– О, Боже… Пожалуйста, только не останавливайся, Люциус. И коснись еще и клитора. Прошу тебя…

На что тот лишь улыбнулся, ущипнул сосок чуть сильнее и выполнил ее просьбу. Он жестко потер набухший комочек, по-прежнему двигая во влагалище двумя пальцами и не переставая ласкать ее соски. Еще несколько мгновений – и наслаждение накрыло ее с головой. Гермиона упала на стол, конвульсивно выгнулась на нем и прохрипела:

– Люциус… Ты мне нужен. Господи, как же ты мне нужен. Рядом. Всегда…

Довольный Малфой дождался, когда она затихнет, тяжело обмякнув на столе, и только тогда убрал руку.

Не произнося больше ни слова, они снова уставились друг на друга. И в глазах обоих светилась не только нежность, смешанная с радостью утоленной только что страсти. В них светилась любовь.

========== Глава 30. Музыка ==========

Они так и смотрели друг на друга, не произнося ни единого слова, пока наконец не заметили, как голоса расходящихся по домам сотрудников стихли, сменившись тихим шарканьем принявшихся за уборку министерских эльфов. Улыбнувшись, Гермиона поднялась со стола, а Малфой тяжело опустился в стоящее рядом кресло.

– Ну же! Не садись! Пойдем, поедим что-нибудь. До концерта время еще есть.

Приведя себя в порядок, Гермиона подошла и протянула ему руку. Почти так же, как уже несколько раз протягивал ей ладонь сам Люциус. Дрогнув бровью, Малфой усмехнулся и позволил вытащить себя из кресла.

– И где же мы будем ужинать сегодня вечером?

– Недалеко. Мы даже можем дойти туда пешком. Это ресторан «Критерий», прямо на Пикадилли, рядом с площадью. Удивительно красивое здание, замечательная еда и довольно умеренные цены. Это одно из заведений Марко Пьера Уайта.

– Кого?

– Магловского шеф-повара. У него достаточно высокомерный и тяжелый нрав. Чем-то напоминает твой, кстати, – Гермиона хулигански улыбнулась, накинула плащ и вывела Малфоя из кабинета.

Но стоило им шагнуть в коридор, как Люциус остановил ее.

– Подожди! Кажется, ты кое о чем забыла…

Обернувшись в замешательстве, Гермиона увидела, как он, сардонически усмехаясь, показывает на свою мантию, и расстроено вздохнула.

– Вот же черт! Я не хочу тратить время на то, чтобы ты аппарировал в поместье и возвращался назад.

На что Малфой огляделся по сторонам и повлек ее в узенький и темный боковой коридор, куда Гермиона даже ни разу не заглядывала. Там стоял большой шкаф, в котором хранилась специальная защитная одежда для работы с особо пахнущими волшебными существами.

– Откуда тебе известно, что находится в этом шкафу? – с сомнением спросила она.

– Дорогая, ты забываешь, что я посещал министерство множество раз. Причем начиная с тех пор, когда тебя еще и на свете не было.

Люциус подошел к шкафу и открыл его. Внутри аккуратно висели белые защитные мантии, чем-то похожие на комбинезоны. Увидев их, Гермиона рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой.

– Прости… мне почему-то кажется, что для сегодняшнего вечера нам не сильно подойдут эти чертовы балахоны.

Бросив на нее испепеляющий высокомерный взгляд в лучших фамильных традициях, Люциус отвернулся и закрыл дверцу шкафа. Затем, наставив на нее палочку, пробормотал какое-то длинное и неизвестное Гермионе заклинание. После этого открыл шкаф снова и достал оттуда безупречный черный костюм от Акваскутум для себя и струящееся красное платье от Николь Фари для Гермионы. И даже туфельки, изумительно подходящие к нему. Глядя на Малфоя с откровенным изумлением, она глубоко вздохнула.

«Этот мужчина никогда не перестанет удивлять меня…»

Люциус же хитро ухмыльнулся и протянул с насмешливым неодобрением:

– Ох, мисс Грейнджер, как же мало вы в меня верите.

