Я наблюдаю, как дым поднимается к потолку, и когда он рассеивается, передо мной предстает Кира. Она стоит в дверях, смотрит на меня, потом оказывается рядом, хватает мою руку и косяк.

Ммм, наступает время моих фантазий.

Я хлопаю по кровати рядом с собой, умоляя ее остаться, продолжать. И когда я открываю глаза, она нависает надо мной, делая еще одну затяжку.

Это я посадил ее на свои колени? Понятия не имею, но она выглядит замечательно здесь. Ее юбка ползет вверх, и я вижу цветочный рисунок на ее белых трусиках возле моего члена. Я стону и прижимаюсь к ней, мои глаза закрываются. Кайфую от этих ощущений. Я хватаю ее за бедра, наслаждаясь видением, потому что это наверняка галлюцинация, как я всегда представлял, желая этого, желая ее.

Я обхватываю ладонью свободной руки ее лицо, притягивая ее губы вниз к моим, запутываюсь рукой в ее волосах, зажимая их в кулаке. Ее губы такие сочные, приятные, мягкие. Она так чертовски хороша на вкус, и я хочу большего. Хочу, чтобы она сжималась вокруг моего члена, выкрикивая мое имя.

Я раскачиваюсь бедрами против нее, с каждым разом все сильнее и сильнее. Ее маленькие ручки такие теплые, что словно обжигают мою кожу, когда она стягивает мою рубашку. Я содрогаюсь, возбужденный и одержимый, не хочу, чтобы это когда-либо заканчивалось.

Мне нужно что-то сделать со своим членом, дать ему свободу, пока его не придавило джинсами. Они так крепко сидят, что я всовываю руку себе под ремень и начинаю поглаживать его сверху ладонью, пытаясь притупить боль.

— Я хочу его увидеть, — голос Киры звучит с придыханием, и я практически чувствую, как ускоряется ее пульс у моих губ.

— Что ты хочешь с ним сделать? – выстанываю, пока она расстегивает пуговицу.

Я смогу заполучить то, что хочу. Все, что мне нужно сделать — взять. Она практически умоляет, как всегда делает это в моих фантазиях.

— Абсолютно все.

Молния ползет вниз, прежде чем из меня вырывается вздох. Я делаю еще одну затяжку. Не хочу упустить это, не хочу, чтобы все это исчезло. Откладываю косяк на тарелку возле кровати, потом поворачиваюсь к ней. Смотрю на нее из-под отяжелевших век, как ее губы прижимаются к моим. Черт, я сейчас кончу. Это не займет много времени. Я протискиваюсь между нами, умирая от желания почувствовать, какая она влажная.

Я вновь издаю стон, дергаясь настолько сильно, что если она не вытащит мой член, кажется, он разорвет джинсы.

Она вся влажная, ее простенькие трусики промокли. Издавая мурлыкающие звуки, нависает надо мной и царапает ногтями мою кожу. У нее перехватывает дыхание в то время, как я трусь о нее своим членом, а ее ручки все еще над резинкой моих боксеров. Головка моего члена толкается вперед и назад, когда ее бедра напрягаются напротив моих пальцев, и она сосредоточенно смотрит вниз.

Я подхватываю ее под попку, перемещая вперед.

— Подвинься.

Она делает. как я говорю, и выпускает на волю мой член, но не весь, а лишь часть. От увиденного, она резко втягивает в себя воздух. А я впиваюсь своими губами в ее. Одна рука на ее бедре, другая на моем члене, я скольжу вверх-вниз своим стволом по ее влажным трусикам, проталкиваюсь к ее киске, больно задевая ее клитор, думая о том, чтобы сорвать их, а потом опустить ее на себя.

Я шиплю, полностью поглощенный в свои мысли, сидя на краю. Я хочу кончить. Я хочу кончить в нее. Она моя. Это то, чего я всегда хотел.

Поставить метку внутри нее.

Первым.

И последним.

Я больше не вынесу этого. Мне необходимо ощутить ее вкус прежде, чем все это закончится, прежде, чем мираж рассеется.

Резко дергаю ее за бедра, и она замирает надо мной, пока не оказывается прямо там, где мне хочется. Она широко разводит ноги, разместившись над моей головой, ее киска в нескольких дюймах от моих губ.

Ее трусики снова скрывают то, что я жажду. Провожу носом по материи, которая стала влажной из-за того, что я делаю. Она пахнет идеально – одновременно женственно и опьяняюще. Ее возбуждением.

