Но оказалось, женщины живут в каком-то своем, отдельном мире. То, что сам барон считал самым нормальным в мире, многим из них казалось слишком ненадежным путем. В этом странном мире светских дам мужчин было принято выслеживать, словно дичь и хвастаться победой над ними, словно охотничьим трофеем. Опытные охотницы этого мира передают свой опыт дочерям и племянницам, а те, в свою очередь, включаются в игру.

Только Лили, несмотря на все старания графини, оказалась неумелой охотницей: слишком крупную добычу выбрала она себе, слишком переоценила свои силы. Барон понимал, что по возвращении дочери перед ним встанет очередная семейная проблема: вряд ли гордячка Лили захочет возвращаться туда, откуда с таким триумфом уезжала всего пару недель тому назад. Не захочет она слушать шепотки слуг, которых еще недавно грозилась уволить по возвращении, не захочет признать старшинство Анны.

Нет, как бы ему не хотелось повернуть время вспять и снова, теперь уже самому, заняться воспитанием дочери, надо признать, что уже поздно. Единственный выход, приемлемый для всей семьи, как можно скорее выдать Лили замуж. А это значит, что ему придется самому подыскивать ей подходящую пару, а потом самому же договариваться о браке.

А потом, после бала в честь совершеннолетия, придется заниматься тем же, но уже для Агаты. Нельзя допустить, чтобы заскучавшая дома девочка наделала глупостей. Агата — умненькая девочка, в этом барон был уверен. Но, при воспоминании о том, как светилось ее лицо, впервые озаренное вниманием молодого рыцаря, барон понимал, что если не предоставить ей выбор из подходящих молодых людей, в округе непременно найдется кто-нибудь неподходящий. Тяжело признавать, но и эта его дочка уже выросла. И от этого барон тоже чувствовал себя старым.

Невеселые думы барона прервал знак скачущего впереди рыцаря. Приехали. Насколько барон понял, принц Эрик собирал всех своих людей. Всех — это значит даже тех, кому до этого было велено сидеть тихо и не высовываться, как ему, например. И еще вчера, обсуждая детали дела, они ни словом не упомянули о смене его роли в игре. И, однако же, поздно вечером прилетел вестник с запиской, в которой ему предписывалось собрать всех своих людей и, обеспечив надежную охрану замка, немедленно выступить к месту сбора. Это могло означать только одно: Рыжий Лис взял след. И не просто след, а след настолько верный, что решил рискнуть всем. И это след должен быть настолько свежим, что помощи от армии ждать просто некогда. Собирали тех, кто был поближе.

Спешившись, барон бросил поводья оруженосцу, а сам пошел вперед, где под большим дубом уже расположились двое знакомых рыцарей.

— Приветствую, господа! — Первым, как вновь прибывший, поприветствовал он товарищей.

— Здравствуйте, барон! Приветствую, Хендрик! — Вразнобой откликнулись они.

— Давно ждете?

— Да нет, тоже только спешились. — Ответил молодой рыцарь, что раньше интересовался Агатой. Барон отметил про себя, что надо бы потом пригласить парня в замок, хоть в честь победы, хоть просто так. Второй рыцарь, ровесник и старый приятель, согласно кивнул, мол, тоже недолго ждет.

— Распоряжения от Лиса уже поступили?

— Да, только что птичка принесла. — Сказал старший, подавая фон Роде документ. Барон взял у приятеля небольшой листок бумаги, исписанный скупыми строками приказа. Потом вытащил из подсумка карту и кивнул молодому рыцарю, мол, подсвети.

Небольшой светлячок вырвал из предрассветной темноты знакомые знаки: вот поместье Биркхольцев, вот — Роде, лес между ними, деревня, снова лес… маленькая точка на карте — охотничий домик.

— Неплохо устроились! Под самым нашим носом! Как же мы не заметили?! — Возмущенно проворчал молодой рыцарь.

— Да так и не заметили. Мы же отслеживали след по монетам, а он могли привести только до ближайшей ярмарки. Они и так глупость сделали, что дали нам возможность выйти на источник.

