— Все в порядке, Тибби. Скажи им, что я спущусь через несколько минут.

Он поднялся с кровати и принялся одеваться: аккуратно, элегантно, даже с какой-то нарочитой тщательностью. Вскочившая одновременно с ним Гермиона не отходила ни на шаг, все время оставаясь рядом. Касаясь его, поглаживая, суетливо помогая застегнуть пуговицы на манжетах рукавов. Будто не в силах оторваться от него ни на секунду. Они так и не произнесли ни единого слова, но зато скоро снизу раздался чей-то громкий и суровый голос:

— Малфой! Мы ждем!

Люциус повернулся к Гермионе.

— Я должен спуститься. Оставайся здесь и сиди тихо. Им не нужно знать, что ты в мэноре: это может осложнить тебе жизнь.

Он наклонился, ловя взгляд Гермионы, и поцеловал ее. Глубоко. Жадно. Словно делал это в последний раз и пытался запомнить навсегда. И она задохнулась от бушующих внутри эмоций, не в силах их вынести.

Наконец Люциус отстранился, и лицо его вновь стало совершенно нечитаемым. Гермиона вцепилась в его руку, не давая уйти.

— Я буду бороться за тебя, Люциус. И не позволю им засадить тебя в Азкабан. Слышишь? Я не позволю этому случиться! Я люблю тебя. Люблю… — по ее лицу опять потекли слезы.

Во взгляде Малфоя мелькнула вдруг такая нежность, что Гермионе стало еще больнее. Он мягко обхватил ладонями ее щеки и впился взглядом в глаза:

— Я тоже л…

— Малфой! Мы поднимаемся наверх!

И, не договорив, Люциус резко отстранился.

— Мне нужно идти, — не глядя на нее больше, он подхватил со столика свою палочку и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Гермиона смутно услышала обмен короткими сухими фразами, топот шагов, стук закрывшейся входной двери и наконец… ничего. В доме воцарилась звенящая тишина.

Не выдержав, она схватила себя за волосы и громко закричала в пустоту комнаты. И крик этот был ужасней и мучительней, чем те, что когда-то давно уже издавала в этом доме, дергаясь в конвульсиях от пыток Беллатрикс Лейстрендж.

Будто выплеснув этим воплем боль и отчаяние, переполнявшие душу, Гермиона опустилась на кровать, на которой так и просидела весь этот длинный ужасный день. Обхватив колени руками и тихонько раскачиваясь взад и вперед, она не обращала никакого внимания на расстроенную Тибби, трижды приносившую ей поднос с едой и умолявшую съесть хотя бы чего-нибудь. Не приняла душ. Не переоделась. И даже ни о чем не думала. Просто молчала, неотрывно уставившись на гобелен, висящий на стене. Пустота, пожиравшая ее с уходом Люциуса, казалась бездонной пропастью, в которую она падает, падает, падает…

Ближе к ночи усталость с нервным напряжением все же сморили ее, и Гермиона провалилась в беспокойный сон, полный метаний, бесплодных поисков и леденящего душу страха. Вздрагивая и просыпаясь от очередного кошмара, Гермиона несколько раз подумала о том, насколько другими она ожидала их первые выходные вместе. И насколько страшной оказалась реальность по сравнению с наивными мечтами.

Однако проснувшись в воскресенье утром, она почувствовала, как пришла в себя. Более того, цепкий ясный разум и цельная натура Гермионы были готовы к тому, что для спасения Люциуса нужно начинать действовать. Причем действовать грамотно, быстро и решительно. Взбодрившись от мысли, что она должна помочь (и поможет!) ему, Гермиона поднялась с кровати, оделась и даже запихнула в себя немножко еды, заботливо приготовленной Тибби. После завтрака она выяснила у эльфийки, где находится ближайшая магловская деревня, и оставила мэнор.

Идти оказалось недалеко, и уже скоро Гермиона вошла в небольшую деревенскую лавочку, торгующую всякой всячиной, где купила несколько свежих газет. Прогулка окончательно взбодрила ее, и в голове уже начали крутиться несколько идей, осуществление которых могло бы помочь Люциусу. Аппарировать назад она тоже не стала, предпочитая снова вернуться пешком и по дороге еще раз обдумать все необходимые детали. И не прогадала. Сладкий и свежий летний воздух словно напоминал о том, что жизнь, несмотря ни на что, прекрасна, и их с Люциусом счастье стоит того, чтобы бороться за него изо всех сил.

