А я же просто решаю осмотреться, забывая о наличии в доме алкоголя сразу же, как дверь за ним закрывается.

Моей целью является второй этаж, куда меня уже тащит любопытство. И заглядывая в одну за другой комнаты, я натыкаюсь на роскошную ванну, которая размером, наверно, как моя кухня. Если не как моя комната... Огромное джакузи так и манит наполнить до краёв пеной, нырнув туда и отдаваясь во власть настоящему комфорту. Да... повезло тебе, подруга.

Комната напротив вообще, как магнит, манит своим изобилием алкоголя в дорогущем серванте. Да, я бы определённо закрылась тут на неделю и не выходила бы. Разве что за порог — к доставщику еды.

Слышимость в доме была, кстати говоря, отличная. Это я поняла, когда услышала копошение ключей в замочной скважине. Поспешив на первый этаж, я сбавила обороты ещё на лестнице, когда услышала голос, абсолютно не принадлежащий Артёму.

— Депо, ты дома? — мои шаги ещё медленнее, ещё тише. — Я просто пиздец как накидался, у тебя пиво есть?

Да вы, наверное, издеваетесь?

Лестница заканчивается, и в поле зрения я замечаю скидывающего с себя кепку Сименса.

— Опа.. — который, видимо, удивлён не меньше моего.

Его пьяные глаза осматривают меня с ног до головы, будто убеждаясь, что ему это не мерещится. Его стойкий парфюм еле перебивает запах исходящего от него алкоголя, а я уже мысленно начинаю читать молитву, чтобы следом зашёл Артём.

— Ну и какими судьбами? — скидывая следом куртку, он садится на диван, закидывая ноги на журнальный стол.

— Некультурно как. — Продолжаю стоять столбом. Единственное, чем шевелю — это зрачки.

— Что, прости?

— Ноги, говорю, неприлично на стол складывать.

— Это не стол. Это моя опора.

Интересно, это алкоголь его меняет, вскрывая всю его шероховатость, или же в нём просто живут несколько личностей?

— По какому поводу накидался? — стараюсь не образовывать тишину, выпаливая первое, что попало, попутно пятясь к двери.

— У моей кошки вылез такой геморрой, что она скончалась от стыда. — Он старательно сконцентрировал на мне внимание, заставая меня уже практически возле выхода. — Ну, или от болевого шока, я не успел у неё спросить...

Очень смешно.

А вот то, что я обнаруживаю дверь закрытой на ключ изнутри — смешным абсолютно не кажется.

— Уже уходишь? — он абсолютно не спешит, вальяжно поднимаясь с дивана и пряча руки в карманы спортивок.

Видимо, не ухожу. Но очень хочу. Потому что не хочу кое-чего другого. Например, осознания того, что сейчас я осталась с пьяным Мироновым наедине в чужом запертом доме.

Комментарий к Как было сказано под предыдущей главой... моя дорогая Биленовская семья, я уже не могу без ваших отзывов, что вдыхают в меня вдохновение)

Спасибо вам всем огромное за вашу неоценимую поддержку.

Словами не смогу описать, как сильно вас всех люблю.

====== Часть 19 ======

— Давай вот только без своего устрашающего взгляда... — ему стоит сделать всего лишь шаг по направлению ко мне, а я уже выставляю перед собой руки в предупредительном жесте, отшагивая. — Ты, кажется, выпить хотел.

Отвлечь всем, чем угодно, будь то пустые разговоры или алкоголь — святое. Мне всего лишь нужно выждать время до появления Артёма. Уж он точно ничего плохого не допустит. Под плохим я имею ввиду то, что может наклеваться в пьяной голове Миронова. Хотя, если учесть события прошлого месяца, то именно Артём однажды и стал тем, кто намеренно оставил меня с этим недоноском наедине. Господи, только не думать сейчас об этом...

— Мартини? — перебежками добираюсь до кухни, открывая холодильник и хватая чуть заледеневшую бутылку.

— А поинтересней ничего нет? — он смотрит даже не с вызовом, он просто осматривает меня с ног до головы оценивающим взглядом, и то ли опьянение заставляет его так тупо улыбаться, то ли его попросту забавляет эта игра, где он откровенно насмехается над моей нарастающей паникой.

