— И вам доброго вечера, мисс Лавгуд. Спасибо, хорошо. А ваши?

— Хм… И мои очень неплохо. Кажется, мы не виделись с тех пор, как я была вашей пленницей в Малфой-мэноре…

Гермиона невольно напряглась, но слова Луны прозвучали вполне естественно. Таким же тоном мисс Лавгуд могла бы сказать что-то вроде: «Мы не виделись со времен того пикника на пляже».

Она заметила, как губы Люциуса дрогнули в намеке на улыбку.

— Вы абсолютно правы, — ответил он Полумне.

А та, заметив изменившееся лицо Гермионы, пояснила:

— Все, что было, это было давно, и я действительно не видела мистера Малфоя все эти годы, — она снова повернулась к Люциусу. — Мне казалось, что вам не нравилось то, что происходило тогда в вашем доме. Я права, мистер Малфой? Просто я чувствовала ваше отвращение к происходящему… а еще страх. За сына и жену.

Во внимательном взгляде Люциуса мелькнуло нечто, очень похожее на уважение.

— Я поражен вашей проницательностью, мисс Лавгуд.

А Луна продолжила с еще более мечтательным выражением лица:

— Не сказать, чтоб это приятные воспоминания, но, наверное, то время зачем-то было мне дано, а значит, было полезно… — она снова повернулась к Люциусу: — Надеюсь, Малфой-мэнор смог восстановиться.

Некоторое время Люциус продолжал всматриваться в ее лицо, но потом ответил:

— Пока не до конца. Но процесс идет.

— Это хорошо. У вас замечательный дом. Что ж… Гермиона, мистер Малфой, я должна покинуть вас, до свидания, — Полумна улыбнулась сразу обоим и отошла.

Приоткрыв рот от изумления, Гермиона взглянула на Люциуса. Сказать, что поведение приятельницы по отношению к Малфою потрясло ее — означало бы не сказать ничего. Тем более с учетом их весьма сложного общего прошлого, а именно: пребывания Полумны в Малфой-мэноре как пленницы, которое продлилось несколько месяцев. Во взгляде Люциуса тоже мелькнуло крайнее удивление, но потом он повернулся к своей спутнице.

— Очень необычная девушка…

— Согласна, Луна — необыкновенная! А еще она очень щедра душой.

— Да, я заметил.

Короткий разговор с Полумной странно взбодрил Гермиону, и она потянула Люциуса дальше. А уже скоро оказалась ошеломлена количеством людей, желающих пообщаться с ним. Волшебники и волшебницы, имеющие отношение к Министерству магии и не имеющие к нему абсолютно никакого отношения, старые и молодые — все они останавливали Люциуса Малфоя чуть ли не на каждом шагу, затевая с ним беседы на самые разнообразные темы. И он вступал в эти беседы, продолжая их легко и непринужденно, чем поражал Гермиону еще сильней, ведь такого Люциуса Малфоя она не знала совершенно. Уже скоро Гермиона даже поймала себя на мысли, что ужасно гордится им, гордится его эрудицией, его умением общаться, в конце концов, его осведомленностью по весьма и весьма широкому кругу вопросов.

Они беседовали с главой Департамента магического правопорядка, когда, оглянувшись через плечо, Гермиона увидела Гарри Поттера и обрадовано дернулась. Но тут волшебник, стоящий с ним рядом слегка пошевелился, и широкая улыбка исчезла с ее лица. Возле Гарри стоял Рон.

Внутри все заледенело. Увидеть своего бывшего мужчину, находясь рядом с мужчиной сегодняшним, стало самым настоящим испытанием. Не отдавая себе отчета, она инстинктивно прижалась к Люциусу, который, словно почуяв что-то неладное, с любопытством посмотрел на нее, а потом быстро проследил за ее взглядом. Если бы в этот момент Гермиона заинтересовалась выражением его лица, то увидела бы, каким окаменелым и суровым стало вдруг оно, как только Люциус понял, что неподалеку находится Рональд Уизли.

Глава департамента продолжал о чем-то оживленно вещать, не заметив, что внимание его собеседников отвлеклось. Гермиона еще раз глянула на Гарри и поняла, что тот поймал ее взгляд: лицо его почти неуловимо напряглось, но потом на нем появилась неловкая улыбка. Собираясь поговорить с ним, Гермиона слегка шевельнула головой, извинилась и двинулась навстречу приятелю, который заметил ее маневр и тоже отошел от Рона. Они встретились где-то на полпути друг к другу и благоразумно укрылись в ближайшей нише.