Вернувшись в поместье, Гермиона прошла в столовую и разложила газеты на столе. Она еще не знала, что именно будет искать в них, но оказалась вознаграждена почти мгновенно. С первых страниц всех изданий кричали практически одинаковые заголовки: «Парковый насильник наконец-то пойман!» Сердце ее подпрыгнуло, и она начала читать дальше.

«В пятницу вечером в Гайд-парке арестовали мужчину, подозреваемого в серии изнасилований женщин на протяжении нескольких лет. Преступления происходили в различных парковых зонах по всему Лондону. Общее количество несчастных жертв составляет около пятнадцати человек. Пресс-служба лондонской полиции рассказала, что арест стал возможен, благодаря анонимному телефонному звонку, поступившему чуть позже одиннадцати вечера от неизвестной женщины. Незнакомка сообщила о нападении и попытке изнасилования с применением в качестве угрозы ножа. Еще она сообщила, что защищаясь, ранила преступника и смогла от него убежать, а также уточнила место, где нападавшего сможет найти полиция. Преступник действительно был обнаружен в указанной части парка. Удивительно же не только то, что он оказался серьезно травмирован (сломанная нога, порезы на лице и многочисленные ушибы), но и ужасно напуган. Полиции он сдался сразу, без сопротивления и, скорее, даже с радостью. Правда, не мог говорить до тех пор, пока не оказался доставлен в участок и не успокоился. После этого, так и не объяснив характер полученных травм, подозреваемый начал давать признательные показания.

Полиция предполагает, что на этот раз им удалось поймать не просто насильника, но и убийцу Сьюзен Бэтч (которую убили в 1994 году) и Тины Блэкли (погибшей в 1998) при аналогичных обстоятельствах. В любом случае, даже если факт убийств не подтвердится, арест этого негодяя, без сомнения — огромная удача. Как сказал начальник лондонской полиции: мы уверены, что наконец задержали особо опасного преступника. Поймали именно того, кто много лет охотился на невинных женщин. Тем более что задержанный уже сознался в нескольких изнасилованиях, а также покушениях на изнасилование. Мы почти не сомневаемся, что пребывание этого типа за решеткой продлится до конца его жизни. И единственное, что беспокоит нас на сегодняшний день — это состояние физического и психологического здоровья молодой женщины, позвонившей нам вчера, поэтому и просим ее выйти на связь. Хочу подчеркнуть, что ей ничего не угрожает, поскольку эта отважная девушка действовала исключительно в целях самообороны, смогла противостоять негодяю и сделала все возможное для его поимки. И наша просьба связана лишь с желанием побеседовать и убедиться, что нападение не причинило ей никакого вреда».

Гермиона глубоко вздохнула.

«Ну что ж… По крайней мере, хотя бы магловское правосудие восторжествовало в этой ситуации».

И впервые с пятничного вечера она вдруг почувствовала реальный ужас того, что если бы Люциус не действовал так быстро и решительно, то возможно, они оба могли быть мертвы.

Но и нечто хорошее все же слабо затеплилось в мрачных мыслях: сообщения из газет подарили надежду, что у нее появилась возможность спасти Люциуса. Было совершенно ясно, что он оказал миру маглов огромную услугу, поспособствовав поимке такого мерзавца. Конечно же, Визенгамот обязан будет принять это во внимание.

Она начала читать остальные статьи, и по мере прочтения в ее светлой головке шаг за шагом формировался вполне определенный план, кажущийся абсолютно реальным.

«Я понимаю, что законы волшебного сообщества отличаются от магловских, но все же… еще ничего не потеряно!»

Тщательно обдумывая свою идею, Гермиона и не заметила, как пролетел остаток дня.

«Мда… План, конечно, хорош… Но и чреват риском для нас обоих. И большими неприятностями, если что-то пойдет не так. Но нет! К черту сомнения! Я все равно попытаюсь. В конце концов, на кону стоит свобода моего любимого мужчины. А ради этого можно и рискнуть!»