Можно посидеть, помечтать, что где-то там меня ждет корона, сокровищница и любящий народ, но мечтами сыт не будешь. Суровая реальность расставила все по своим местам. И я не собиралась обольщаться лживыми надеждами. Я должна быть уверена, что пока я ищу для кого-то спасение, дома у меня сытый кот и собаки накормлены. Я рассчитывала, что горгулья притащит свою соотечественницу, или мы сможем вытащить кого-то с Терры, но сейчас мы себе этого позволить не могли. Горгульи были прожорливы, при этом мясо им требовалось качественное – свинина или говядина, от курятины горгулья падала в голодные обмороки. Слава богу, иногда она охотилась, притаскивая то кабанчика, то оленя. Но это там, рядом была тайга, а как обстоит дело здесь, оставалось только надеяться, что здесь зверье тоже водится.

И вытащить главного мага Терры не можем себе позволить – самим жить негде.

– Зря ты так о Сурикаате, – прочитала мои тяжелые мысли горгулья. – Он и не в таких условиях жил. Изнеженные маги главными придворными магами не становятся. Завтра поедешь в город, искать нового подрядчика.

– А на какие шиши будем жить?

– Это не твоя забота. Значит так, если здесь правят волчьи законы, то я могу быть только Альфой, – мрачно, угрожая кому-то, произнесла горгулья. – Переночуешь в сарае. Розетка на столбе, плитку подключишь и поесть себе и этим бандитам приготовишь, – она кивнула на собак. – За ценой не торгуйся, заказывай весь объем работ, но оплата должна быть поэтапная. Никаких денег, пока результат не сдадут. Подпишешь договор, вернешься, будешь ждать меня здесь.

И не успела я моргнуть глазом, как она скинула свои балахоны, вернулась в свой горгуличий образ и взмыла вверх.

– Стой! Куда? Дура! Увидят! – запоздало кинулась я в ее сторону, но ее и след простыл.

Я еще долго таращилась в небо, понимая, что добрая горгулья – это десять вооруженных бандитов, уложенных в ряд. Злую ее я пока не видела, но, похоже, момент настал. Убивать что ли кого-то полетела? Натворит дел, а я расхлебывай. А если заметят? Тут цивилизация, враги близко, небо радарами перекрыто, примут за летящую на Москву ракету и пальнут из хваленого ракетного комплекса С-400 – это не тайга.

Горгулья не вернулась ни на второй день, ни на третий, ни на десятый. Зато через неделю после подписания договора приехали строители со своим вагончиком. Сразу стало шумно и весело. Хозяйка то, хозяйка это, хозяйка где…

По моей просьбе поправили сарайчик – хотя бы дождь перестал на голову лить.

Сразу за ними нагрянули бурильщики. Пробурили скважину, поставили насос для прокачки и укатили. Я расплатилась, с ужасом думая о том, что сказать строителям, когда придет время расплачиваться за остальные этапы работ. На третий день пошла чистая вода, которую хотя бы можно было пить. Бригада работала быстро. Я засыпала – они еще работали, я просыпалась – они уже работали.

Через неделю несущие стены были готовы, дом завели под крышу. Пришла пора платить за первый этап работ, оговоренный в договоре. Я придирчиво осматривала кладку, надеясь найти косяк и потянуть время, замерила все углы уровнем, простукала все кирпичи, в надежде, что хоть один отвалиться или сдвинется.

Как бы не так!

Пришлось расплатиться.

На следующий день одна бригада уже укладывала крышу, вторая заливала бетоном полы. Сразу два этапа работ в одно время…

Еще привезли окна, двери, лестницы и пиломатериал.

За это тоже пришлось заплатить.

Я перешла на китайскую лапшу, собак посадила на жидкую кашу, кота на дешевый кошачий корм. Денег осталось только на полы или на крышу – на что-то одно. Про еду не вспоминала, собирала яблоки, виноград, сходила несколько раз за грибами, сделав заготовки на зиму. Благо, банки я тоже все забрала с собой. Я понимала, когда признаюсь, что я банкрот, из меня сделают котлету. И когда строители сказали, что берут выходной, потому что бетон должен застыть, а крышу и полы доделают через два дня, предупредив, чтобы я на стройку не совалась, я как-то даже взбодрилась.

Когда все уехали, перетряхнула мешок с золотишком, отобрала вещицы для ломбарда. С горгульей я уже мысленно попрощалась. Прошел месяц, она так и не вернулась. Заварила Доширак, закуталась в плед, села на скамеечку возле сарая, любуясь закатом. Собаки тыкались мордами в руку, требуя ласки и что-нибудь существенное для желудка, кот прилег рядом, глядя с укоризной.

