Восстановив в памяти вчерашний разговор, случившийся перед тем, как ей уснуть, она поняла, что получила от Люциуса ответы практически на все вопросы, не дающие покоя. И эти ответы… доставили ей радость. Гермионе казалось, что мягкое тепло вчерашнего напитка до сих бежит по ее жилам, заставляя чувствовать себя красивой, полной сил и… счастливой. Она мечтательно улыбнулась и, проведя рукой по пышным шелкам и бархату постели, поднялась с кровати. Наскоро приняв душ, Гермиона оделась, подошла к окну и распахнула его настежь, с удовольствием вдыхая полной грудью богатый аромат росистой травы, пьянивший ее почти так же, как вчера вечером пьянил «Чарующий свет». И невольно засмеялась от радости.

Поймав себя на мысли, что ей ужасно хочется скорее увидеться с Люциусом, она быстро скользнула в легкие туфельки и направилась вниз. А когда добралась до нижней площадки лестницы, услышала в прихожей какой-то шум, и сердце ее радостно подпрыгнуло от предвкушения.

«Боже, как же я хочу увидеть его скорей…»

Она побежала вниз по лестнице и повернула за угол, чтобы тут же остановиться, словно вкопанной, натолкнувшись взглядом на стройную подтянутую фигуру, стоящую возле входной двери. Это была… Нарцисса Малфой.

Услышав шум, бывшая миссис Малфой обернулась и посмотрела на Гермиону застывшими на мгновение глазами, однако особо удивленной или шокированной она при этом не выглядела. Какое-то время обе молчали, не отводя взглядов, и Гермиона понимала, что с каждой секундой ее охватывает какой-то необъяснимый ужас. Но затем Нарцисса медленно отвернулась и громко прокричала куда-то в глубину дома:

— Тибби! — не получив ответа, она фыркнула и громко выразила неодобрение: — Где эта проклятая домовиха? Вечно ее нет, когда нужна…

Снедаемая жутким любопытством, Гермиона спустилась по лестнице, не имея никакого понятия, что вообще эта женщина делает здесь, и как они будут вести себя друг с другом.

Нарцисса же снова нетерпеливо прокричала в тишину холла:

— Тибби! Где твой хозяин? — а затем, не дождавшись ответа, повернулась к Гермионе и коротко взглянула на нее. — Может быть, вы сможете сказать, где сейчас мой муж?

Фраза кольнула Гермиону и, несмотря на то, что он больше не был мужем Нарциссы, которую вообще следовало бы спросить, как именно она оказалась здесь, смогла лишь негромко пробормотать:

— Я… и сама не знаю.

Нарцисса недовольно сморщила нос и прошла мимо нее в столовую. Гермионе же ничего не оставалось, как, словно привязанной, шагнуть следом.

Подойдя к комоду, Нарцисса вытащила из верхнего ящика сигарету, которую тут же и прикурила при помощи собственной палочки. Она глубоко вдохнула, и комнату сразу же наполнили клубы дыма. Гермиона сомневалась, что бывшая миссис Малфой сделала бы это, если б Люциус находился рядом, но сам факт, что ей известно в этой комнате все, порождал ощущение мучительной и противной тошноты.

Тем временем Нарцисса подошла к обеденному столу и пробежалась по нему тонкими пальцами.

— Хм-м… Не похож на наш последний, тот смотрелся намного лучше. Жаль лишь, что напоминал о многих мерзостях… — ее голос вдруг наполнился горечью и затих. — Плохо, что Люциус никогда не мог ценить вещи… И всегда расставался с ними, не утруждая себя сожалениями.

Ее голос звучал холодно и абсолютно без выражения. Она бросила взгляд на вазу с цветами, стоящую на столе.

— Интересное решение, — повернулась к Гермионе. — Ваше?

Та кивнула. Нарцисса еще раз затянулась сигаретой и безжалостно выдохнула дым прямо на цветы.

— Смотрится неплохо, но не идеально. Вам не кажется?

И это словно вывело Гермиону из ступора.

— Что вы здесь делаете?

— Пришла, чтобы увидеть собственного мужа, знаете ли, — Нарцисса усмехнулась. — И обговорить с ним… кое-что.

— Что обговорить? И, насколько мне известно, он больше вам не муж.

Нарцисса повернулась в ее сторону снова.

