— Раздарил десять лет своей жизни, чтобы довезти раненых товарищей до лекаря. — Ответил вместо папы-барона один из рыцарей, которые уже опустили оружие и, видимо, вовсю развлекались очередной семейной сценой в нашем замке.

— «Щедрый Дюринг» — твой дед, Гота. — Теперь голос папы-барона звучал устало. Мне даже стало стыдно: ему столько всего досталось за последние недели, а я, хоть и обещала себе быть примерной фройляйн, опять влезла в чужие дела. — Насколько я помню, я тебе советовал посмотреть историю твоей семьи в Хрониках. Ты посмотрела?

— Нет, папа-барон, — Виновато понурилась я. — Все так закрутилось, то одно, то другое… И я — не Дюринг, я — фон Блитерстерп! — Словно кто-то меня за язык дернул. Я тут же пожалела о собственном упрямстве, но было поздно, следующую фразу папы-барона можно было заранее прочесть у него на лице.

— Ну вот, теперь у тебя точно будет время почитать Хроники. Последние два тома тебе принесут в комнату. Найдешь в них все упоминания о фон Дюрингах и фон Блитерстерпах и завтра после завтрака сдашь мне экзамен. Понятно?

— Да, папа-барон. — Покладисто согласилась я, пока к перечню фамилий не прибавилось ещё и фон Роде.

— Отлично! Можешь идти в свою комнату, и чтобы до завтра я тебя не видел. Сегодняшний обход я отменяю, сам пройдусь. И с мамой твоей тоже сам поговорю. — Добавил он, видя, что я порываюсь открыть рот. Я снова кивнула, сделала еще один книксен в сторону кровати Его высочества, стараясь не смотреть на принца, и собралась уходить. Голос папы-барона догнал меня уже у двери.

— Да, Гота, Кати сейчас занята тем, что помогает ухаживать за ранеными, так что не гоняй ее лишний раз на кухню. Твои любимые булочки тебе принесут, я распоряжусь.

Под добродушные смешки рыцарей я выбежала из комнаты. Надо же! А я думала, что булочки в комнату во внеурочный час — это наша с Кати и кухаркой Бертой тайна. И, зная папу-барона, я не удивлюсь, если он не только знал о наших кулинарных грешках, но и сам охотно угощался с противня. Кухарка не только не стала бы отказывать хозяину, но, уверенна, еще и подкладывала ему самые поджаристые, как он любит. Уже на подходе к своей комнате снова вернулась мыслями к принцу. Интересно, что я там натворила? Или не я, может, просто выспался, наконец-то, и отдохнул. Но ему точно стало лучше, умирающие так не орут. А без рубашки и камзола отлично видно, что совсем он даже не полный, мелькнула вдруг неприличная мысль, просто большой. В комнату я влетела пулей, прижимая ладошки к покрасневшим щекам. Хорошо, все-таки, что маги не умеют читать мысли!

Принц Эрик Люнборгский

Проводив глазами малышку, Эрик почувствовал, как сковавшее его напряжение понемногу отпускает. Хвала Творцу, эта глупышка не успела серьезно себе навредить! Иначе уже валялась бы тут без чувств, а не скакала по отцовскому замку резвой козочкой в предвкушении завтрашнего экзамена. Вот ведь задача: на первый взгляд эта Агата-Гота — слабенькая водница. Как она смогла поделиться силой с огневиком, если не использовала жизненных сил? А если использовала, во сколько обошлась маленькой глупышке ее доброта?

— Ваше высочество, если вы себя уже лучше чувствуете, то, может, подать вам одежду? — Барон был безукоризненно вежлив, но его голос так и сочился ехидством.

Остальные рыцари, убедившись, что принцу ничего не угрожает, уже вышли из спальни, так что фон Роде своих мыслей даже особа и не скрывал. Оглядевшись, Эрик мысленно обозвал себя ослом. Потом, подумав, добавил еще пару эпитетов: ведь знал же, что баронин помешана на всех этих этикетах и правилах приличия! Но лихорадка, мучающая его весь вчерашний день и всю ночь, наконец-то отступила, и он решил не звать слугу, а переодеться самому. Только стянув мокрую от пота рубашку, Эрик понял, что дойти до комода в поисках новой он просто не в состоянии. Звать на помощь рыцаря, которого разместили в прихожей, было бесполезно: со сломанной ногой тот едва мог передвигаться между постелью и ширмочкой в углу. Поэтому принц решил зря не геройствовать, а спокойно дождаться кого-нибудь, кто сможет помочь.

