллатрикс хныкал его сын, все словно встало на свои места. Как там маглы говорят? Разбились розовые очки? Да, он провалился в кошмар на долгие десять лет. Да, он потерял жену. Да, он не видел, как растет его сын. Но теперь ему казалось, что жизнь была бы не намного лучше, если бы Пожиратели не пришли в их дом. И еще. Он был уверен: если бы не Беллатрикс, то все закончилось еще хуже. Их смертью. Гибелью Невилла. Ему так казалось. И он хотел бы, чтобы эта женщина наконец-то поняла, что у него нет к ней ненависти. Была некая злость, обида за то, что побежден… но они прошли. Об этом было стыдно даже думать: но жизнь наказала Беллатрикс заранее и с лихвой.
— Имею полное право, — уверенно продолжил Фрэнк. — Несмотря на все мои попытки примирения, эта слизеринка продолжает меня избегать. Я намерен разрушить этот порочный круг. Так где мне ее найти?