Мой член пульсирует, и я делаю толчок бедрами, жаждая потереться ими, желая прикоснуться к ее коже, моля об освобождении. Одна моя рука сжимает ее бедро, а другая тянется, пытаясь сдвинуть хлопчатую ткань в сторону.

Ее киска нежнейшего розового оттенка, припухшие губки все истекают соками желания. Я издаю стон и тянусь, изнывая ощутить ее вкус. Мой язык начинает свои движения снизу-вверх.

Она издает громкий, мелодичный вздох, сжимая пальцами мои волосы, и тянет, когда мой язык порхает по ее клитору.

Это уже слишком. Пора заканчивать с этим.

Рукою я с силой сжимаю ее бедра. Так сильно, что уверен, после этого на них останутся синяки. Бедрами делаю еще толчок, впиваясь ртом в ее киску.

И тут я сдаюсь.

Разряжаюсь себе на живот и меня не заботит абсолютно ничего, кроме наслаждения, что пульсирует во мне. Лишь на несколько секунд все бесцветное, спокойное и безмятежное.

Но когда я прихожу в себя, мое видение продолжается. Кира по-прежнему здесь, ее киска на моих губах. Мой член дергается, последние капли сочатся на мой пресс. Я впиваюсь в нее, мне необходимо почувствовать вкус, когда она кончит. Я хочу, чтобы ее бедра содрогались над моей головой, пока я буду давать ей то, чего не давал еще никто.

— Черт! Дерьмо, Боже мой, Брайден.

Она задыхается, умоляет, извиваясь на моем лице. Она сильнее сжимает волосы на моей голове, призывая углубить движения. Мой язык везде, я легко покусываю, пробуя ее вкус, поглощаю ее.

Мой язык так глубоко внутри неё, что я не могу достать до ее клитора, все, что я могу — лишь касаться ее тугих стенок. Мне нужно, чтобы она кончила, поэтому я беру контроль в свои руки. Издаю стон, хватаясь за ее бедра, и притягиваю еще ближе. Мои зубы слегка задевают ее клитор, и я прикусываю его.

Как только все прекращается из нее вырывается задыхающийся и пронзительный крик. Все останавливается, кроме ее дрожащих бедер, бьющегося в конвульсиях тела, пульсирующей от удовольствия киски на моих губах.

Я чувствую ее вкус на губах, языке, упиваясь ее сладкими соками, и ощущаю крепкую хватку на своих волосах, осознавая, что это не сон.

Мой рот действительно на киске Киры.

В состоянии эйфории, мне абсолютно наплевать, что это неправильно, что я поклялся держаться подальше от нее, что она моя сводная сестра. Ничто не имеет значения, только то, что мое имя срывается с ее губ, когда она в экстазе, который я подарил ей.

И мир никогда не был более правильным.

Она отпускает меня, тяжело дыша, не в силах пошевелиться, не желая уходить.

Если это не прекратится, мне потребуется нечто большее.

Нечто охренительно большее.

Мне необходимо, чтобы мой член был глубоко внутри нее, заявляя права на ее маленькую сладкую киску.

Заявить права на то, что является моим.

Мой член снова стоит.

Руками я хватаю ее бедра и опрокидываю нас. Расслабившись, она разводит ноги в стороны, распластавшись на кровати. Я издаю стон, глядя на ее припухшую киску, которая блестит от ее соков.

— Котенок...

Она задыхается и смотрит вверх. Вглядывается в меня, пытаясь разглядеть через отяжелевшие веки, с вожделением, и это самый чертовски сексуальный образ, который я когда-либо видел. Я стону и хватаюсь за внутреннюю сторону ее бедра, пытаясь обуздать себя. Ее тело бьется в конвульсиях, спина выгибается, пальцы снова сжимают мои волосы. Я отстраняюсь и ухмыляюсь, глядя на укус, который красуется на ее бледной коже.

— Брайден…

Дрожь чистого желания прокатывается вниз по моему позвоночнику, и я поднимаюсь по ее телу, сокрушая своими губами ее. Она обвивает руками мою шею, в то время как языком дразнит меня, умоляя о большем, настойчивей. Одна моя рука скользит вверх по ее бедру и по заднице, притягивая ее ближе, пока я трусь своим членом о ее гладкую киску.

Она стонет в мой рот, и я хочу услышать это еще раз. Я хочу слышать большее. Я хочу слышать все. Высечь это в моем мозгу, чтобы никогда не забыть, ведь я знаю, что это больше не повторится. Этого не должно происходить сейчас, но я под кайфом и мне плевать. Возможно, я буду сожалеть об этом позже, но прямо сейчас, все, что я знаю — это ее кожа напротив моей.