Дождался. Мало было ему одного доверительного разговора с бароном… Есть, все-таки, в замке Роде какая-то особая магия, от которой юные фройляйн вырастают непохожими на других. Сперва Гуннар, опытный дипломат, чуть не попался в сети заговорщиков, засмотревшись на милую мордашку старшей баронессы. А теперь-вот он, Эрик. И, главное, в отличие от случая с братом, ему в сложившейся ситуации винить точно некого, только самого себя.

— Гм… Барон, — Эрик откашлялся и начал свою речь. — Я понимаю, что мое поведение недопустимо и готов взять на себя ответственность за все последствия…

Уже в процессе принц заметил, как брови барона фон Роде удивленно ползут вверх. Похоже, барон совсем забыл о необходимости изображать сурового воина и сейчас с самым отеческим видом готов начать щупать принцу лоб в поисках вернувшейся горячки.

— Ваше высочество? — Голос барона звучал озадаченно и заботливо, под стать его выражению лица. — вы сейчас а чем?

— О том, господин барон, — Эрик обиделся. Он еще и издевается! Словно сама по себе ситуация недостаточно глупая! — Что, как вы изволили видеть, я только что скомпрометировал вашу дочь. И, как я уже сказал, я принимаю на себя всю ответственность и готов хоть сегодня объявить о помолвке.

— Как я изволил видеть, — Барон заметна успокоился, видимо, ожидал услышать что-то другое, что должно было понравиться ему ещё меньше. — вы только что громко отругали излишне любознательного ребенка, сунувшего нос в опасные области магии мало того, что без должной подготовки (каюсь, моя вина, недооценил девочку), так еще и без надзора опытного мага. Конечно, я предпочел бы, чтобы вы ругали мою дочь немного… хм-м-м… более одетым. Но, учитывая ваше состояние здоровья, это небольшое нарушение этикета вполне простительно. Но если я что-то пропустил, я охотно послушаю подробности. Когда это вы успели кого-либо скомпрометировать, если еще несколько часов тому назад вы были не в состоянии самостоятельно встать с кровати.

— Издеваетесь, барон?! — Теперь уже Эрик позволил себе выплеснуть свае недовольство ситуацией.

— Да нет. — Барон, осознав уже всю реальность разговора, тоже стал серьезным. — Просто излагаю вам свое видение ситуации. Я, конечно, очень люблю Агату и сам собирался просить вас помочь с устройством ее жизни. Но я никак не ожидал, что вы, Ваше высочество, соберетесь заняться устройством ее жизни настолько — он подчеркнул голосом — серьезно. вы хоть понимаете, что пропасть между вами настолько велика, что Их Величества вряд ли одобрят ваш благородный порыв? Кроме того, придворные гадюки сожрут мою девочку и не подавятся. Гота не готова к жизни во дворе, она для этого слишком добрая, слишком порядочная…

— Спасибо, барон!

— Не за что, Ваше высочество. — Барон не стал делать вид, что не понял иронии. — вы же не станете утверждать что все придворные дамы исключительно благонравны и думают только о семье и о благе государства?

— К сожалению, не стану. — Принц вздохнул. Крыть было нечем, они и сами не раз в семейном кругу костерили этот проклятый обычай содержать при дворе кучу бесполезных прихлебателей. Но даже короли могут далеко не все.

— Но вы не думаете, что если не объявить о помолвке, то вашу девочку точно так же сожрут уже тут. Такие же гадюки, только местные.

— Ну, на местных гадюк, все-таки, управу найти можно. Эрик только скептически покачал головой.

— В общем, я предлагаю сделать так. — Барон, видимо, что-то окончательно решил для себя, потому что заметно успокоился. — вы, Ваше высочество, так настойчиво убеждаете меня в необходимости этого брака, что почти убедили. Но девочке только через полтора месяца исполняется шестнадцать, спешить со свадьбой смысла точно нет. Если вы так уверены в своей правоте, посоветуйтесь с родителями, дождитесь их одобрения, встаньте на ноги, наконец. Посмотрим, настолько ли страшны сплетни, как вы опасаетесь. А потом мы обсудим все это еще раз. Тем более, выдавать Агату замуж насильно никто не будет, так что вам потребуется хоть немного времени, чтобы поухаживать за ней. Принц вы или не принц, но девочка должна сама захотеть за вас замуж.