Моя челюсть напрягается, желая сказать ему, что он не может говорить, что мне делать, но потом я вспоминаю, кто он для меня и Киры.

— Я могу подождать.

Он выгибает бровь.

— Сможешь?

Если продолжу держаться в стороне, да

— Я ждал чертовски долго, разве нет? И ее возраст не имеет значения.

— Имеет значение по закону.

— Она уже совершеннолетняя.

— Нет, если мама узнает об этом.

— Ты действительно думаешь, что она выдвинет против меня обвинения? Тогда все узнают, что ее дети трахаются.

У меня внутри все переворачивается. Это происходит каждый раз, когда я думаю о Кире, как о моей сестре. Она не моя сестра. Я уже был в колледже, когда они поженились.

— Просто подожди, придурок. В любом случае, осталось всего три месяца.

Я стону. Просто думая о том, как мой член скользит в ее киске, заводит меня, а потом мысли об ожидании едва не убивают меня.

— Остин не ждал, — рычу я, готовый снова и снова убивать этого ублюдка.

Райан наклоняется вперед, пристально глядя на меня.

— Ты сделаешь чертово одолжение своему лучшему другу и ее брату. Или, клянусь Богом, я забуду, что ты мой лучший друг и сделаю с тобой то, что очень хочу сделать с этим куском дерьма Ридом.

Меня передергивает, потом я смущенно киваю.

— Хорошо. Ради тебя, — но как только ей исполнится восемнадцать, она будет моей.

Она, черт побери, моя.

Господи! Это решение разрушает меня, освобождает.

Уничтожает меня.

К черту все и всех. Мы разберемся с последствиями — с мнением людей — позже.

Я не могу так больше жить.

Как и Кира. Я знаю это.

Мы должны быть вместе.

Но я должен подождать. Ради Райана, как я уже сказал.

Райан качает головой, словно читая мои мысли.

— Не ради меня, ради нее. Так у тебя будет время собраться с мыслями и составить план, потому что мне кажется, она разочаровалась в тебе. Так что придется разобраться с этим дерьмом. Как собираешься сделать это?

Черт, его слова словно удар в грудь.

«Думаю, она разочаровалась в тебе».

Я хочу найти ее и все исправить.

— Не предполагалось, что все будет вот так. Если бы они не поженились, она бы уже давным-давно была моей.

Он не отвечает. Он был со мной все эти годы. Мы вместе безудержно тусовались. Меняли девчонок направо и налево. Он был здесь, наблюдая за тем, как я постоянно менял девчонок. За всеми горячими девчонками, бросающимися на меня. Я никогда не отказывался.

Я знаю, он, вероятно, думает, что рад тому, что я не остался тогда с Кирой. И он не понимает, что мне не нужны все эти девчонки, если у меня есть она.

Это печально, учитывая, через что я прошел, чтобы держаться от нее подальше.

— Будет намного легче, если они не будут вместе. Рождественский ужин был напряженным маскарадом.

Он кивает.

— Кира, не переставая, жалуется на их ссоры. Все стало хуже в прошлом году.

— Этого не должно было произойти. Из-за этого все пошло наперекосяк, и с тех пор у всех только проблемы.

— Ну, если вы с Кирой сможете все исправить, то снова будете счастливы.

Я до сих пор не могу поверить в его спокойствие по этому поводу. Я смотрю на него, замечая напряженную позу и сжатые в кулаки руки.

Нет. Он не спокоен. Ничего подобного. Он просто очень старается держать себя в руках.

— Я сделаю твою сестру счастливой.

Так или иначе. Для меня нет ограничений, когда дело касается любви. Понятия не имею, на что похожи нормальные отношения. Мои родители постоянно ссорились с тех пор, как я был ребенком. Все, что я видел — только их ругань.

Я никогда не обращал особого внимания на Соню и моего отца. Если поначалу они были счастливы, я не придавал этому значения в те редкие моменты, что был рядом.

У меня нет ни малейшего понятия, как быть соответствующим парнем для Киры, но я чертовски уверен, что собираюсь это выяснить. То, что я делал до этого, не сработало.

Я сделаю эту девушку счастливой, даже если это в конечном итоге погубит меня.

