– Прости. Ты можешь положиться на меня. Правда, – Мари отпускает меня и делает шаг назад. – Знаешь, вообще-то, я никогда не плачу, так что сегодня совершенно исключительный случай. Просто очень сильно соскучилась, – ее слова греют душу. – У тебя есть платок? – спрашивает, смахивая слезы.

Усмехаюсь и достаю пачку бумажных платочков. Очень полезная вещь, кстати, когда тебе изменил парень, а вокруг все постоянно напоминают об этом. Так что платочки стали моими лучшими друзьями в последние две недели. Я действительно плакса по натуре и могу расстроиться или растрогаться из-за всяких мелочей. Ну теперь вы понимаете, сколько слез было пролито за последнее время.

– Держи, опора, – протягиваю Мари платок.

– Может, перекусим сначала? У тебя много вещей?

Она смотрит вокруг меня, ища глазами сумки. Я показываю ей небольшой рюкзак, висящий на плече.

Решение уехать было принято в три часа ночи, и о вещах я не задумывалась вообще. Со мной пара любимых нарядов, нижнее белье, зубная щетка, документы, деньги, наушники и зарядка для телефона, ну и сам телефон, естественно. На этом все.

– Не было времени на сборы, – небрежно пожимаю плечами.

Вижу жалость в ее глазах, и мурашки бегут по спине. Ненавижу, когда меня жалеют. Как же хочется стать сильнее, чтобы больше никогда не видеть такой взгляд, обращенный в мою сторону!

– Почему сразу не позвонила мне, Ди? – грустно спрашивает Мари. – Расскажешь, что именно произошло? Уверена, мы во всем разберемся.

Привет, психоанализ. Наверное, Мари замечает, как меняется выражение моего лица с просто грустного и усталого на «я в ужасе и сейчас убегу отсюда».

– Ладно, это может подождать. Просто знай – если захочешь поговорить об этом, я всегда готова выслушать, – подруга весело отмахивается, будто сама понимает, что сказала какую-то глупость. За это я люблю ее еще больше.

Мари – пример для меня. Она очень крепкая девушка, хоть и в хрупком обличии. Я, наверное, ни разу не видела ее грустной или расстроенной до сегодняшнего дня. Думаю, это самая правильная компания в моем положении.

Мой желудок возмущенно урчит, оповещая о своих потребностях. Сколько я уже голодаю? Около двух дней, наверное. Хорошо хоть вода и кофе не дают совсем высохнуть.

– Спасибо. Так что ты говорила о том, чтобы перекусить?

– Я за рулем, – Мари играет бровями. – Мой братец не приехал, поэтому можно гонять на его машине, – гордо произносит она, делая странные жесты руками, будто крутой репер.

Эта девушка просто спасение. Хихикаю, наблюдая за ней. Это, пожалуй, первый раз за последние две недели, когда я улыбаюсь. Уже прогресс.

– Он в курсе, что ты взяла его машину? Зная, как ты водишь, я бы и самокат тебе не доверила.

Мари хитро улыбается.

– Надеюсь, он об этом никогда не узнает, – смеется она. У нее такой звонкий и заразительный смех, что я не могу не присоединиться.

Всего пять минут здесь и уже такая перемена настроения. Мне это нравится, очень нравится.

Дорога к кафе обходится без происшествий, слава богу. Мы садимся за небольшой столик, к которому нас провожает приветливая молодая официантка. Разглядывая улицу за окном, слушаю, как Мари рассказывает об отдыхе с семьей и ее парнем, Джейком. Он сам учится за границей, но каникулы они стараются проводить вместе. Сейчас он улетел повидаться со своей родней и должен вернуться через неделю.

Повисает неловкое молчание. Знаю, теперь моя очередь рассказывать о лете. Но у меня нет веселых историй. Точнее, есть, но как только начинаю их вспоминать, сразу осознаю, что меня обманывали уже тогда.

Какой же идиоткой я выглядела! Половина ребят из моего окружения знали, что происходит. Мы гуляли, ездили на озеро загорать и купаться. Проводили кучу времени вместе с нашей компанией, в которую входили мы с Шоном, Лиз и еще несколько ребят.

Делаю вдох. Нужно убрать из наших разговоров эти неловкие паузы, а лучший способ – просто рассказать ей все.

