Одежду поместили обратно кофр, и Ричард, аккуратно взяв Гэвина за краешек уха, проколол старый шрам-точку у основания иглой.

Рид постарался не дергаться, ни пока его кололи, ни пока вставляли серёжку, но потом украдкой утёр слезы.

Уши очень чувствительны, и, если крепко в них вцепиться, можно на несколько секунд обездвижить фелина, потом он, правда, преодолеет приступ боли и расцарапает осмелившегося когтями, но слов из песни не выкинешь – с ушами фелинов нужно обходиться бережно.

Гэвин покрутил колечко в ухе, подергал, вызывая появление сукровицы, наткнулся на неодобрительный взгляд Ричарда и пожаловался:

- Ну, мешает же!

Потом они полвечера проторчали на диване, Гэвин дремал, а Ричард тщательно вычесывал его хвост, чтобы волосок лежал к волоску, чтобы Гэвин был самым красивым, и все знали, что и Гэвин, и хвост опосредованно принадлежат только Ричарду. Потому что на прямой вопрос:

- Мне вернуть потом сережку?

Гэвин растерялся, обиделся и прежде, чем ляпнул что-то, Ричард добавил:

- Я мог бы носить её на цепочке на шее, как амулет.

- Не привык разбрасываться подарками, но и отбирать их никогда не буду. Носи, где и как хочешь, - опять смутившись и отвернувшись от него, пробурчал Рид.

На следующее утро в Кошачий квартал они поехали гораздо раньше указанного времени утреннего визита.

- Не хочу, чтобы меня соседи в этом барахле видели, - попытался отмазаться Гэвин.

По учащенному сердцебиению Ричард понял, что это не совсем правда, но решил промолчать.

========== Глава, в которой герои попадают в Кошачий Квартал и встречают Королеву ==========

Рид так и не понял сам, зачем он это сделал. Он мог протащить напарника в Кошачий Квартал и другими способами. Можно было, в конце концов, козырнуть значком, и их бы пропустили на территорию фелинов, но тогда Ричард остался бы за дворцовой оградой, и Гэвин оказался бы на приёме в одиночестве.

Он не хотел быть без поддержки в этот момент. Идеальное самооправдание, да? Но всё было совсем не так. В глубине души и разума Гэвин прекрасно понимал, что просто не желал быть там без Ричарда. Как вообще тот умудрился так быстро, меньше, чем за полгода, стать очень важной частью жизни Гэвина? Да очень просто. Ричард просто был рядом, всегда, везде, каждый день и без всяких условий. Просто был, сносил все выходки Гэвина, терпел его ворчание и плохое настроение. Он проявлял интерес к Гэвину, он его отвлекал и поднимал настроение. И наконец, он заботился об ушах и хвосте Рида, больше, чем сам хозяин. Фетишист хренов.

Ричард явно был большим, чем друг и напарник, но в этом Рид и сам себе признавался с трудом, а RK900 собирался рассказать в ближайшие… никогда?

Гэвин подарил одну из пары сережек, которые ему много лет назад передали от лица семьи, в которой он родился. Не какая-то там семейная реликвия, но весьма дорогое новое украшение. В тот момент у Гэвина вроде как наклёвывались первые серьёзные отношения с одной человеческой девушкой, и он воспринял подарок, как знак. И вообще было бы замечательно, позлить ту родню, приведя такую «неправильную» подругу. С девушкой ничего тогда так и не сложилось, но серёжки-то остались и бережно хранились, ожидая… андроида.

Гэвин подумал, что человек разозлил бы родственников меньше, чем андроид, да ещё и очевидно мужской внешности. Фелины не были гомофобами, просто такое у них не было принято. Гэвин никогда не относил себя ни к порядочным, ни благородным, ни тем более правильным фелинам, поэтому жил как хотел и испытывал чувства к тем, кому сердце тянулось, наплевав на всё, что в фелинской среде считалось нормой.

Когда он отдавал Ричарду серёжку, последнее, о чём он думал – это позлить родню. Сейчас утром, после долгого обдумывания, эта выходка стала приятным бонусом.

И теперь никто из фелинов не сможет претендовать на Ричарда. Серёжка - знак, что объект занят. Гэвин ощущал себя немного котом на сене, вроде и сам дать Ричарду много не может в физическом плане, так ещё и с помощью уловки не даёт тому шанса найти другого, возможно более сговорчивого фелина.