— Лучше тебе сделать это, — отвечает Райан, уставившись в стену позади меня.

Напряжение осязаемо, слишком осязаемо, и я просто жду на полу в ванной, позволяя ему собраться с мыслями.

Он кивает самому себе, словно придя к молчаливому решению, и встает, чтобы уйти.

Удивленный, я тоже поднимаюсь на ноги.

— Еще кое-что, — он останавливается в дверях ванной, спиной ко мне, его кулаки все еще сжаты по бокам.

Должно быть я глуп, раз не замечаю волну гнева, прокатившуюся по нему. Я заслуживаю гнев.

— Да? — спрашиваю я, ненавидя себя из-за того, как далеко я позволил этому зайти.

Эту ситуацию нужно исправить. Ради меня. Ради Киры.

Ради Райана.

Я втянул всех нас в чертов беспорядок своим решением.

Райан разворачивается, его рука поднимается и хватает меня за воротник.

У меня даже нет времени среагировать.

Его кулак приближается ко мне слишком быстро. На миллисекунду я вижу пятно, движущееся на меня.

Моим нервам хватает всего секунды, чтобы среагировать на боль от удара. Она разливается по переносице.

Еще один удар в то же место.

На третий удар, кажется, я слышу, как трещит кость.

Я принимаю это. Все это. Не издавая ни звука.

Я должен ему, и я это знаю.

Райан так быстро отпускает мою рубашку, что я спотыкаюсь и удерживаюсь, схватившись за край раковины.

Горячая жидкость просачивается в мой рот. Кровь.

Дерьмо, похоже, он сломал мне нос.

— Брайден, если ты хоть когда-нибудь разобьешь моей сестре сердце, и я снова увижу ее в таком состоянии, я забуду обо всем. Ты слышишь меня? Я забуду о том, что позволил тебе быть с ней. Я забуду о том, что ты значишь для меня. Я убью тебя. Ты понял?

Я потираю рукой лицо, кивая ему. Твою мать. Даже та малость эндорфинов, что наполняла меня, исчезает, оставляя после себя пылающую боль, пульсирующую на моем лице.

— Скажи, что ты понял, — требует он охрипшим голосом, и я понимаю, что он на грани. На грани потерять контроль. Я никогда не видел его таким.

Женитьба наших родителей стала тяжелой для всех нас, но это... это в миллион раз хуже.

Опять же — это моя вина.

— Я понял, — я смотрю на свою окровавленную руку, потому что не в силах взглянуть на него. Стыд за то, до чего я довел его сестру и его самого, сжимает мои внутренности.

Он разворачивается и уходит, не произнося больше ни слова.

Я знаю, куда он, скорее всего, направится. Расслабиться и напиться, так он сможет справиться со всем этим дерьмом.

Ноги не держат меня, и я опускаюсь обратно на пол.

Где мне и место.

Кровь заливает мое лицо.

Это нормально. Пока я знаю, что Райан не будет мне мешать ухаживать за Кирой, я не сдамся.

И поскольку я мужчина, то знаю: он мог сделать мне намного больнее.

После всего, что я сделал, я должен вроде как заплатить по счетам, прежде чем смогу вернуть свою девочку. Это логично. Как я уже говорил, я заслуживаю намного худшего, чем сломанный Райаном нос. Мне повезло, что он ограничился несколькими ударами.

Черт, я даже заслужил то, что Кира переспала с Остином. Это была идеальная месть. Она ударила по самому больному.

Но этого больше никогда не повторится.

Никогда.

Мне нужно собраться с мыслями. Я заполучу мою девочку. Если это означает, что она и ее брат будут в процессе поочередно наказывать меня, то так тому и быть. Это не повлияет на результат.

Как только Кире исполнится восемнадцать — она будет моей.

До этого момента мне нужно как-нибудь возобновить наше общение. Я не могу оставить ее в покое, во власти Остина.

Черт, нет.

Она не забудет меня. Как и я не в состоянии забыть ее.

Вот тогда я, наконец-то, поднимаю свою задницу с пола, умываюсь и направляюсь к холодильнику за льдом. Дерьмо случается. Нет времени хандрить. Есть девушка, которую я должен вернуть.