Оставшееся время ужина они провели в молчании: больше никто не произнес ни слова. Вот только атмосфера в столовой стала теперь уже иной. Нет, ее нельзя было назвать теплой или душевной, но тот ужасный антагонизм, царивший с самого прихода Драко, наконец потихоньку исчез.

Вскоре с пудингом было тоже покончено, и Драко быстро поднялся со стула.

— Мне пора. Утром нужно встать пораньше.

— Может, выпьешь чего-нибудь? — спокойно спросил его отец.

— Нет… спасибо, — Драко так и не взглянул на Люциуса, но голос его прозвучал дружелюбней, чем за все прошедшее сегодня время.

Гермиона тоже встала.

— Спасибо, что пришел, Драко. Несмотря ни на что, это был… хороший вечер.

Ничего не ответив, тот усмехнулся, но уже гораздо добрей. Люциус тоже неспешно поднялся из-за стола, и все трое вышли в холл.

— Ты собираешься вернуться через камин?

— Нет, все в порядке. Я аппарирую прямо отсюда.

Много раз думавшая о сложностях аппарации в Малфой-мэнор Гермиона воспользовалась возможностью обсудить эту тему.

— Странно… У меня никогда не получается попасть прямо в дом. Все время оказываюсь где-то снаружи.

— Это потому, что ты не Малфой, — одеваясь, сухо пробормотал Драко.

Она вопросительно посмотрела на его отца. Люциус кивнул.

— Это действительно так. Только урожденный Малфой может аппарировать легко и сразу внутрь дома. Хотя, если само поместье начинает чувствовать, что человек действительно принадлежит роду Малфоев (обычно это случается спустя долгое время), оно позволяет прямую аппарацию и для тех, в ком не течет семейной крови.

Гермиона задумчиво кивнула, вспоминая комментарий Нарциссы о том, что ей легче аппарировать наружу. Мысль о том, что и у экс-миссис Малфой были сложности с аппарацией прямо в дом, почему-то принесла странное чувство удовлетворения. Но, отогнав ее, она повернулась и снова посмотрела на Малфоя-младшего.

— До свидания, Драко. Приходи еще! — горячо начала она, но под конец осеклась и протянула ему руку, заканчивая: — Если захочешь, конечно…

Несколько секунд тот колебался, глядя на протянутую ладошку, но потом все же шагнул вперед и пожал ее. Едва-едва и очень быстро, но пожал. А затем повернулся к отцу. Люциус подошел к Гермионе и, обняв ее за талию, другую руку протянул сыну.

— До встречи, Драко.

От того, конечно же, не ускользнул этот жест, и он даже слегка вздрогнул и помедлил, прежде чем пожать протянутую руку.

— До свидания, отец.

Потом достал из кармана палочку и уже повернулся, чтобы аппарировать, но вдруг остановился и снова посмотрел на них.

— И… спасибо вам. За все… — с этими словами Драко Малфой взмахнул палочкой и с характерным хлопком исчез из дома.

Несколько мгновений Люциус с Гермионой стояли в коридоре, не двигаясь, а потом она осторожно взглянула на него и несмело улыбнулась. На первый взгляд лицо Малфоя выглядело абсолютно ничего не выражающим, но Гермиона смогла заметить притаившиеся в глубине глаз светлые блики, которые появлялись у него в моменты истинного удовлетворения. Облегченно вздохнув, она опустила голову ему на грудь и обняла за талию, сразу же почувствовав, как он обнимает ее в ответ. Откуда-то издалека раздавался стук его сердца. Спокойный и размеренный.

И Гермиона вздохнула еще раз, но теперь уже — довольно.

========== Глава 47. Изощренное удовольствие ==========

Они очень мало говорили друг с другом после ухода Драко, хотя и чувствовали оба одно и то же: глубокое удовлетворение от того, что в конце концов все прошло… и прошло хорошо. Действительно, ведь, несмотря на ужасное начало вечера, разговор между ними тремя все-таки сложился, и Гермиона почти уверилась, что теперь отец и сын смогут общаться открыто и по-доброму, как родные и близкие люди. Ей даже казалось, что совсем скоро Драко сам захочет увидеться с Люциусом снова. Может быть, не в Малфой-мэноре, но разве это так важно?