— Я не собираюсь обсуждать с вами свои личные дела. И уж тем более свой брак с Люциусом Малфоем. Брак, который значил гораздо больше, чем развод, полученный чуть ли не по законам глупых маглов. Мало что может аннулировать чистокровный союз, скрепленной кровью. Возможно, номинально все и закончилось, но мы с Люциусом останемся связанными навсегда, — она пренебрежительно глянула на Гермиону и закончила: — Зря вы тратите на него время, девушка. Жаль, что сами не понимаете этого.

От ее слов и тона Гермиону снова начало тошнить, но она решила не попадаться на удочку.

— Юридически ваш брак расторгнут, а самое главное, он расторгнут в глазах Люциуса. И это все, что имеет для меня значение. Тем более что, насколько я помню, именно вам принадлежала инициатива этого развода.

— Хм… да, мне… Потому что мой муж перестал быть человеком, за которого я вышла замуж. Все изменилось, и мы с ним тоже. Тем не менее, некоторые вещи более важны, чем наши эмоции. Вам не понять, о чем я.

— О, думаю, что у меня получится, если постараюсь.

Нарцисса повернулась еще раз, чтобы кинуть на нее заинтересованный, но недобрый взгляд. Затем, так и продолжая держать сигарету в руке, подошла совсем близко. Глянув ей в лицо, Гермиона подумала, что эта женщина, безусловно, по-прежнему очень красива. И была бы еще красивей, если б эти черты, эту холодную, почти замораживающую красоту не портило выражение какой-то странной злобной горечи. Делающей ее почти уродливой. Надменно поджав губы, Нарцисса неспешно осмотрела Гермиону с ног до головы.

— Мда… я понимаю, что именно привлекло в вас Люциуса Малфоя. Уверена, вы безбожно льстите ему. А Люциус никогда не мог устоять перед поглаживаниями своего драгоценного эго. И все же… учтите — прелесть новизны надоест ему очень скоро. И он безжалостно выкинет вас из своей жизни, как выкидывает все.

Гермиона почувствовала, как внутренности болезненно скручиваются, как хочется бежать из этой комнаты и больше никогда не видеть и не слышать Нарциссу. Которая, заметив, как изменилось ее лицо, довольно ухмыльнулась.

— Конечно, я вас понимаю… Люциус очень хорош в постели, этого у него не отнять. Вот только… не обольщайтесь, милочка, думая, что вы первая или единственная, которую он осчастливит своими ласками. Жизнь штука длинная. А мужская верность — редкая. И когда мужчина не может получить желаемого у себя дома, он ищет этого на стороне… — ее лицо затуманилось и исказилось, словно от боли.

Чувствуя себя разбитой и опустошенной, Гермиона собралась с силами и проговорила:

— Я не знаю, где сейчас Люциус, возможно, он куда-то вышел. Думаю, что вам лучше уйти и договориться с ним о следующей встрече заранее.

Нарцисса Малфой рассмеялась.

— Мерлин! Вы сейчас говорите, словно его секретарь, а не любовница, как пишут о вас почти на каждой странице «Придиры»!

— Я не читаю этот журнал.

— И напрасно, дорогая. Узнаете о себе много интересного.

— Может быть. Я лишь немного удивлена, что это так интересно вам.

Улыбка Нарциссы исчезла, а Гермиону вдруг охватила бесшабашная смелость.

— И, пожалуйста, потушите сигарету. Нам с Люциусом не нравится, когда курят в доме.

Во взгляде бывшей миссис Малфой появилась нарочитая циничность.

— Нам? В доме?.. И в чьем же это доме? Неужели в вашем? О, нет… Дорогая, мне кажется, вы забываете, что именно я прожила здесь больше двадцати лет.

— Почему же? Я это прекрасно помню. Так же, как и то, что вы пользовались любым предлогом, чтобы не жить здесь. Поскольку не очень любили Малфой-мэнор.

Нарцисса выглядела оскорбленной.

— Это Люциус вам рассказал? Да… Как я погляжу, он достаточно откровенен с вами… в подробностях нашей частной жизни.

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но Гермиона окликнула ее:

— Нарцисса.

Та медленно повернулась от двери и с любопытством взглянула на молоденькую соперницу.

— У меня не было возможности поблагодарить вас за то, что вы сделали для Гарри. Это было очень смело. И благородно. Спасибо!

На лице Нарциссы появилось выражение недоумения, но она быстро взяла себя в руки.