А мне вот не смешно. Ибо передо мной мастер по части непредвиденных поступков. И стараясь ему хоть как-то в этом соответствовать, я быстро ставлю бутылку обратно, а сама же на ватных ногах пячусь к ванной, пока блондин с приподнятой бровью наблюдает за моими манипуляциями.

— Сейчас. Только руки вымою.

И наконец оказываясь в ванной, я закрываюсь на щеколду, вооружаясь единственной, как по мне, правильной мыслью просидеть тут запертой до прихода Артёма.

— Ты серьёзно? — его откровенная усмешка по ту сторону двери заставляет думать, что зря я радовалась. — Нин, я в туалет клуба дверь ногой вышиб, хотя она ещё толще этой была. — А ещё, что моя мозговая активность примерно, как у скумбрии, и такое решение, как убежать через окно — было бы намного адекватней. Блять! Точно ведь, окно... — Я напился просто в такую доску, что мне тяжело даже пульт держать, так что смело заявляю — можешь выходить, трахать я тебя точно не собираюсь. — И стоило мне пропустить через себя его слова, я начала тянуть руку к щеколде. — По крайней мере, сейчас. — Всё портить — его основная фишка?

Услышанные мною шаги, растворяющиеся через несколько мгновений, заставили поверить, что он действительно не собирается ничего делать. А открывающаяся дверца холодильника лишь заставила облегчённо выдохнуть. И поверив тому, кому не при каких обстоятельствах верить не стоит, я открыла дверь, замечая, как Миронов копошится возле микроволновки, стараясь делать что-то дрожащими руками.

— Помочь? — он явно психовал, и по мере приближения к нему, я увидела, что бедолага пытается расправиться с сыром. И это, откровенно говоря, немного насмешило, даже несмотря на то, что к будке с посаженной на цепь собакой я подошла слишком близко.

— Блядский тупой нож... — это не нож тупой, голова твоя белобрысая.

— А ты режь правильной стороной, тогда не будет тупым.

Он замер в одном положении, поднимая голову и, кажется, соображая. После чего с такой же тупой улыбкой оттаял, вручая нож мне.

— Поможешь?

Нарезав на хлеб сыр тонкими кусками, я запихнула тарелку с бутербродами в микроволновку. К слову, я душу готова продать за бутерброды с плавленным сыром. Но не дьяволу...

— Можешь ведь не быть мудаком. — Не знаю, за каким чёртом из меня это вырвалось, но я боялась, что могу этим испортить его настрой по щелчку. Чего, слава Богу, не произошло.

— Я мудак только по расписанию. — Включая чайник, он демонстративно таращится на руку без часов. — Ты гляди-ка, ещё не время.

Микроволновка пищит как умалишённая, и я быстро изымаю тарелку с готовым лакомством, чуть склоняясь над ней и вдыхая запах любимого сыра, чуть прикрывая глаза.

— Самый большой кусок — мой. — Он было тянется, но я зачем-то бью его по руке, заставляя отпрянуть.

— Ещё чего. — Демонстративно беру с тарелки бутерброд, собираясь откусить, но его вырывают у меня практически изо рта. — Какого хрена? — Моему возмущению нет предела, и я вмиг отставляю тарелку, пытаясь забрать из рук Миронова то, что по праву принадлежит мне.

Просто замечательно. Парень грабит ювелирки, держит в страхе добрую половину школы, насилует девушек (и меня в том числе), плюёт на закон, устраивая беспредел, а теперь я просто нахожусь с ним на одной кухне и дерусь за бутерброд.

Осознание этого почему-то заставляет меня нервно смеяться, и теперь схватка с не уступающим голодным блондином выглядит как какая-то нелепая сцена в комедии. Ну и по закону жанра, эту сцену прерывает внезапно появившийся в доме человек. В своём же доме.

— Не помешал? — он удивлённо таращится в нашу сторону, в то время как мне до жути хочется перевоплотится в цесарку и с приступом панической атаки вылететь из этого дома, только бы никто не подумал, что появления хозяина дома я уже не так и ждала.

— Н-н-н-нет. — Я выпрямляюсь будто по стойке смирно, вручая только что отобранный бутерброд в руки Глебу. — И вообще, мне пора. — Кидаюсь к выходу, огибая всё ещё пребывающего в прострации Артёма. “Господи, умоляю, спрячь эту улыбку”.