Елена тоже подскочила. Даже Юлия оторвалась от конспекта, а Екатерина Владимировна резко встала со своего пенька.

Пока одни мамы разговаривали, другая читала, а бабушка Андрюхи углубилась в мысли о работе, дети успели покинуть песочницу и перебраться к качелям, называемым в народе «солнышко». «Солнышко», как и «качалка», на остатках которой отдыхала Екатерина Владимировна, требовало ремонта. У него были отломаны перекладины, препятствовавшие круговому вращению. Двое из «пятёрки» принялись раскачиваться, не ведая страха, а трое остальных прыгали вокруг, стараясь затормозить их движение палками. И где они только раздобыли эти палки? Ситуация становилась угрожающей. Первой отреагировала Василиса. Она подбежала к качелям и остановила их, чуть не вывернув себе руки. За ней подоспели остальные взрослые.

Екатерина Владимировна, схватив Андрюху за плечи и делая ему внушение, вдруг услышала за спиной: «Никогда так не делай! Это опасно!». Голос был незнакомый, а вот интонации… Только один человек в её жизни говорил с такими интонациями. Но этого человека не могло здесь быть. Его больше нигде не могло быть. Да и голос был не мужской, а женский. Из недр памяти выплыла сцена: они в лесу, только что пережили несколько страшных минут, стоят около поваленного дерева. «Никогда так не делай! Это опасно!». Екатерина Владимировна обернулась. Позади неё в окружении детей стояли три молодые женщины. «Никогда так не делай! Это опасно!» Кто из них сейчас произнёс эти слова?

Ничего не подозревающие о переживаниях Яскевич Василиса, Елена и Юлия, разобрали своих протестующих отпрысков и потащили их по домам.

* * *

1998

«Запах тайны» непонятным образом связался в воспоминаниях Антона с их пятёркой, хотя никаких очевидных причин для этого, вроде бы, не существовало. Антон с фотографией в руке встал из-за стола, прошёлся по комнате. Грустно … Никто ничего не замечал? Или кто-то видел, знал и молчал? Или все? Каждый что-то знал? А один из них всю жизнь старался ему навредить… Но как он сам-то мог ничего не видеть? Или не хотел? Поток сознания вынес на поверхность другой эпизодик из малышовой жизни. Незначительный, но, как оказалось, отлично сохранившийся где-то в глубинах памяти. И очень неприятный.

Антоха никак не мог понять, почему мама, всегда такая спокойная и рассудительная, мама, которая никогда на него не кричала, сейчас вдруг повысила на него голос. Почему он должен признаваться в том, чего не делал? Да, они бегали вокруг качелей с палками. Но почему мама считает, что это он затеял такую игру?

По дороге домой мама молчала, только крепко держала их с Анькой за руки и тащила за собой. Дома она сразу передала Аньку бабушке Яне, а его, Антошку, затолкала в комнату.

– Скажи нам, пожалуйста, Антон, – начала она строго, под словом «нам» имея в виду себя, отца и бабушку Клавдию, – как тебе такое пришло в голову? Мало того, ещё и других детей подговорил участвовать в своей глупой и опасной выходке.

– Что случилось? – спросила бабушка. Дмитрий лишь удивлённо переводил взгляд с жены на сына.

– Антон, расскажи сам, что вы делали! Расскажи!

– Это не я! Я никого не подговаривал! – в больших синих глазах Антошки плескалась обида.

– Да что произошло-то? – снова спросила бабушка.

– Видишь ли, мама, наш Антон подговорил детей на площадке взять палки и лупить ими по качелям, на которых тоже были дети.

– Как же так можно! – воскликнул папа.

– Это неправда! Неправда!!! – закричал Антошка. – Почему ты мне не веришь?! Почему вы все мне не верите?!

– Я очень хотела бы тебе верить, но факты говорят об обратном. Ты лидер. Ты и дома всегда втягиваешь Анечку в разные проказы.

– Неправда! Неправда! Неправда! – из глаз Антошки сами собой брызнули слёзы, вытирая их, он просто задыхался от бессилия хоть как-то доказать свою невиновность. – Ты не видела! Тебе кто-то сказал!