Гэвин прекрасно осведомлен, что его напарник, наверное, самый большой фанат фелинов на этой планете. Риду хотелось бы верить, что интерес RK900 – это интерес к нему самому, как к личности, но нет, скорее всего, не будь у него ушей и хвоста, Ричард и не обратил на него бы внимания. Не глядел бы украдкой, когда думает, что Рид не видит, не смотрел бы таким взглядом, словно Гэвин что-то невероятно ценное и прекрасное – величайшая драгоценность этого мира. Такие мысли мучали, поэтому Гэвин очень рассчитывал на визит в Квартал. Визит в место с огромной концентрацией фелинов покажет, насколько Ричарду на самом деле интересен сам Рид. И легко ли его променяют на другого ушастого и хвостатого.

Знал ли Ричард о парных серёжках и что они означают у фелинов? Гэвин был уверен, что нет, информация об этом не была особо распространена, можно сказать, это была внутренняя фишка североамериканских и канадских фелинов. Хотя теперь, после того, как он по-дурацки смутился, передавая сережку, Ричард мог до чего-то в своей голове доанализироваться, у него диод аж полыхал желтым, но тогда он промолчал.

Гэвину достался на редкость неразговорчивый андроид. Ричард – это не Коннор, который любит поболтать, вести долгие диалоги. RK900 лучше слушает, особенно, когда говорит сам Гэвин.

***

Ночь Ричард, как обычно в гостях у Рида, провёл на диванчике в спящем режиме, чтобы сэкономить заряд. Если бы его было больше, то он бы понаблюдал за рыбками, но неизвестно, что может произойти в Квартале, и энергию нужно сохранить на случай вероятного конфликта. Гэвин, отдавая сережку, не заявил о серьёзности своих намерений, поэтому и со стороны Ричарда было бы неправильным предложить завести в доме у Рида переносную зарядную установку для андроидов.

Утром Гэвин встал раньше того времени, чем Ричард вышел из спящего режима. RK900 «очнулся», услышав, как Рид гремит на кухне, ползая по шкафчикам. Гэвин не мог что-то найти и тихонько шипел себе под нос на фелинском. Он чуть повёл ухом, когда Ричард бесшумно зашёл на кухню, но упорно продолжил искать. Наконец из пыльного угла одного из шкафчиков был извлечен тёмный флакон.

Ричард просканировал его, но не смог определить, что находится внутри.

Гэвин пояснил сам:

- Фелинское обезболивающее, если отрежут хвост – съем.

Ричард нахмурился и спросил только:

- Почему?

Гэвин пожал плечами:

- Так уж вышло, что последние лет пять я игнорирую вызовы на Священный Суд. Служба в человеческой полиции без одобрения Королевы карается лишением хвоста. Я не хотел терять ни работу, ни хвост, поэтому сжигал и выбрасывал все повестки. Официальное приглашение я проигнорировать не могу.

Рид сглотнул и бросил взгляд полный сожаления на свой хвост, словно прощался с ним на полном серьёзе.

Ричард ответил совершенно невозмутимо:

- Я никому не позволю тронуть твой хвост, подобное действие будет расценено программой, как нападение на сотрудника полиции.

- Какая программа, Рич, ты же девиант!

- Но ни Королева, ни фелинские судьи об этом же не знают? – Ричард улыбнулся кончиками губ, а потом, в пару шагов преодолев разделявшее его с Гэвином расстояние, просто взял и крепко обнял Рида. Не стал гладить по ушам или трогать стоящий торчком хвост, просто прижал Гэвина к себе. – Пока я существую, никто не сможет тебя обидеть.

Гэвин уткнулся лицом в чёрную водолазку, боднул Ричарда в плечо и принялся бормотать, как заведенный, на фелинском:

- Спасибо, спасибо.

***

Под стенами Кошачьего Квартала они оказались ещё в сумерках. Рид вышел из своего дома через заднюю дверь, и то только после убедительной речи Ричарда, что по результатам сканирования все соседи ещё спят, и никто не увидит Гэвина в его ослепительном красном бархатном костюме.

Гэвин прошипел себе под нос:

- Как на карнавал какой-то еду, я – детектив, а не средневековый денди.