Я протягиваю руку, и она выхватывает из нее расческу.

— Потому что ты загораживаешь дверь, тупица, а я просто хочу причесать свои долбаные волосы.

Я рассматриваю ее тело и начинаю задыхаться. Ее руки поднимаются, расчесывая волосы, и когда приподнимается ее футболка, становится видно отпечатки моих пальцев. Она переоделась в шорты и футболку, и я чуть не умер от вида следов от моих зубов на внутренней стороне ее бедра.

В любое другое время, я бы бросился на пол и начал лизать ее кожу, отметины, оставленные мною, и вновь проделывал бы это. Но в ней не должно остаться ничего, что напоминало бы обо мне, потому что мы никогда не должны прикасаться друг к другу. Но вместо этого я чувствую иное: я угасаю на месте и надеюсь, что Райан не заметит этого.

Это отрезвляющий удар под дых.

Что я наделал?

Что, черт возьми, я наделал?!

Все то, что я всегда желал? Да. Но это не меняет того, насколько все неправильно.

— Ты не замерзнешь? — спрашиваю я, и она поворачивается ко мне, прищурив глаза в замешательстве.

— А ты?

Я смотрю вниз и только сейчас понимаю, что я в баскетбольных шортах.

— Пойдемте, детишки, ужин готов! — голос Сони долетает до нас с первого этажа.

Райан стонет.

— Увидимся там, и побыстрее, пока она не заставила меня подняться сюда снова.

Как только он спускается по ступенькам, я поворачиваюсь к Кире.

— Прикройся, — рычу я.

— Зачем?

— Потому что я не могу видеть, что сделал с тобой.

Разве она не видит? Выражение ее лица подсказывает мне, что нет. Я протягиваю руки между ее ног, сжимая внутреннюю сторону ее бедра, так близко к ее киске, что мне приходится сдерживаться, чтобы не провести по ней пальцами. Она вздыхает, когда понимает. Я снова слишком близко, мое тело в нескольких дюймах от нее, мои губы почти касаются ее.

— Они тоже это увидят.

— Что, если я хочу, чтобы люди видели?

Я отодвигаюсь.

— Что?

Она приближается на шаг, и моя рука поднимается выше, удобно размещаясь на ее бедре именно там, где она того хочет. Одною рукою она проводит по моей груди, опускаясь вниз к животу. Мышцы сокращаются, а сердце ускоряет свой ритм, равно как и мое дыхание.

— Что, если я хочу, чтобы люди знали, что ты сделал со мной? Что, если я хочу носить это с гордостью?

Она убивает меня, привлекает, притягивает, борется со мной и говорит мне, что ей не только нравится то, что я сделал, но и что хочет большего.

И я тоже хочу всего этого. Я хочу, чтобы люди видели и знали, что это оставил я, отметил ее своей.

Но я не могу.

Это ничего не изменит.

То, что я сделал, неправильно, очень. И это не должно повториться. Никогда.

Теперь она моя сводная сестра и была ею на протяжении двух лет.

Мышцы моего пресса напрягаются, когда она пальчиками скользит по краю моих шорт. Ее прикосновения, жар, что я вижу в ее глазах, вынуждают мой член среагировать. Это словно чертовски притягивающий луч.

Я отстраняюсь, но мои пальцы напрягаются, не желая отпускать ее.

— Мы не можем.

Я обхожу ее, чтобы направиться в мою комнату накинуть рубашку. Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, я вижу ее через наши двери, снимающую шорты. Замечаю еще больше видимых синяков от моих рук, и мой член дергается.

Низко рыча себе под нос, я шагаю вниз, опустив голову. Я не могу оторвать взгляд от пола. Такое чувство, что я заслуживаю быть втоптанным в него.

Когда я добираюсь до нижней ступеньки, Соня фыркает.

— Ну наконец-то.

— Прости, — мямлю я, не в силах посмотреть в глаза своей мачехе.

Меня вновь одолевает чувство вины, потому что я, в буквальном смысле, одернул свои бедра, чтобы не лишить ее дочь девственности. Чувство вины больше в отношении Киры, нежели ее матери. Я все еще не забыл, что она та женщина, вставшая между моей матерью и отцом, даже если она была не первой.

