- Кто же такие брёвна на болото таскал? - удивился Буян. - Что за богатыри избу строили?

- Не богатыри, а богатырь, - поправила его Макаровна. - Сам Илья Муромец эту избу строил. Когда старость стала подходить Илье, решил он с ратной службой проститься, мирным делом заняться. Устал от войн бесконечных, устал у князя при дворе жить. Ему покоя хотелось. Решил он на болоте поселиться, где никого нет.

Сам бревна натаскал, сам избу выстроил, всё своими руками. Пожил какое-то время, а потом его опять на воинскую службу позвали. Илья не мог отказать, когда Родине опасность грозила.

После очередной войны и подвигов славных не вернулся он в избушку. Ушёл Илья Муромец в монастырь и стал монахом. И там он для всех примером был, святым был признан после смерти. Похоронен же он в Киево-Печерской Лавре, в городе Киеве. Там есть пещеры, в которых захоронены монахи, и нетленные мощи святого Ильи Муромца до сих пор видеть можно.

А здесь его потомки жили, в избе этой... Да вот же она! - указала посошком Макаровна.

Мы старательно всматривались в ту сторону, куда она показывала, но ничего не увидели, как ни старались. Никакой избушки.

Глава двадцать первая

"А мне лениво..."

- Эх вы! - укоризненно покачала головой Макаровна. - Как вы Дворец собрались искать, когда избушку перед носом не видите?!

Скоморох толкнул меня локтем в бок и постучал себя по лбу кулаком, показывая на Макаровну, мол, совсем, старая, с ума сошла.

- Ты по голове кулаками не стучи, - не оборачиваясь к нам, сказала Макаровна скомороху. - Мне из-за спины звон твоей пустой головы слышен. Я ещё не настолько головой повредилась, чтобы мне избушки наяву мерещились. Ты бы лучше глаза раскрыл, да посмотрел внимательнее по сторонам.

Макаровна вздохнула и пошла по болоту к небольшому островку, покрытому изумрудным мхом. Она подошла к островку и остановилась возле, подзывая нас.

Мы подошли и к своему удивлению увидели под ногами крышу домика, заросшую мхом. Избушка погрузилась в болото по самую крышу, только она и осталась сверху.

- Подумаешь, изба в болото провалилась! - равнодушно и несколько разочарованно отмахнулся скоморох. - Нам-то что за корысть от этой избушки? Мы её что - вытаскивать будем?

Макаровна постучала настойчиво посошком по крыше:

- Эй! Кто живой имеется в доме?

- Имеется! Обязательно имеется! - прогудело откуда-то из-под крыши, глухо, словно из бочки.

Было это настолько неожиданно, что стоявший на крыше Яшка оступился с неё и опять окунулся в промоину, моментально вымокнув по самое некуда. Его едва успел поймать за шиворот Медведь.

- Где у тебя войти-то можно? - спросила Макаровна у избушки.

- А кто его знает! - прогудело в ответ.

- А ты узнай! Встретил бы гостей, что ли?!

Избушка притихла, посопела, а потом отозвалась:

- Не, не встречу.

- Ты что же, гостям не рад? - поинтересовалась Макаровна.

- А у вас пряник есть? - подумав, спросила избушка.

- Палка у меня для тебя есть! - пригрозила Макаровна.

- Не, палку я не люблю. Палка невкусная.

- Как только тебя воспитывали? Неужели не научили старших уважать? Встречай сейчас же! - рассердилась не на шутку Макаровна.

- Не, мне лениво. Вы сами заходите, - промычала избушка.

Потом посопела и добавила, зевнув:

- Или не заходите...

- Ну, подожди, доберусь я до тебя! - с тихой яростью в голосе пробормотала Безумная Макаровна и пошла вокруг крыши.

Вход она нашла случайно, задев посошком мох на крыше. Он пополз, и под ним оказалась... дверь! Да, да - самая настоящая дверь, только лежащая на крыше, которая была у нас под ногами.

Черномор потянулся к двери, чтобы открыть её и заглянуть внутрь, но из хилых зарослей камыша, росшего неподалёку, раздался звонкий разбойный свист, и не успели мы глазом моргнуть, как оттуда высыпали десятка до зубов вооружённых саблями, копьями и мечами людей.

