- Так пошли, не то темнеет совсем, - подвела итог спорам повеселевшая Макаровна.

Она хлебнула из чайника, повернулась и пошла, опираясь на посошок. Мы поспешили за ней, подчинившись этой странной и уверенной в себе женщине.

Шла она удивительно быстро, было видно, что дорогу знает хорошо, и болото изучила, как свои пять пальцев.

Её уверенность передалась нам, мы подтянулись, заметно повеселели, а неугомонный Яшка попытался даже запеть песню, отчаянно при этом фальшивя.

Буян обнял его за плечи, терпеливо дождался, когда скоморох откроет рот пошире и засунул ему туда шапку.

Яшка выхватил изо рта шапку, отплёвываясь бросился на обидчика с кулаками, но громадный Буян легко отпихивал его от себя, держа на расстоянии, так что обиженный скоморох яростно размахивал перед собой ручонками, не доставая до обидчика.

- Ладно, попомню я тебе, дай срок, - поняв бесполезность наскоков, злорадно пообещал он, устало отдуваясь.

- Я тебе сейчас так дам, если шуметь будешь, - пригрозил Буян. Уймись и не шуми. Не на свадьбе гулять тебя пригласили. Накликаешь слуг Демонов. Тише надо идти.

Голос Буяна, обычно насмешливо-добродушный, стал твёрдым, в нем зазвенела сталь булатного клинка. Непокорный скоморох притих и уступил, проворчав в оправдание.

- Да я что? Нельзя петь, не буду, подумаешь. Потерплю.

- Вот и ладно, - хлопнул его повеселевший Буян по плечу, после чего скоморох соскользнул с кочки, на которой стоял, и ушёл с головой в чёрную болотную воду.

- Лови его! - вскрикнула Безумная Макаровна.

Буян шлёпнулся брюхом в болотную траву, стал шарить рукой в промоине.

- Ну что? Нашёл? - спросил свистящим шепотом Медведь, наблюдавший за поиском.

- Кажется, нашарил, - неопределенно ответил Буян. - Выскальзывает он только. Склизкий какой-то, вертлявый.

- Тащи скорей! Он же захлебнется! - грозно поторопил его Медведь.

- Тащи! А если он скользит?! - обиделся Буян.

- За волосы его хватай! - посоветовал Черномор.

- Какие у него волосы? - огрызнулся Буян. - Он же лысый! Есть! Кажется, поймал за волосы!

Он встал на колени и резко выдернул из чёрной воды скомороха. За реденькую бороду. Тот шлепнулся на траву плашмя, как мёртвая рыба, не издав ни звука.

- Надо ему искусственное дыхание делать, - посоветовал я.

- А это как? - поинтересовался Буян.

- Вдыхать в него воздух изо рта в рот, - вспомнил я.

- Да, конечно! - подскочил Буян. - Буду я его облизывать! Делать мне больше нечего - со скоморохом целоваться! Я его дедовским способом вылечу.

Бывший тысяцкий схватил скомороха за ноги и поднял его в воздух вверх ногами. Несколько раз встряхнул так сильно, что я испугался, что у Яшки оторвётся голова.

Голова осталась на месте, но скоморох в себя так и не пришёл. Он безжизненно, словно тряпочка, висел в вытянутой руке у Буяна.

Тот потряс его ещё раз и неожиданно хлопнул свободной рукой по оголившемуся животу. Изо рта Яшки потоком полилась вода. Тогда Буян еще пару раз звонко хлопнул ладонью по голому пузу скомороха, отчего вода хлынула из него водопадом. Яшка закашлялся и задёргался, приходя в себя.

Буян замахнулся, чтобы еще шлёпнуть по животу, но скоморох, давясь кашлем, завопил:

- Я тебе что - бубен, что ли?! Ты чего в меня колотишь?!

- Ожил?! - обрадовался новоявленный лекарь. - Тогда всё, только остатки воды из тебя выбью.

Он отвесил еще один могучий шлепок по тощему заду скомороха. На этот раз вместо воды из того вылился бурный поток брани и угроз, и Буян поставил его на землю.

- Чтоб тебя всю жизнь так лечили! - ругался Яшка. - Всё! Никуда дальше с ним не пойду! Шагу не сделаю! Черномор! Отправь его домой, иначе я уйду!

- Никто никуда не уйдет! - грозно рявкнул Черномор, опять позабыв, что сидит на плечах у Медведя, и, как всегда делал в таких случаях в трактире, привычно грохнул его вместо прилавка палицей по голове.

- Ты чего дерешься?! - возмутился Медведь, ссаживая Черномора с плеч. - Я тебе что - стойка, что ли?! Привык, понимаешь, палицей стучать.

