— Тёма... — подбегаю к нему, слегка приобнимая. Молчит, — я приехала, как смогла, прости. — Прижимаюсь сильнее, шепчу, — прости...

— Поехали домой, — единственное, что отвечает, выкидывая окурок. Но не таким хоть холодным голосом, уже спасибо.

Молча киваю, обхожу авто, сажусь назад.

На пассажирском Сименс восседает, даже краем глаза меня не касаясь.

Ни сейчас, ни на протяжении всего пути, ни даже, блять, дома, где меня ждал “ахуеть” под номером два.

А заключался он в том, что ещё с порога моя не до конца вернувшаяся на своё место челюсть отвисла по новой, когда я приметила Леру, мирно шагающую в майке Морта, ну и самого Морта, весело топающего позади неё с бутылкой вина.

— Нас не беспокоить. — Улыбающийся во все тридцать два Слава скрылся во мраке второго этажа, демонстративно хлопая дверью их комнаты так, что это слышал, кажется, весь соседский район.

Какого, собственно, хуя?

Что ещё я пропустила?

— Еда в холодильнике, если захочешь. Завтра поедем в больницу, как проснёшься. — Потирающий от усталости глаза Депо попытался донести до меня это членораздельно, правда из-за заплетающегося языка получилось не очень.

По крайней мере, он — единственный, кто со мной разговаривал.

Сименс же молча скинул куртку, топая к лестнице и пропадая там же, где с минуту назад скрыл своё обличье Морт.

Это что, новый вид издёвки? Игнор? Серьёзно? Именно этим ты собираешься меня уничтожить?

Отфыркнувшись, я, кажется, полностью проигнорировала слова Артёма, несмотря на то, что голодна была до безумия. Но кусок в горло бы не пролез сейчас, поэтому всё, что оставалось — бездумно топать следом за Мироновым в комнату. Что я, собственно говоря, и сделала. Только теперь, будучи в одной спальне с ним, где нас разделяла тишина на протяжение уже которого времени, мне отнюдь убежать не хотелось. Хотелось лишь встряхнуть его за плечи и что есть силы заорать: “Да поговори ты со мной! Не молчи, блять!”

Но слышать этой ночью мне удалось лишь его сопение. С перерывами на стоны Леры из комнаты Морта, отчего глаза закатывались сами собой, а голову хотелось прижать подушкой.

Утро, по правде сказать, мало чем отличалось.

Всё то же неспокойное состояние, тот же трепет в сердце, когда вместо привычного утреннего секса или же нелепой ссоры мне доводится пребывать в этом проклятом игноре, которым, Богом клянусь, этот блондин решил меня наказать.

— Ты так и будешь молчать? — не выдерживаю, снимая с себя майку и швыряя к вещам, которые отправятся в стирку. — С тобой говорю! — полуголая к нему поворачиваюсь, пока он бездумно шныряет по комнате, словно в поиске чего-то. Совесть свою, блять, поищи... — Глеб! — не выдерживаю — дубль два. За руку перехватываю, когда он из комнаты выходить собирается. Но всё, чего удостаиваюсь — это его нервозного взгляда, а после и вообще одёрнутой руки. Ни слова. Ни звука. Он молча покидает комнату, оставляя меня в полном опустошении.

Единственное, наверное, чем отвлечься попытаюсь, так это тем, что в школу заскочу. Так, для галочки. А потом к Наташе, непременно. Только вот на пути передо мной встаёт небольшая проблема... Белобрысая такая, которая роется в моей сумочке, пока я воду из холодильника достаю.

— Что ты делаешь? — с недоумением наблюдаю, как он достаёт мой кошелёк. — Сименс?

— Страховка.

Что? Страховка? Страховка, блять!?? Страховка того, чтобы я никуда не смылась? Не купила билеты? Не решила сбежать? Чтобы я, блять, вообще шагу без цента сделать не могла? Ничего лучше не мог придумать?

— Это уже слишком... — тяжёлый вздох, я стараюсь держаться, но это, мать его, перебор.

— Слишком — это твоё поведение. — Даже не знаю, что лучше: игнор, или вот такой вот тон. Но склоняюсь к первому. — А это, — приподнимает руку, в которой всё ещё находится мой изъятый кошелёк, — это страховка.