– Он сказал, что любит нас обеих и не может выбрать. Это слишком трудно для него.

Глаза Мари округляются, и она начинает бормотать ругательства, будто пытаясь подобрать самое обидное. Но думаю, невозможно описать это одним словом.

Нельзя любить двух людей одинаково, Шон просто эгоист, который думает только о себе, а Лиз идиотка, идущая у него на поводу. Если они любят друг друга – прекрасно, счастья им, но я не буду в этом участвовать.

– Боже, Ди, это какой-то бред. Тебе нужно забыть о них. К черту все! – слышу, как бушует негодование в ее голосе. – Понимаю, что они оба были огромной частью твоей жизни, но теперь они тебе не нужны. Начни с чистого листа.

– Звучит как тост.

Поднимаю чашку с чаем, и она чокается со мной стаканом, наполненным жутко полезной, по ее мнению, зеленой жижей.

– Давай устроим девичник? Мартини и «Дневник памяти»? Или Ром-Кола и «Пираты Карибского моря»?

Уже знаю, что выберу. Не могу больше плакать, а значит, никаких мелодрам.

– Ром и Пираты, – киваю я.

– Отличный выбор.

Ох, представляю, как сильно у нас будут болеть головы на следующее утро.

Дом Коллинзов действительно впечатляет. Двухэтажный современный коттедж с большими окнами и массивной деревянной парадной дверью. Перед домом зеленая лужайка и стоянка для машин, а позади благоухающий сад, полный фруктовых деревьев. О том, как устроено внутреннее пространство, уже тоже знаю благодаря Мари. Она мне все уши прожужжала об их прошлогоднем ремонте. На первом этаже гостиная, кухня, совмещенная со столовой, есть ванная комната, а ещё кабинет отца и прачечная. На втором этаже четыре спальни, к каждой из которых примыкает собственная ванная комната, что не очень выгодно и экономично, но зато круто.

Воздух пахнет яблоками и зноем. Конец июля все же – как и полагается, на улице адское пекло. Но даже в этой жаре чувствую себя гораздо лучше, чем дома. Здесь нет ощущения, что мой череп сжимают клешнями. Может, скоро все наладится?

Мари делает движение, как будто снимает шляпу и кланяется.

– Родителей нет, вернутся только завтра ближе к вечеру. Так что дом полностью в нашем распоряжении, – она пытается копировать какой-то акцент, с которым, по ее мнению, говорят пираты. Но мне кажется, так звучат люди, у которых есть второй ряд зубов. – Прошу на борт, миледи.

Но это вроде весело, так почему бы не поддержать ее.

– На абордаж! – взвизгиваю я и, смеясь, бегу к дверям.

Пританцовывая и напевая пиратскую песенку – «пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому» – мы поднимаемся на второй этаж в комнату Мари.

Типичная девчачья спальня. Слава богу, не розовая. Светло-салатовые стены гармонируют с зеленым покрывалом, устилающим кровать. На письменном столе небрежно разбросаны журналы, из под которых выглядывает компьютер. Но главная деталь – это невероятных размеров шкаф, в котором, наверное, смог бы жить ребенок лет пяти, как в полноценной комнате, и громадное зеркало рядом с ним. Кто-то очень любит смотреть на себя, но, думаю, этим грешат все девушки.

Подруга включает фильм, а я раскладываю на кровати наши сокровища, купленные в ближайшем супермаркете, и наполняю бокалы.

Ну что? Вот и начинается новый этап моей жизни. Надеюсь, Мари и Капитан Джек Воробей помогут не свернуть с пути.

Черт. Меня что, сбил автобус? Я в больнице? Откуда столько света? Не могу глаза открыть, возникает ощущение, что их залили горячей лавой, а голова просто раскалывается. Что вообще происходит?

Разум постепенно проясняется, и все-таки удается разлепить глаза. Вижу зеленое одеяло и белокурые волосы на соседней подушке. Ура, девичник удался! Но вчера не было так хорошо, как сегодня плохо. Нужно выпить аспирин и лечь дальше спать.

Встаю в поисках своего рюкзака, кажется, в нем были таблетки. Найдя и аспирин, и воду, проглатываю свою порцию и толкаю Мари. Она быстро выпивает лекарство, не открывая глаз и что-то невнятно мыча, и зарывается в одеяло. Август и одеяло. Ненормальная девчонка.