– Да. Кто-то сказал. Но это неважно. Я знаю, что ты способен повести за собой других детей, – как ни странно, в словах Василисы, помимо осуждения, явственно присутствовала гордость за сына. Но в тот момент Антошка этого не понял, да и не мог понять или почувствовать. Несправедливость обвинений была для него настолько очевидна, что он впервые в жизни испытал чувство оскорблённого достоинства.

Антон уже давно забыл, каким было наказание, долго ли его осуждали родители, но то, что он ощутил в тот момент, осталось с ним на всю жизнь. Кажется, только бабуля была на его стороне. И сейчас он вдруг осознал, что его оболгали и, как показало время, оболгали осознанно. Так называемый друг. Кто из четверых? Возможность была у каждого. Но вряд ли маленький ребёнок будет подходить к чужой тёте и рассказывать небылицы про её сына. Вечно весело скачущего Андрюшку, беззлобного любопытного Ильку, рассудительного, осторожного Миху, да и добрую внимательную Аньку просто невозможно было заподозрить в отвратительном поступке. Может, всё-таки Анька, как ни горестно об этом думать? Для неё одной «тётя» не была чужой, у неё одной абсолютно точно было время наябедничать…

* * *

27 июня 1936

Вчера ничего не писал. К вечеру сильно устали с непривычки. Сегодня уже легче. Постараюсь наверстать упущенное.

Отошли мы (баржи, как и любые суда, ходят, а не плавают) в шесть часов утра. Очень рано, но встали мы легко – у всех было радостное предвкушение путешествия. Река Бия судоходная, за день мы встретили три судна. Я в них не разбираюсь, поэтому могу сказать только, что одно из них было пассажирским, а два – грузовыми. Наша баржа идёт не быстро. К вечеру мы добрались до Усятского. Там команда баржи что-то выгрузила, что-то приняла, и мы заночевали прямо на барже. Ночью было холодно, но мы сбились поплотнее, согревая друг друга.

Бия – вторая по величине река Алтая. Её название происходит, скорее всего, от слова «бий», что на местном наречии означает «господин». Очень верное название. Бия величественна, хотя и не широка. Красота такая, что сердце заходится. Смотришь на окружающее великолепие природы, и настолько сильный восторг охватывает, что, кажется, дыхание вот-вот остановится, в груди теснит до боли. Смотришь, смотришь, а наглядеться не можешь. Когда отплывали (правильно – отходили) над водою стоял туман. Потом он постепенно, как бы нехотя, стал расходиться, расступаться, рваться, уступая нашему движению. Вода, сначала тёмная, почти чёрная, начала светлеть и окрасилась (не могу подобрать точное слово – это было нечто необыкновенное), пожалуй, да, пожалуй, в лазоревый цвет. И вдруг, как-то сразу, резко в ней отразилось солнце. Мы все замерли, нет слов, чтобы передать то, что мы почувствовали. Уже только ради этого момента стоило отправиться в экспедицию.

Вечером, пока команда трудилась, мы вышли на берег. Местные жители встретили нас приветливо. Узнав, кто мы и откуда, разговорились с нами. Это было очень познавательно. Это они объяснили, что «бий» означает «господин». А ещё нам рассказали очень красивую легенду. Она пришлась мне по душе. Может быть оттого, что я со дня приезда в Бийск нахожусь в романтическом настроении. Но об этом потом. Сейчас, пожалуй, я запишу её. Своими словами. Так, как запомнил.

Давным-давно, уже никто и не помнит, когда это было, жил на свете богатый хан, которого звали Алтай. У хана была дочь, красавица, каких свет не видывал, по имени Катунь. А неподалёку от них жил пастух Бий. Увидела Катунь Бия и полюбила. Узнал об этом Алтай, сильно разгневался – не подобает дочери хана любить простого пастуха. И решил он выдать дочь замуж, как можно скорее. Катунь воспротивилась воле отца и сбежала из дома. Ещё больше разгневался хан и отправил войско в погоню за непокорной дочерью. Видя, что её вот-вот настигнут, обратилась Катунь в реку и бросилась со скал. Бий, который любил Катунь, тоже обернулся рекой. Алтай воздвиг на пути дочери скалы. И такие они были неприступные, что Катунь долго-долго билась о них. Когда силы уже покидали её, скалы всё же поддались её напору. Катунь вырвалась на свободу и слилась со своим возлюбленным в широкой долине.