Они окружили нас плотным кольцом, уткнув наконечники копий в грудь, лишив возможности сопротивляться. Щерились диковатыми улыбками сквозь густые заросли щетины на том, что у обычных людей называется лицами. Ничего не требовали, не угрожали, только скалились злобно и дико, да глухо ворчали, совсем как бездомные собаки.

Так мы стояли лицом к лицу несколько минут, пока не раздвинули окружение двое подошедших. Пройдя в кольцо воинов, они остановились, и раздвинулись, а из-за широких спин этих воинов вышел вперёд печально знакомый нам Шемяка.

- Ну вот, - сказал он, потирая руки и мерзко посмеиваясь, - я обещал, что до всех вас доберусь. Вот и добрался. Нашли Сокровища?

- Какие Сокровища, Шемяка, что ты! Глупости ты говоришь... - замахал на него Черномор. Его ударили в грудь древком копья, он задохнулся и замолчал, судорожно глотая воздух.

- Получил? - довольно гоготнул Шемяка. - Так-то. Не разевай рот, когда тебя не спросили. Всё болото знает, что пошли вы за Сокровищами, так что давайте их мне. А я за это вас мучить не буду, сразу убью. Посужу сначала немного, по скорому, потом пойду Малюте бороду драть.

- А почему тебе отдавать Сокровища? - выступила вперед Макаровна. Мы тебе что, задолжали, или как? С чего это ты что-то требуешь. Нужны тебе Сокровища, иди, добудь.

- Ты, Безумная Макаровна, помолчала бы лучше, - грозно нахмурился толстый Шемяка. - Не посмотрю, что ты не нашего племени. Мне что болотные, что человеки, всё едино.

- Почему я молчать должна? - подбоченилась Макаровна. - Я тебе что крепостная?

Шемяка сморщился, как от зубной боли и процедил сквозь зубы:

- Ты - человек. Ты пришлая на болоте. Тебе здесь вообще не место. Давайте мне быстренько Сокровища. А я вас казню быстренько.

- Откуда ты, Шемяка, узнал, что мы за Сокровищами пошли? - спросил Яшка, подталкивая меня в бок.

Я посмотрел на него и увидел, что скоморох косит глаза в сторону, что-то мне показывая. Повернув голову в ту сторону, стараясь сделать это незаметно, я увидел, что Черномор, который сумел улизнуть, подкрадывается, прячась за кустами, к Шемяке, в то время, как его внимание привлечено к нам.

Шемякины воины в оба глаза следили за каждым нашим движением и не оглядывались за спины. Нам нужно было заговорить зубы Шемяке, дать возможность Черномору подобраться к нему поближе.

- Откуда надо, оттуда и узнали, - проворчал Шемяка. - Сорока на хвосте принесла.

Он нетерпеливо топнул ногой и спросил грозно:

- Что выбираете? Давайте быстрее решать, мне некогда.

- А мы что - можем выбирать? - спросил я.

- Конечно! - широко улыбнулся Шемяка. Вы можете на выбор либо отдать мне сначала Сокровища, потом головы. Либо сразу отдать мне головы.

Он громко расхохотался, его поддержала дружина. Только нам было не до смеха. Нетерпеливый Шемяка собрался отдать команду своим головорезам, но тут подал голос Буян.

- А как же суд? Ты нам суд обещал, - напомнил Буян.

- Суд закончился, - проворчал Шемяка. - Вы плохо себя ведёте, не отдаёте мне Сокровища, я вас осудил. Казните их!

- Стой! - поднял руку Буян. - Так и быть, забирай себе Сокровища.

Все обернулись в его сторону.

- Получи сполна, мерзкий предатель! - прокричал бывший тысяцкий.

Буян схватил в охапку двух стоявших напротив него стражей, резко прижал их к себе, вроде как обнял. Но обнял он этих стражников так крепко, что мы все услышали треск костей, а его враги даже вскрикнуть не могли.

Он разжал руки, и к его ногам, как мешки, упали два бездыханных тела. Буян неуловимым движением подхватил с земли два меча и шагнул вперед, очертив этими мечами над головой два свистящих круга.

В ту же минуту Черномор, подкравшийся вплотную к Шемяке, нанёс ему страшной силы удар палицей. Но в последний момент походный атаман споткнулся: стальные шипы его оружия обрушились не на голову Шемяки, куда целился Черномор, а на толстый зад бывшего судьи.

Шемяка от боли, испуга и неожиданности подскочил на месте и завопил неожиданно тоненьким голоском.