Ничего не ответив, Гермиона приблизилась и нежно дотронулась до его щеки губами. Затем, потянувшись, взяла наколдованный наряд и, отойдя в центр коридора, начала переодеваться. Делала она это нарочито неспешно, зная, что Люциус не сводит с нее глаз, и тихонько улыбнулась, когда, оставшись в одном белье и чулочках, услышала его громкий выдох. Затем так же медленно подняла над головой платье и позволила ему скользнуть по фигуре, мягко и аппетитно облегая ее изгибы. По-прежнему не отрывая от нее взгляда, Малфой довольно кивнул: ему явно понравилось увиденное. И быстро переоделся сам. Снова связав волосы сзади, выглядел он сейчас просто ошеломляюще, и Гермиона лукаво улыбнулась в знак того, что и сама оценила изменения в его внешнем виде.

Ненадолго вернувшись к ней в кабинет, они оставили там снятую одежду, а Гермиона еще и волшебную палочку. Она и сама не могла понять, что заставило ее сделать это, но брать палочку с собой почему-то не хотелось. Вечер обещал быть мирным, да еще и в окружении огромного количества маглов. Закончив с приготовлениями, влюбленные покинули Министерство магии и, поднявшись наверх, окунулись в оживленную и приятную суету вечернего пятничного Лондона.

__________________________________________________________________

Снаружи их встретил теплый летний вечер, и пока они шли по улицам, заполненным толпами прогуливающихся туристов, а также жителей Лондона, желающих расслабиться после напряженной рабочей недели, Гермиона чувствовала, как откуда-то изнутри одна за другой на нее накатывают волны необыкновенного восторга. И это ни капельки не удивляло: ведь все, что сдерживало ее и мешало полноценно наслаждаться жизнью, осталось в прошлом. Разрыв с Роном, объяснения с друзьями – все осталось позади. И сейчас она рука об руку шла именно с тем, с кем и мечтала идти вот так уже несколько долгих недель. У нее даже мелькнула мысль, что ни разу в жизни она еще не ощущала себя такой откровенно и безмятежно счастливой.

Взглянув украдкой на идущего рядом Люциуса, она снова залюбовалась его профилем – сейчас, в теплых лучах заходящего солнца, лицо Малфоя казалось высеченным из мрамора. Он был прекрасен, этот красивый, сильный и умудренный опытом волшебник. И он принадлежал ей. В эту минуту Гермиона поняла, что все, страшно разделяющее их в прошлом, отодвинулось куда-то далеко и стало практически неважным. Да что там неважным? Оно, это прошлое, оказалось практически забытым, заслоненным чувствами и эмоциями теперешних отношений. И сегодня вечером через Грин-парк шел не экс-Пожиратель смерти с грязнокровной колдуньей, а лишь двое влюбленных, счастливых тем, что могут ни от кого не скрываться, искренне наслаждаясь близостью друг друга.

Иногда, поддавшись очарованию этого вечера, они останавливались, крепко обнимались и начинали целоваться с какой-то страстной, но трогательной нежностью. На глазах у таких же парочек или обыкновенных одиноких прохожих. И это ни капли не волновало ни Люциуса, ни Гермиону. Казалось, что в огромном городе или даже в целом мире они находятся сейчас только вдвоем.

В конце концов они добрались до яркой людной Пикадилли. И Малфой почувствовал облегчение, когда Гермиона потянула его в сторону от (уже слегка надоевшей) толпы к красивому зданию, украшенному позолоченным куполом и чуть выступающему прямо на мостовую. А попав внутрь, поразился богатому и вычурному стилю, в котором оформили этот ресторан. Потолок его был украшен, словно в византийской церкви: золоченая мозаика сверкала почти с каждого дюйма. На стенах висели огромные зеркала, и все вокруг казалось добротным, респектабельным и роскошным. Люциус чуть заметно усмехнулся, подумав, что подобная яркость чем-то напоминает ему дорогой элитный бордель, но вслух этого не произнес. Обижать Гермиону не хотелось, да и в целом атмосфера заведения казалась приветливой, радушной и доброжелательной.

Войдя, она сразу же заговорила со служащим, стоящим рядом со швейцаром.

– У нас забронирован столик на имя мисс Грейнджер.

Тот почтительно кивнул и провел их к небольшому столу, стоящему в уютной глубине зала. Расположившись за которым, Люциус довольно улыбнулся:

– Смотрю, ты отлично поработала: предусмотрела для сегодняшнего вечера все.

Довольная похвалой, Гермиона ответила смущенной улыбкой.