— Глеб... — голос начинает дрожать, на запястьях свобода, я произношу его имя чуть ли не по слогам, заикаясь, хлопая глазами и замечая, как он делает от меня несколько шагов назад. Головой мотает, наконец отступая и разворачиваясь, шагая в обратную от меня сторону.

Нет...

Хочу. Хочу сорваться с места, побежать следом, остановить. Хочу рассказать всё Наташе, хочу снова увидеть Артёма, чтобы поддержал, чёрт возьми, своим братским советом, который как никогда сейчас нужен. Хочу, в конце концов, отмотать время, чтобы исправить все глупости, что натворила. Хочу угомонить сердце, которое начинает биться в разы быстрее, стоит мне пропустить через порог мыслей ту самую, которая включает в себя жизнь, в которой Миронова бы никогда не было...

Всё обрушивается шквалом, хочу бежать на все четыре, но стоя в этом еле освещённом пространстве в удручающем одиночестве, что бьёт похуже розги по оголённому телу, лишь обессиленно съезжаю по стене вниз, плюхаясь на пол и уже будучи не в силах остановить тот поток, который одолевает мои глаза. Я чувствую солоноватый вкус, что касается губ, но даже не стираю непрекращающиеся слёзы, потому как кроме этого чувствую ещё и абсолютное бессилие, атакующее со всех сторон. И сорока минут мне хватает, ровно до звонка, когда я еле беру себя в руки, поднимаясь наконец и вставая на ноги. Коридор снова наполняет безудержный гул.

Ведомая теми самыми чувствами, когда абсолютно не знаешь, как себя вести, я вдруг превращаюсь в ту самую тихоню, которая коротает свои школьные будни в компании Наташи.

Сименс является на занятия редко, только вот в мою сторону даже не смотрит.

Ну... за исключением нескольких раз.

Да и взгляды его мне помогает расшифровывать моя Натали, которая именно сейчас под боком умещается, наклоняясь к моему уху.

— Сделай. Первый. Шаг. — Настойчиво, даже требовательно шепчет, пока я уплетаю в столовой сосиску в тесте, исподлобья глядя в сторону стола, за которым Сименс сидит с каким-то парнем. — Ты меня слышишь?

— Угу. — Слышу, слышу. Уже месяц я тебя, блять, слышу. Только вот мозг мой не слышит, или решительность мёртвым сном уснула.

В этот день, как и во все остальные, настойчивые просьбы Наташи шли мимо ушей.

Прошёл уже месяц, или больше даже, с того момента в коридоре, а я всё так и не решалась с ним заговорить, потому как стоило мне оказаться ближе, чем на три метра, язык словно отнимался, пребывая в полной неспособности извергнуть хотя бы что-то.

Единственное, что было мне подвластно, так это звонок Артёму. Который, кстати, на разговоре о Сименсе заметно убавил в голове желание говорить на эту тему, только процедил что-то вроде: “Это ваши дела, решайте их сами”.

С одной стороны, может, это и к лучшему. А с другой...

С другой я снова принимаю решение в одиночку, потому что единственный человек, который мог дать по голове и прирыкнуть как следует — отказался вмешиваться.

Наверное, именно потому я сейчас и рассматриваю Волгоградский университет, который находится в хрен знает скольких километрах отсюда. Именно поэтому и решаю поступить именно туда, уже вовсю лазея по сайтам в поисках информации и присматривая общежитие. И именно поэтому решаюсь подать туда заявку, параллельно нащупывая на столе мобильный и набирая Наташу.

— Ты хорошо подумала? — выслушав мою заготовленную речь о правильности своих действий, я прямо чувствую, как девчонка на том конце трубки пребывает с недовольным видом.

— Я смогу без него, — выпаливаю резко, прекрасно понимая, к чему она клонит, — смогла же всё это время... — это я кому сейчас оправдываюсь?

— Ага, за исключением тех дней, когда рыдала в подушку и звонила мне, чтобы я с вином приехала? — напоминать было абсолютно не обязательно.

К слову, просьба приехать с вином не обошла стороной и этот день.

Утонув в разговорах до самой ночи, я не успокаивалась, пока не увидела дна прихваченной бутылки. Второй, к слову говоря.

