- Эта твоя большая ошибка…

Глаза Дерека затопил кроваво-красный цвет, а когти сверкнули на свету…

Скотт навернул ещё один круг вокруг дома Стайлза. Машина друга стояла в гараже, свет горел на кухне и комнате Стайлза. Судя по звукам, сам Стилински грабил холодильник. Оборотень осторожно принюхался и тут же сморщился – и Дерек ещё боится, что запах выветрится! Да, этот аромат и через год будет висеть как предрассветный туман – создавалось впечатление, что Хейл раскидал вокруг все свои органы и для верности полил парой-другой литров крови.

Перестраховщик, блин…

Эрика, Бойд и Айзек неподвижно замерли перед домом и встретили Скотта со странной смесью радости и облегчения.

- Что здесь произошло? – спросил Скотт.

- Джексон высказал свое резкое «фи» по отношению к Стайлзу, – коротко откликнулась Эрика.

- Дереку? – с легким ужасом уточнил Макколл.

- Нет. Стайлзу, – нахмурила лоб девушка.

- Угу. И Стилински ушел, хлопнув дверью, – продолжил её рассказ Бойд.

- И забрал с собой самое дорогое: джип и надежды на сытный ужин, – вставил свое слово Айзек. – Короче, повел себя как типичная баба.

- Хэй!

- Прости, Эрика.

- А Дерек? – все ещё настороженно спросил Скотт.

- А что Дерек! – пожал плечами Айзек.

Раздался страшный грохот, грозный рык альфы и в следующее мгновение Джексон вылетел из дома, проломив своей тушкой стену гостиной.

- Хорошо, что мы ещё не успели укрепить эту часть стены, – заметил Бойд.

Сон испарился в предрассветном тумане, который окутал город. В груди тянуло какой-то странной, неуместной тоской и ожиданием. Что Стайлза нескончаемо бесило, так это то, что эти чувства принадлежали наглому и самоуверенному оборотню… который, судя по все тем же ощущениям, ошивался где-то рядом с домом.

Телефон, лежащий на тумбочке, тихо завибрировал, стоило Стайлзу хоть немного совладать со своими мыслями. Бледный экран отобразил короткое прозвище «Хмурый волк». Не сумев подавить в себе тяжелый вздох, Стайлз принял вызов.

- Царь-император у телефона, – юноша блаженно уронил голову на подушку.

- Будь осторожней с манией величия – она имеет свойство прогрессировать, – раздался в трубке хриплый голос альфы.

- На фоне твоей бурно цветущей наглости я и мои маленькие мании как-то теряемся, – парировал выпад Стайлз.

- Впусти меня.

В этом весь Хейл! Вот так без предисловий, без «ты мне нужен», без «я люблю тебя» – сразу с места в карьер: секс, свадьба, секс, дети, секс… Никакой романтики. 100% наглости – 0% чувственности.

- Нет, – так же коротко ответил Стилински.

- Стайлз, ты не должен обращать внимания на то, что сказал Джексон. По количеству мозгов его обгонит даже Эрика, – пускается в объяснения Дерек.

- Правда? Тогда почему я чувствую себя так, словно он прав? – прикусив губу, спрашивает Стайлз.

Тишина в ответ оглушает.

- Стайлз. Он не прав.

Дерек Хейл собирается говорить о своих чувствах? Позвоните в прессу – вот-вот свершится событие века! Юноша укутался в одеяло, прижимая трубку к уху.

- Стайлз. Ты никогда не был шлюхой.

Ну, давай же… Скажи хоть что-то похожее… Хотя бы намек.

- Стайлз. Стайлз. Я не оставлю тебя. Слышишь?..

Впервые за последнее время Стайлз ощущает, как по новоприобретенной связи скользит что-то большее, чем желание или осколки гнева, что-то… мягкое, теплое… наверное, это нежность. По крайней мере, в это хочется верить. Очень – очень.

- Стайлз. Впусти меня. И мы все решим. Просто… Открой окно, – в хриплом голосе Хейла столько мольбы и надежды, что сердце неистово бьется о ребра от желания прокричать: «Да! Сейчас! Сию секунду!» Но Стайлз Стилински не зря слыл скрытой сволочью. Он умеет делать больно. В первую очередь себе.

- Нет. Дерек, мне нужен ещё один день. Один день без тебя, стаи, оборотней, ведьмаков и прочей сверхъестественной хрени, заполонившей мою жизнь. Всего один день. Последний. Больше я у тебя не попрошу. Пожалуйста, дай мне этот день, – ровно, сжав зубы, проговорил Стайлз.