Ничего более не объясняя, он удаляется в комнату, оставляя меня в чёртовой прострации с оттопыренной челюстью.

— Поехали, — и как нельзя кстати в пространство первого этажа спускается Артём, на ходу накидывая на себя куртку. — Я подвезу тебя.

— Он мой кошелёк забрал! — я всё ещё в недоумении, поэтому выпаливаю это так, словно не делюсь эмоциями, а жалуюсь старшему брату на больную голову своего парня.

— Я бы на его месте ещё и телефон отобрал. — Чего? Чего, блять?

И пока извергать умные мысли мне не под силу, и я попросту стою посреди гостиной с разведёнными в стороны руками, Депо молча берёт меня за одну, медленно тянет к выходу.

— Поехали, говорю. Пока я ему на это не намекнул.

— Когда ты сказал, что будем молчать о нас, я не думала, что это означает “рисоваться перед всеми с бухлом и улыбкой”, — отпивая остатки со дна бокала, Лера нахально протянула его Морту для следующей порции.

— Когда я говорил “молчать”, я не думал, что ты будешь всю ночь стонать во всё горло на весь дом, — подыгрывает, наполняя бокал красным полусладким.

— Будем считать, что мы друг друга недопоняли, — слегка улыбаясь пухлыми губками, девушка делает несколько глотков

— Хочешь свалить отсюда? — дождавшись, пока Лера допьёт, он вдруг неожиданно даже для самого себя спрашивает. Но девушка всё равно умудряется поперхнуться, выпучивая на него глаза.

— Ты безработный. А у меня ни грамма за душой. И как мы это сделаем?

Она вопросительно смотрит, пока на лице Морта не начинает плавно прорисовываться ухмылка.

Та самая палата, возле которой я вчера чуть коньки не отбросила.

Только теперь я внутри. Рядом с Нэт. Пытаюсь держать себя в руках настолько, насколько это возможно, чтобы не задушить девчонку в объятьях.

— До смерти перепугала!

Но больше, чем выразить то, как она рада снова проснуться, или же как ей далась новость о том, что под сердцем больше никого, она почему-то напуганно смотрит, переводя взгляд с меня на Артёма с приличной такой скоростью.

— Вы должны меня выслушать.

— Ты думаешь, я простой мальчишка, которому лишь хернёй пострадать и член свой в тепло присунуть? — он ужимисто подмигивает шатенке, пока губы той застывают возле краёв бокала. — За что, думаешь, я живу?

— Я не знала тех, кто ко мне вломился, но единственное, что я запомнила чётче всего — так это татуировку одного из них. — Не знаю, паранойя это после препаратов, или же правда, но она тараторит это с таким видом, будто боится не успеть.

— То есть, ты хочешь сказать... — выслушав краткую экскурсию по жизни парня, Лера опускает ступни с кровати, медленно подходя к окну и отпивая с бокала ещё пару глотков, — что у нас с тобой больше общего, чем можно представить?

И пока девушка обводит губы языком, смахивая им пару багровых капелек, Слава оттягивает улыбку ещё на чуть, будто выжидая, пока Лера догадается сама.

— Долго пыталась вспомнить, у кого видела абсолютно аналогичную, — Наташа практически дыхание перевести не успевает, — а утром наконец дошло!

Даже голос на последнем изречении немного повышает, пока мы с Депо синхронно бровью ведём.

— У Морта ведь на руке точно такая же!!!

— Кочевать по знакомым и друзьям под видом беззаботного паренька — лучшее прикрытие. — Морт чуть откидывается на кровати, салютуя Лере бокалом, пока та синхронно ведёт губами, слегка их оттягивая и хитро улыбаясь.

После минутной тишины и пары перекинутых друг другу фраз мы стоим, как и стояли. Наташе же чуть медля приподнимается на локтях, немного морщась, когда боль под рёбрами даёт о себе знать, стоит ей пребыть в положении полусидя.

— Кто остался дома?

В тишину больничной палаты она выпускает вопрос, вновь заставляя нас с Артёмом переглянуться. Только вот замершие до этого на лице эмоции вдруг оттаивают, когда Депо рот немного скашивает, вдруг выпаливая то, чего, кажется, больше всего не хотел.