Именно она и сказалась на моём состоянии, когда я впервые за довольно долгое время явилась в школу с похмелья, будучи ещё немного сонной и с немного нездоровым видком.

Зато, кажется, именно оставшиеся градусы и помогли мне в том самом деле, которое я откладывала на неопределённое количество времени. А именно — разговор с Сименсом, который даже сейчас сказывался на мне до жути волнительно, хоть я ещё к нему и не подошла.

Но так или иначе, это должно произойти. И собрав в кулак всю свою силу духа, я топаю прямиком к нему. К его шкафчику, точнее, в котором он что-то усиленно ищет.

— Привет, — рядом останавливаюсь, а он голову на меня поворачивает, заставляя думать, что это “Привет” было самым нелепым “Привет” за всю мою жизнь. — Мы можем поговорить?

— О чём? — я кивнуть в проход не успеваю, как он задаёт ответный вопрос.

— Есть разговор... — всё ещё тешусь надеждой, что он пойдёт за мной, хотя бы, в курилку. Не посреди же школьного коридора мне излагать всё, что я репетировала полночи.

— Я слушаю, — видимо, моему желанию не сбыться.

Он продолжает стоять на месте, пока я неловко мнусь рядом, иногда поглядывая по сторонам. Продолжает копошиться в вещах, наконец переводя на меня взгляд и озадаченно поднимая брови в безмолвном вопросе.

— В общем... — мну подол кофты, опуская взгляд в пол, — я решила подать документы в университет.

— Я рад за тебя, — не даёт договорить, встревая в речь.

— В другом городе... — продолжение, после которого он откладывает своё копошение в шкафчике и просто застывает на месте, утыкаясь глазами куда-то в сторону.

— Хм... — не знаю, к чему это “хм”, но оно явно не доброе. Согласна, на другое я и не рассчитывала, но я будто считала своим долгом ему об этом сообщить. А он... Он стоит так ещё где-то с минуту, пока наконец его взгляд не касается моего лица. Моих глаз, которые словно пребывают под гипнозом, ибо увести их в сторону ну никак не выходит. — Удачи тебе.

Смотрит, чуть ли не в душу, сглатывает наконец, решаясь на фразу, которая, Богом клянусь, слишком тяжко ему даётся. Хлопает дверцей так, что мои глаза невольно прикрываются, а сама я подскакиваю на месте, оставаясь стоять, но уже одной. Без него.

И снова это чувство.

Он постепенно отходит, но его слова застревают у меня в голове, заставляя абстрагироваться настолько, что этот забитый, как и всегда, до отвала, школьный коридор кажется мне абсолютно пустым.

Ты был прав.

Мне хочется сказать тебе “спасибо”.

Но ещё больше сказать другое.

То, что я шепчу, когда ты скрываешься за поворотом.

То, что слетает с губ в тихом шёпоте, стоит мне преодолеть ту боль, что застыла где-то в лёгких, заставив на миг забыть, как дышать.

“Прости”...

Комментарий к Хотела разбить эту часть, но не вышло... А вышло, надеюсь, то, что я писала это, стараясь вложить столько эмоций, сколько получится.

Надеюсь, вы оцените и поддержите, потому как вы поняли, дело близится к финалу, и мне почему-то сейчас чертовски сложно осознать этот факт.

Мне необходима эта поддержка и я благодарна каждому, кто следит за этой историей и не жалеет слов в конце каждой главы.

Я люблю этих персонажей, я люблю вас.

Больше, чем вы можете себе представить.

====== Часть 57 ======

Даже не знаю, хорошо это, или плохо.

А именно: отсутствие того мандража, которое настигает выпускников перед решающими экзаменами.

Нет, мандраж, безусловно, был, только вот абсолютно по-другому поводу.

И этот повод частенько мелькал перед глазами, заставляя меня сомневаться с каждым разом в правильности своего выбора.

Да к чёрту всё...

Я всё решила.

И пусть это будет не самым правильным решением, но оно будет моим. Тем самым, за которым я потом не смогу никого виноватым оставить. Что не может, чёрт возьми, радовать...

А пока остаётся одно: взять себя в руки, собрать в кучу все мозги, вспомнить всё, на что способна голова, и перестать наконец думать об этом чёртовом блондине!!!