На какой-то миг все замирает.

- Хорошо. Один день. Один.

Губы невольно растягиваются в улыбке.

- Чисто ради интереса: Джексон жив?

- Местами – да, в основном – не совсем, – послышался ехидный ответ.

СЕЙЧАС

Тяжелая дверь в его темницу приоткрывается и на полу появляется полоска желтого света, которая тут же исчезает в тени женской фигуры.

- Стайлз, – Кара подходит ближе, хватает его за подбородок и заставляет поднять голову. – Как я выгляжу?

Его мучительница облачена в юбку-карандаш, сексуально облегающую её бедра, темную блузу, расстегнутую до стадии «не балуйся», и черный пиджак. Если бы эта же дамочка не выворачивала его наизнанку последние три дня, он мог бы и влюбиться. Или запасть. Ночи на две.

- Сексуальная секретарша. Сменила имидж? – хрипло выдавливает из себя Стайлз.

- За комплемент – спасибо. За сарказм… – Кара отвешивает ему небрежный удар по щеке, на которой тут же расцвели кровавые дорожки царапин от когтей, прямо поверх старых.

- Намечается большой выход в свет, да? – сплюнув кровь, интересуется Стилински. – Щеночков тоже ждет поощрительная прогулка?

Лицо Кары искажает кривая гримаса, а все такая же когтистая рука сжимается на плече юноши.

- Иногда твоя проницательность тебе вредит, Стайлз, – шипит она, но тут же меняет тон. – Сегодня третий день, душа моя. А значит…

Стайлз до боли сжимает зубы и пытается превратить ослабевшие синие пальцы в подобие кулаков. Выходит посредственно. Но приступ ярости проходит.

- Я вернусь вечером, чтобы рассказать тебе, как все прошло. В подробностях, – Кара скользит дыханием по его лицу и коротко целует сжатые губы. – До встречи, зубастик.

РАНЬШЕ

В одном Дереку Хейлу отказать нельзя: он держит слово. По крайней мере, слово, данное Стайлзу. В этом Стилински был уверен на все 100, а то и 200 процентов. Поэтому возникал законный вопрос: кто тогда следит за ним с того момента, как его машина въехала на трассу?

Сначала в зеркале заднего вида упрямо маячила шевроле странного вида, потом за ним чуть ли не след в след шел подозрительный тип в темных очках с видом тупого качка… И теперь этот качок сидит в том самом шевроле прямо напротив архива и во всех его телодвижениях отсутствует даже намек на случайность всего происходящего.

Стайлз пробыл на работе почти до девяти часов вечера, но черный автомобиль так и не покинул улицы. Давным-давно похороненный инстинкт самосохранения в экстренном порядке провел над собой комплекс реанимационных действий и, почуяв живительный кислород, взвыл:

- Караул! Режут! Убивают! Насилуют!

Любопытство и кровожадность ответили синхронно:

- Прикопайся!

А спинной мозг, тихо скоординировавшись с мозжечком, отправили требуемые сигналы на конечности. Скотт снял трубку сразу.

- Стайлз?

- Бро, передай трубочку моему благоверному. По-моему, меня хотят увести в чужую стаю.

Нужно ли говорить, что Дерек прибыл немедленно?

- МОЙ ДЖИП!!!

- Его пригонит Бойд.

- МОЮ КРОШКУ, БУДЕТ ТРОГАТЬ ЭТОТ ОБОРОТЕНЬ-ПЕРЕРОСТОК???

- Стайлз, дыши.

- Я…

- Дыши.

- …

- Успокоился?

- Да. Можешь перестать гладить меня по коленке – это нервирует, – Стайлз глубоко вздохнул. – Есть идеи на счет моих горе – сталкеров?

Дерек бросает на него быстрый взгляд и молчит.

- Помнится, кто-то обещал отвечать – на мои вопросы, – с наигранными паузами проговорил Стайлз.

- Вся эта ситуация с хитрым омегой изначально казалась мне слишком продуманной. Как в хорошо отрепетированном спектакле, – немного помедлив, все-таки отвечает Дерек. – Похоже, кукловод решил открыть нам свое лицо.

- Хочешь сказать, омега на самом деле был бетой? – уточнил Стилински и, дождавшись ответного кивка, продолжил, – Но тогда почему нам позволили его убить? Разве стая не сражается за своих?