В глубине души она чувствовала, что Люциус несколько смущен: ему явно было неловко за свою сегодняшнюю несдержанность.

«А вот это он зря… — думала Гермиона, стараясь не подать виду, что заметила его смущение. — Он должен был как-то противостоять Драко, который по большому счету вел себя вначале просто безобразно. И сделал это. Тем более что как только сынок угомонился, Люциус тоже стал вести себя очень вежливо и корректно».

Уже лежа в постели и крепко прижимаясь к Малфою, она вдруг снова вспомнила его слова, сказанные за столом, и облегченно вздохнула. Немногословное, но откровенное, удивительно искреннее признание того, как Люциус относится к ней, бесконечно трогало, и Гермиона зажмурилась, ощущая, что от силы охвативших эмоций глаза начинает знакомо покалывать. Она прислушалась: ровное дыхание лежащего рядом Люциуса утешало, заставляя что-то внутри сжиматься от нежности и столь нечасто испытываемого умиления. Гермиона прижалась к голой коже губами и тут же почувствовала, как тот чуть приподнял голову, чтобы посмотреть на нее.

Отвечая на его вопросительный взгляд, она слегка улыбнулась и пробормотала:

— Ничего… Просто хорошо, что этот вечер прошел нормально…

— Не сразу. Но в конце концов да — нормально.

Гермиона улеглась удобней.

— И ладно… Ты же понимаешь, что все хорошо, что хорошо заканчивается.

Ничего не ответив, Малфой лишь ласково погладил ее по руке. Веки Гермионы опустились сами собой, мысли начали путаться, и уже совсем скоро она провалилась в спокойный глубокий сон.

______________________________________________________________________________

Этой ночью (уставшие и опустошенные морально) они даже не просыпались, и, открыв глаза, Гермиона поняла, что уже почти опаздывает. Резво поднявшись, она наскоро приняла душ и сразу же принялась одеваться, собираясь на работу и что-то тихонько напевая себе под нос. А когда обернулась к кровати, увидела, что Малфой уже тоже проснулся и, молчаливо наблюдая, не сводит с нее глаз. Вдруг смутившись от этого пристального обжигающего взгляда, Гермиона неловко улыбнулась:

— Что?

— И что «что»? — вопросом на вопрос отозвался Люциус.

— Ну… чего ты так смотришь на меня?

— Ты восхитительно выглядишь, вот и смотрю.

Не удержавшись, Гермиона негромко рассмеялась и развернулась к нему полностью. Каштановая грива волос рассыпалась по плечам.

— Вот как, мистер Малфой… Больше не нашли на что посмотреть? — в ее голосе слышалось ласковое поддразнивание.

— Что же может быть лучше, чем возможность любоваться своей женщиной? — приподнял бровь Люциус.

Соблазнительно приблизившись к кровати, Гермиона оперлась об нее коленом и склонилась к Малфою.

— Какая жалость, что некоторым из нас нужно идти на работу. И я не могу, в отличие от тебя, распоряжаться своим временем так же свободно, — почти пропела она и дразняще коснулась его губ языком.

Спустя мгновение они уже целовались, и постепенно их поцелуй становился все более жарким и жадным. Отвечая на него, Люциус скользнул рукой ниже, и Гермиона почувствовала два его пальца у себя во влагалище. Их неспешное размеренное движение заставило ее задохнуться и оторваться от его рта. Чуть отстранившись, Гермиона вопросительно глянула на Малфоя, на что тот ответил лишь притворно удивленным взглядом.

— Люциус, уже поздно. Мне пора уходить.

— Хорошо, оставим на потом, — послушно согласился тот, однако двигать пальцами не перестал.

Чувствуя, как возбуждение охватывает ее сильней и сильней, Гермиона резко вдохнула.

— Нет, ну правда…

— Милая, я тебя не держу.

В тишине комнаты прозвучал негромкий женский стон.

— Правда-правда, не держу, — на этом его большой палец закружил по клитору.

— Прекрати!

— Прекратить «что»?

— Люциус! Ты же прекрасно понял меня… Остановись!

— О-о… А я даже и не подумал, что ты имеешь в виду это, — будто чеширский кот промурлыкал Малфой.

Возрастающее вожделение уже порождало волны накатывающего на нее удовольствия.