- А что этот нам угрожает, что не пойдет дальше? - оправдывался смущенный Черномор. - Ты извини, Медведь, я случайно.

- Да ладно, - проворчал Медведь, потирая шишку на затылке. - Только больше не забывайся. У меня голова не деревянная.

- Может быть, пойдём дальше? - нетерпеливо вмешалась в их разборки Безумная Макаровна.

- И то правда, - согласился Буян. - Время к ночи, у нас каждая минуточка на счету, а мы толком с места не сдвинемся.

Он повернулся и пошёл за Макаровной. Следом потянулись остальные. В самом конце плёлся скоморох, выкручивая на ходу мокрую рубаху, ругая на чём свет стоит Буяна и проклиная болото.

- Дёрнула меня нелегкая с вами связаться, - в сердцах ворчал он. Чёрт меня понес по этому болоту!

- Неправильно говоришь! - перебил его Черт. - Это я могу сказать: куда вы Чёрта понесли?

Скоморох даже не огрызнулся в ответ. Знать, сильно расстроился, если слов у него не нашлось. Тем временем стемнело, мы выбрались на крошечный островок, наскоро перекусили и завалились спать на сырую землю. Нас плотно укутал, как ватным одеялом, густой болотный туман.

Утром мы проснулись, ёжась от сырости и холода, быстро развели костёр. Черномор заварил в котле душистые травы вместо чая.

- Ты чего это в воду подсыпаешь? - подозрительно спросил у колдовавшего возле костра Черномора недоверчивый Яшка, протягивая к кипящему котлу ковшик, чтобы зачерпнуть горячего отвара, за ночь он основательно замёрз в мокрой одежде.

- А ты не суйся под руку, если не нравится, - хлопнул его ложкой по лбу Черномор, которого Яшка неаккуратно подтолкнул под локоть и у него просыпалось что-то из щепоти.

- Подумаешь! - обиделся Яшка. - Просыпал-то травки всего ничего, а сразу ложкой по лбу.

- Всего ничего! - возмутился Черномор. - А ты травки эти собирал? Ты знаешь, сколько в эту щепотку труда вложено? Знаешь, сколько нужно травиночек заветных собрать? Каждой травиночке в пояс поклониться, сберечь её, высушить, с другими травками перемешать. Вот тебе и "щепоточка".

- А что ты туда сыпешь? - не унимался Яшка. - Не потравишь ты нас?

- Пей ты, или уйди отсюда! - рассердился Черномор, замахиваясь ложкой на скомороха.

Яшка на всякий случай отошел подальше, жадно глотая горячий отвар из ковшика, грея об него руки.

- Что ты так волнуешься? - отстранил с дороги Яшку Медведь, который тоже спешил к костру. - Не хочешь - не пей, другим больше достанется.

- А если он из нас наркоманов сделать желает? - прищурился Яшка.

- Это я-то?! - двинулся к нему Черномор. - Ты сам по себе давно наркоман. Кто мухоморы целыми лукошками лопает?

- Ну, это мухоморы, - засуетился скоморох. - Про мухоморы еще Великий Русский писатель Бунин писал...

- Ага, что они вкусные, как чистая курятина, - не упустил я случая припомнить мою женитьбу.

- Как курятина, - подтвердил скоморох. - А что? Не так, что ли?!

Я исподтишка показал ему кулак.

Скоморох надулся и ушел в сторонку, хрумкая сухарём, запивая горячим отваром. Мы поели сухарей и, напившись горячего отвара, который действительно взбодрил, поспешно двинулись в путь.

Впереди всё так же неутомимо шагала Безумная Макаровна.

Шли мы быстро, потому что ночью замерзли и даже горячий целебный отвар не до конца согрел нас, поэтому согревались на ходу, движением. Макаровна пристально оглядывалась по сторонам, словно что-то искала. Она замедлила шаги, вертела головой, пожимала плечами, часто оглядывалась.

- Потеряла что-то? - спросил наконец Черномор. - Позабыла где Дворец?

- Где Дворец стоит, я хорошо помню, - отмахнулась Безумная Макаровна. - До него идти и идти, а вот избушку я точно потеряла. Помню, что где-то здесь она должна быть, а не вижу.

- Какую избушку? - переспросил вездесущий скоморох, выныривая из-за спин.

- Да так, - уклончиво ответила Макаровна. - Стояла тут одна... избушка-развалюшка. Когда-то это была добротная изба, не зря столько веков простояла. Этой бы избе, да хозяина достойного! Из вековых деревьев была построена. В три обхвата человечьих деревья на постройку пошли.