— Всё в одну кружку. — Делая глубокий вдох, брюнетка направляется в ванную комнату, обмывая лицо прохладной водой.

По возвращению в зал она видит два стакана, заполненных на половину. Бутылка Мартини только открыта, и Артём молча протягивает ей стакан. Выпивают. Не чокаясь.

— Что на этот раз ей сказала? — непринуждённо слизывая остатки напитка с губ, брюнет отставляет стакан, приближаясь к девушке ровно на два шага.

— Какая разница? — отмахивается, понимая, что въедливые глаза напротив не хотят оставлять этот вопрос без внимания. — В конце концов, я не должна ни перед кем отчитываться. — Осознание того, что эта фраза выглядит, как намёк, приходит тут же, и девчонка быстро исправляется. — Да она и не спрашивает никогда, где и с кем я время провожу.

— Слушай, — ещё один шаг, и он оказывается к ней вплотную, — ты ведь не сможешь скрывать это вечно.

— Я знаю! — мотает головой, будто говоря это самой себе, отставляет опустошённый стакан на маленький журнальный столик. — Поверь, мне самой не по себе оттого, что она не знает. Но я расскажу, обещаю!

— Когда? — заправляя ниспадающие тёмные пряди за ухо расстроенной девчушки, он ни на чуть не оттаивает, лишь добивает своими холодными глазами. — Чего ты боишься? — вопрос, застающий её врасплох. — Осуждения? Непонимания? Боишься, что она от тебя отвернётся?

Но девушка отрицательно кивает после каждого сказанного им слова, наконец перебивая.

— Тебя! — она всё же выпаливает громче обычного, заставляя изменить положение его бровей из прежнего на более удивлённое. — Я боюсь тебя... — Признаваясь не только ему, но и, очевидно, самой себе, она не спешит объяснять. — Мы видимся хоть и каждый день, но всего несколько недель... — Решаясь на попытку хоть как-то разъяснить сказанное, она заметно нервничает, в то время как Артём уже заново наполняет стакан. — Мне безусловно нравится твоё ко мне отношение, но то, что ты делаешь с некоторыми людьми и как держишь других около себя... — изымая стакан из рук брюнета, она практически залпом выпивает алкоголь. — В общем, меня пугает то, чем ты занимаешься.

— Наташ... — темноволосый было собирался начать, но брюнетка вновь заняла лидирующую позицию.

— И да, я боюсь, что моя лучшая подруга не поймёт, когда я признаюсь, что за её спиной крутила интрижку с типом, который сначала выкрал её сестру, а потом оставил на растерзание Миронову. — Вспоминая ситуацию, произошедшую с Ниной на заброшенном госпитале, Нэт уже собственноручно наливает себе Мартини, ожидая от молчаливо стоящего рядом Артёма хоть каких-нибудь слов. Но их всё нет. — Я знаю, что ты не такой, как он, и она это тоже поймёт, я уверена, но сейчас... — выдох, несколько глотков, — она недавно потеряла мать, прошу... Дай ей ещё немного времени.

Стакан успешно изъят из женских пальцев, рука плавно тянется к её шее, и молодые люди растворяются в обоюдном поцелуе, глубоком, страстном. Продолжая целовать свою пассию, брюнет спускает пальцы на кофейную блузу, расстёгивая одну за другой пуговицы, пока не доходит до последней и не отправляет мешающую шёлковую вещь куда-то за диван. В ход идут брюки, а затем он и сам стягивает с себя футболку, меняя настрой с до жути спокойного на хищный, откидывая девушку на диван и тут же наваливаясь сверху. Сейчас им не мешает ничего.

Ещё несколько дней проходят в примерно таком же режиме. Теперь тошно появляться в школе не потому, что там меня ждёт очередной недоношенный плод фантазии одного из четвёрки, а потому, что теперь он чуть ли не в каждом углу лобызается с нашей королевой класса, частенько являясь на уроки то в помаде, то с расстёгнутой ширинкой. И это не из-за его невнимательности, больше, чем уверена. Не уверена только, какого хрена меня это раздражает. Эта идиотская показуха, и эти короткие взгляды в мою сторону. Чего он пытается добиться? Моего внимания? Ревности? Злости? Не дождётся...

Правда, один момент всё же заставил мои негативные эмоции вылезти наружу, когда эта самая Катя прицокала ко мне на своих высоченных шпильках, с улыбкой протягивая мне какую-то бумажку.