Не то, чтобы это имеет значение прямо сейчас. Все, что важно — это огромная ошибка, которую я совершил. То, что я только что делал наверху.

Я так сильно до сих пор хочу закончить то, что мы с Кирой начали в моей постели.

В этот момент я понимаю, что не могу остаться. Мне нужно уехать. Без вариантов.

Я не могу находиться так близко к ней. Не после того, что случилось. Не после осознания того, насколько сильно она тоже меня хочет. Я останусь на ужин, поскольку не хочу, чтобы у кого-нибудь закралось сомнение, но как только смогу — уеду отсюда.

* * *

Я бросаю вещи в сумку, не беспокоясь о порядке. Запихиваю все, так как чертовски хочу быстрее сбежать подальше от нее.

— Что ты делаешь? — спрашивает Райан, замерев в дверях моей комнаты, но я не могу даже взглянуть на него.

— Мне нужно уехать

— Уехать?

— Да, к матери.

— Я думал, ты останешься здесь до июля.

— Да, просто... кое-что изменилось. Я ей нужен.

Это чертова ложь. Только моя мать знает, как тяжело мне находиться рядом с Кирой. Моя мать единственная, с кем я могу поделиться.

— Все в порядке? — беспокоится Райан.

Черт. Дерьмово, мужик. Чтоб меня.

Я не могу на него смотреть. Я кусок дерьма, который не заслуживает его дружбы.

— Не знаю, — говорю совершенно искренне, сидя на кровати и надевая кроссовки. Я не знаю, все ли в порядке. Когда дело доходит до того, как я себя чувствую и что за хрень происходит в моей голове, это кажется абсолютно неправильным.

— Мне поехать с тобой?

Я отрицательно качаю головой, на секунду закрыв глаза. Сегодня вечером я предал его прямо на этой кровати. Как бы он себя чувствовал, если бы узнал, как я хочу его сестру, что я хочу сделать с ней?

Я знаю, что бы я сделал, будь я им. Я, черт возьми, убил бы себя. Медленно. Мучительно.

Хватая сумку, поднимаюсь, заставляя себя взглянуть ему в глаза. Он мой лучший друг, он помог мне пройти через множество проблем. И вот, он вновь предлагает мне свою помощь.

Я похлопываю его по плечу и киваю, надеясь, что это каким-то образом выразит ему мою благодарность. Его карие глаза изучают меня, как всегда, и у меня возникает такое чувство, что он откуда-то знает, что на самом деле со мной происходит.

Это невозможно. Он любит Киру больше всего на свете, и чрезмерно ее опекает. Он бы порвал меня на части, если бы узнал.

— Спасибо, мужик, но останься со своей семьей. Проведи время со своей сестрой. У меня все под контролем. Я наберу тебя, как только доберусь до Инди.

Райан медленно кивает мне.

— Хорошо. Ты уверен?

— Да, — даже умудряюсь изогнуть губы, надеясь, что это похоже на улыбку.

Оказавшись на улице, я сижу в машине несколько минут, пристально глядя на тихий дом. Окно Киры выходит на фасад дома. Я вижу свет внутри и размышляю о том, что она там делает. Что она почувствует, когда поймет, что я уехал.

Но это не должно волновать меня. Так парень думает о своей девушке, и мне нужно прекратить думать о ней таким образом.

Я знаю, что это только часть проблемы. Я перетрахал сотню девчонок, пытаясь забыть ее, но никогда не подпускал их ближе. Никогда не пытался стремиться к большему, чем просто секс, потому что у меня в мыслях всегда была только одна девушка, которую я хотел видеть «моей девушкой».

Я никогда не хотел иметь девушку. Нет такого желания и сейчас.

Если это не Кира.

Уверен, именно из-за таких мыслей я в нее влюбился.

Пора начинать рассматривать другие варианты. Любые варианты. Чего угодно. Я больше так жить не могу.

Одна лишь мысль о том, чтобы быть с кем-то другим, бесит меня.

Со злостью я поворачиваю ключ зажигания и выезжаю с подъездной дорожки, в очередной раз сбегая из дома моего отца и от девушки, которая там живет.

Глава 11: Кира

Четыре месяца спустя

Так легко обманывать себя. Правда. Это как скользнуть в теплый, пушистый свитер, который как раз в пору. За исключением того, что это не так.