— Да нет, Хендрик, — Поправил барона приятель, — Это была не глупость. Они просто не рассчитывали, что в такой глуши найдется достаточно сильный маг-металлист, который выловит и отследит их фальшивки. Глупость была в другом. Не надо было привлекать внимание графа, тогда их управляющий и дальше покрывал бы их делишки. А так кто-то сообщил графу, что его лес вырубают, тот выгнал вора, новый управляющий наверняка заметил бы посторонних…

Барон скромно промолчал. Конечно, когда он вызывал из столицы старину Удо, он не знал еще, что кража леса и заговорщики как-то связанны между собой. Он, конечно, честно предупредил соседа о творящемся безобразии. Но, что тут скрывать, писал-то он по совершенно другой причине. Знать бы, кого покрывает графиня! Похоже, чуть ли не весь заговор опирается на нее: ее поместье, ее деньги, ее украшения, ее племянница, ее…кто?

— С основным отрядом пойду я? — Молодому парню не терпелось отличиться.

— Нет. — Барон покачал головой, забывав на миг, что светлячка едва хватает на карту и его жест товарищ мог просто и не увидеть. — С основным отрядом пойду я. Мы с графом в этом домике бывали неоднократно, так что я легко найду туда дорогу, да и расположение комнат знаю отлично. А вы перекроете выход по нашей стороне леса, как велел Лис.

— Хендрик, а, может, все же нарисуешь Мальте план? В наши годы уже можно и спокойно в засаде постоять.

— Никто не знает, дружище, где сегодня будет спокойнее. Мне было бы спокойнее, знай я, что задумал Рыжий Лис.

— вы, барон, — мечтатель — Заметил молодой рыцарь Мальте. — Боюсь, это знает только сам господин Лис. И, наверное, Его Величество.

— Умгу… — Барон подумал, что как раз Его Величество Эрих Пятый, знай он точно, чем сейчас занят его младшенький, не поленился бы лично выпороть мальчишку. Не дай Творец, еще сам полезет штурмовать это треклятый домик… Тогда он, Хендрик фон Роде, пожалуй, сделает это лично, вместо короля. А уж перед Его Величеством он как-нибудь потом извинится за самоуправство.

Дорога к домику заняла совсем немного времени. В свое время граф позаботился, чтобы к месту отдыха, при всей его видимой отдаленности, можно было добраться быстро и без проволочек. Надо было только знать дорогу. А вот дальше что-то пошло не так. То ли заговорщиков кто-то предупредил, то ли сами почуяли неладное, то ли просто рыцари немного опоздали. Но, когда руководители противника поняли, что их убежище окружено, они пожертвовали частью людей, устроив ложный прорыв. Пока основная часть рыцарей ввязалась в бой с прорывающимся отрядом, другой тропой попытались уйти несколько человек. И тут принц Эрик доказал, что Рыжим Лисом его называют не только за цвет волос. Он действительно удачно расположил засады, так что беглецам не дали спокойно покинуть лес.

И все же, в последний момент один из них использовал магию, мощной воздушной волной сметя с дороги засеку. Отлетевшие сучья сбили с коня одного из заговорщиков, но его товарищи даже не остановились. И, пока оглушенные рыцари из засады пытались прийти в себя, два всадника почти скрылись из виду. Подбежавший принц Эрик в последний момент успел выстрелить огненным шаром. Пожалуй, только его магии и хватило бы, чтобы достать противника на таком расстоянии. К сожалению, только достать.

— Сволоччччь! — Зашипел Эрик, оседая на землю — Ничего, ты у меня до конца жизни подпаленным ходить будешь!

Со стороны домика к засаде уже бежали рыцари основного отряда. Кто-то оказывал помощь раненым. Кто-то уже вязал упавшего заговорщика, который оказался совсем мальчишкой, на вид — не старше семнадцати лет. Не будь он лично причастен к тому, что добрый десяток воинов не выйдут из этого леса на своих ногах, парня можно было бы даже пожалеть. Его соратник, оказавшийся немеряных сил магом, не особо осторожничал, пробивая себе путь. И сейчас пленник пытался унять идущую носом кровь, прижимая платок ободранными руками.

— Как вы смеете! — Дрожащим голосом возмущался он, пытаясь вырваться из рук рыцарей. — Да вы знаете, кто мой отец?!

Рыцари отвечали непечатно. И их можно было понять, разбираться в генеалогии заговорщиков они совершенно не обязаны, для этого у Его Величества Служба Безопасности есть. Им, простым рыцарям, достаточно точно знать, что вот этот — свой, его надо вытащить из-под бревна и оказать помощь, а вон тот — чужой, его надо связать, а помочь…. ну, потом как-нибудь, если время будет. Храмовник потом, конечно, прочтет длинную проповедь о человеколюбии и прощении, но это будет потом. А здесь и сейчас истекающий кровью товарищ ближе и важнее, чем брошенный своими же государственный преступник. А кто там чей сын…