– Иди рыбу лови, река рядом! – пристыдила я его. – Или мышей.

Я была в полном отчаянии, глотая душившие меня слезы.

Продать яблоки? Но кому? И сколько за них можно выручить? Часть яблок еще висела на яблонях, урожай на них выдался хороший. С одной яблони я собрала семь ведер, а яблонь на участке двадцать штук. Почти полторы тонны. Если продать за двадцать рублей оптом, можно протянуть еще месяц.

И вот за такими мыслями я внезапно услышала, как посигналили за воротами.

Я бросилась их открывать, и внезапно остановилась.

За воротами стоял шикарный джип. Стоил он не меньше двух миллионов. И из него вышла пропавшая горгулья. Сама открыла ворота, въехала на поляну перед домом. Я молча следила за ней, пытаясь понять, что она натворила. А главное, где она взяла машину за ДВА МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ?!

Я тут копейки считаю, а она шикует!

Она села за стол, так же молча достала из сумки два контейнера с маринованным мясом.

– Ну-у? – не выдержала я.

– Загляни в машину, вопросы отпадут сами собой. Нет, – остановила она меня, – сначала принеси шампуры, уголь и мангал.

И опять в приказном тоне.

– Теперь можешь заглядывать, – милостиво разрешила она, когда я принесла и то, и другое, и третье. – А ты неплохо так поработала! – крикнула она мне вдогонку, высыпая уголь в мангал на весело занявшиеся огнем щепки.

Вся машина была забита баулами.

Я открыла один из них – сердце бешено заколотилось. Открыла второй, третий, четвертый… Я никогда не видела столько денег – все баулы были забиты денежными банкнотами под завязку. Тут и рубли, и доллары, и евро.

Нет, я не обрадовалась, мне поплохело, тревожно стало.

– Ты что, кого-то убила? Банк ограбила? Откуда ЭТО?! – вопросов у меня было больше, чем вначале.

– Да, ограбила. Но не банк, – спокойно ответила горгулья, переворачивая шампура. – В банке недостачу свалят на кассиров. Я ж не зверь подставлять невинных людей. Господи, ну что тут не понятно? – всплеснула она руками, взглянув на меня с укоризной. – Волки воруют у государства. И воруют много. Прячут у себя в подвалах, на дачах, у родственников. Я умею читать мысли, я могу управлять волчьими мыслями. Я просто взяла то, что у них быть не должно. Я дала им шанс исправиться.

– И кто это был?

– Не знаю, не спрашивала. Зашла в первую попавшуюся областную администрацию, прошла по кабинетам, нашла самую жирную рыбешку, запрограммировала вывезти натыренное в лес, чтобы не дай бог, не досталось обратно государству, а потом, когда рыбка попала в сеть, откопала и вернулась. Правда, ждать, пока раскачается и поверит, что его вычисляют, пришлось долго. Это была знатная охота! Я держала этого коррупционного гения на прицеле две недели, прикинь! С охотой на бедных кабанчиков ни в какое сравнение не идет.

– Ну ты… Ну ты и… – я задохнулась.

Горгулья сдержано хихикала.

– Среди зверей я могу быть только Альфой!

– Хватит тебе! – не выдержала я. – Это… Это неправильно!

В то время, как вся страна голодала, кто-то растаскивал страну, как репу с брошенного колхозного поля. Откуда брались эти люди, из-за которых я полжизни пыталась выжить среди тотального бесправия, беззакония и массового равнодушия? Обидно до слез. И в то же время я понимала, что никакая сила не заставит меня отказаться от этих денег. Им можно, а мне нельзя?!

А ведь могло бы быть все по-другому, без обмана, без лжи, без воровства.

– Сейчас нам эти деньги нужнее, от этого зависит судьба нашего мира. Нашего Мира! – горгулья была тверда, как скала. – Если государство позволяет воровать, значит, государству эти деньги не нужны. В конце концов, я просто восстановила справедливость. Иди ко мне, девочка моя, – она присела рядом, прижала мою голову к груди, погладила волосы. – Я знаю, как много тебе пришлось пережить, я знаю, сколько горя пало на твои плечи, я чувствую твое окаменевшее сердце… Мне жаль, что я не смогла тогда вернуться. У тебя не осталось надежды и веры, ты давно смирилась. Но ты валькирия, ты сама – надежда и вера миллионов твоих подданных. Они в беде, им нужна твоя защита. Я прошу, я умоляю тебя, не поступай с нами, как правители этого мира со своим народом.