— Гермиона… привет, — довольно тепло поздоровался с подругой Гарри, однако не потянулся поцеловать и обнять ее, как сделал бы это раньше. Заметив сей факт, Гермиона почувствовала, что внутри болезненно кольнуло разочарование.

— Привет, Гарри. Как дела?

— Хорошо. У меня все в порядке, спасибо. Ты-то как?

— Замечательно! — с некоторым преувеличением отозвалась Гермиона, потом слегка заколебалась, но все же задала вопрос: — А… Джинни тоже здесь?

На лице начавшего озираться Гарри мелькнуло опасение, но он достаточно быстро взял себя в руки.

— Да, конечно… Она где-то здесь, — и неискренно добавил: — Джинни будет рада видеть тебя.

Мысленная усмешка Гермионы была невеселой. Между старыми друзьями явно ощущалась тягостная неловкость.

— Как дела на работе? — наконец спросила Гермиона, чтобы спросить хоть что-нибудь.

— О, прекрасно… А у тебя?

— Отлично, — энтузиазм Гермионы зашкаливал. — Мы с тобой совсем перестали видеться… даже в министерстве…

— Да как-то… повода нет…

— Это точно… — между ними снова воцарилась тишина, и, чтобы прервать ее, Гермиона быстро заговорила: — Гарри… но ты всегда можешь зайти ко мне, если захочешь. И я тоже… всегда найду для тебя время. Правда! Ты же и сам знаешь об этом.

Тот опустил голову.

— Конечно знаю… Просто… — он поднял глаза и с внезапной решимостью в голосе произнес: — Я зайду, Гермиона. Обязательно зайду! Как насчет встречи на следующей неделе? Посидим где-нибудь, выпьем кофе…

— С удовольствием, — обрадовано улыбнулась Гермиона, которую охватило чувство огромного облегчения. В этот же миг она ощутила не только чье-то прикосновение к руке, но и знакомый аромат — это к ним подошел Люциус, увидев которого улыбаться Гарри сразу же перестал.

— Добрый вечер, Поттер…

Почувствовав в горле какой-то комок, Гермиона с трудом сглотнула. В растягивающем слова голосе Малфоя звучало сейчас столько высокомерия, что казалось, время повернуло вспять, и она снова, будучи школьницей-второкурсницей Хогвартса, очутилась в магазине «Флориш и Блоттс».

— Здравствуй, Люциус.

Услышав, как мальчишка назвал его просто по имени, Малфой не удержался и приподнял брови в надменном удивлении. Да что Малфой… даже Гермиона не смогла сдержать улыбки.

«Гарри всегда был чертовски сообразителен на предмет того, как можно вывести из себя высокомерных слизеринцев…»

Но тем не менее она понимала, что со стороны приятеля это не только готовность принять вызов и сознательно задеть Люциуса, нет… Этим обращением по имени Гарри в какой-то степени давал Малфою шанс начать общаться более коротко, нежели раньше. И, поняв его задумку, Гермиона невольно почувствовала искреннюю благодарность к старому другу.

Гарри же тем временем продолжил:

— Я слышал, ты вернулся в попечительский совет госпиталя «Святого Мунго»…

— Надо же… как быстро распространяются новости.

— Не думаешь, что им нужен лишь солидный спонсор? Видать, совсем без денег сидят…

— Хм… Судя по тому, что меня попросили принять участие в работе совета попечителей, им нужен не только спонсор.

— Ох, ну да! Уверен, что твой богатый опыт по работе в самых разных попечительских советах будет использован ими с огромной благодарностью, — не удержался от сарказма Гарри, и Гермиона, четко осознав, что это угрожает шаткому перемирию, быстро вмешалась в разговор.

— Здесь так душно, Люциус… Проводи меня на воздух, будь добр. Может, воспользуемся предложением Кингсли и познакомимся со здешним парком, пока еще не слишком темно? Гарри, было очень приятно повидаться с тобой, — она посмотрела приятелю в лицо и произнесла, чуть подчеркивая слова: — До следующей недели. Не забудь, мы собирались выпить кофе. Я пришлю тебе сову.

Тому оставалось лишь кивнуть, и Гермиона тут же потянула Люциуса за собой.

Уже направляясь к огромным дверям, ведущим в парк особняка, она поняла, что вот-вот они окажутся совсем неподалеку от Рональда, который, казалось, до сих пор не заметил их.