— Наш знакомый диджей приглашает отдохнуть в своём клубе, и вы с мисс-недоступность можете приходить. — И вот нет, чтобы развернуться и шагать себе дальше, она просто не может справиться с такой простой задачей, как держать язык за зубами. — Просто в каждой тусовке должны быть серые мыши, которые пищат себе в сторонке, обсуждая остальных и растягивая на весь вечер один коктейль.

Её торжествующая улыбка завершает её монолог, а я же, в свою очередь, сгребаю в одну кучку всю копившуюся раздражённость, пребывая в полной решимости вылить на неё всё разом.

— Это понятное дело. — Она едва успевает развернуться ко мне спиной, но останавливается вполоборота. — Надеюсь, вы с подружками там тоже будете. — Я вкладываю в голос даже излишнюю дружелюбность, улыбаюсь. — Просто в каждой тусовке должны быть раскрепощённые, разодетые как шлюхи девочки, напивающиеся в доску и вешающиеся на каждый член.

Кажется, до неё доходило, как до жирафа. Сначала она пыталась переварить услышанное, потом проанализировать наш диалог, потом выбрать подходящую для её размалёванной морды эмоцию, ну а потом, видимо, окончательно запутавшись в собственных двух извилинах, она вдруг нервно поджала губы, не найдя ничего лучше, как отвесить мне пощёчину.

— Словарный запас уже не в моде? — я не реагирую. Пока не реагирую. Но во мне уже запущен механизм, отвечающий за срыв.

Так и не найдя подходящих слов, она снова замахивается, но я быстро её опережаю, вцепляясь в волосы и заваливая на пол. По которому, кстати говоря, мы и начинаем кататься, как умалишённые, соревнуясь в количестве случайных ударов под чьи-то истошные крики:

— Драка!!!

Толпа постепенно собирается вокруг нас, но никто не решается разнять, поскольку долгое пребывание моих чертей под замком даёт о себе знать в полной мере. Я уже не просто наношу серию случайных ударов, таская её за волосы, я пребываю в какой-то агонии, царапая, выворачивая руки и швыряя при возможности о стену. И в очередной раз завалив её на пол, я наваливаюсь сверху, собираясь прописать под её блядским глазом смачный такой фингал, но неожиданное вмешательство приводит меня в ярость ещё больше.

— Отпусти! — чьи-то руки обхватывают сзади, и теперь Катя от меня всё дальше, что мне, честно говоря, не нравится. — Отпусти, блять! — я не на шутку завожусь, извиваясь и в какой-то момент даже удивляясь выдержке держащего меня человека. — Сука! Если сейчас же не отпустишь, сам получишь по морде!!!

— Ну давай посмотрим. — В шуме всё ещё возбуждённой толпы я слышу над ухом мужской голос, а потом — потом резкая смена картинки, заставляющая меня видеть лишь пол. К слову, я оказываюсь перекинутой через чьё-то плечо, и этот некто злит меня очень некстати, ибо непреднамеренная драка с Катей послужила мне нехреновым таким выбросом адреналина. Которого, замечу, очень не хватало.

— Да отпусти ты блять! — не прекращая болтать руками, я уже даже не кричу, я рычу. И он наконец скидывает меня, занося в какой-то пустой кабинет. — Ну ещё бы... — в нервозном смешке я закатываю глаза, ибо передо мной никто другой, как Сименс, собственной персоной.

— Ну так что? — он с вызовом смотрит, закрывая дверь. — Дашь мне по морде?

Признаться, меня даже в замешательство его вид приводит. Он не злится, не пребывает в удивлении, скорее больше в скрытой усмешке, и это очень бесит.

— Зачем ты нас разнял? — он правда думал, что я наброшусь на него с кулаками? — Если так переживаешь за свою персональную блядь, то какого хера ты сейчас не успокаиваешь её где-нибудь в туалете? — бурно жестикулирую, всё ещё не сумев отойти от вспышки гнева.

— Она не моя персональная блядь. — Чёрт, он ещё и начинает улыбаться, не скрывая этого. — А вот ты, похоже, за это переживаешь.

Он в открытую насмехается, явно упиваясь тем фактом, что объектом для своих кулаков я выбрала именно её — девушку, которая откровенно вела себя с ним, как пассия. Но чёрт дери, это просто нелепая случайность. Она сама нарвалась, нехрен было рот свой открывать. Да и я просто не могла промолчать. Или могла...?