— Может твоих подождем, чтоб только по одной.

— И то верно, хлопцев надо дождаться. Покемарь-ка, пока на моей койке, они только к вечеру придут.

Он отвел меня в тесную комнату, указав на обветшалую скрипучую кровать. Честно говоря, в лесу поуютней будет, только не в этом. Это не помешало мне моментально провалиться в мир сновидений.

Из глубокого сна меня выдернул громогласный хохот Бубна. Звенели приборы, явное застолье. Выйдя в гостевую, освещенную лампой накаливания, увидел за столом казака, парня в халате с какими-то странными мечами (ей богу, на девку похож), огромную фигуру в балахоне, украшенным крестами и троих солдат. Казак сразу подорвался, указывая на меня ладонью.

— Вот, наш гость, Волчара. Знакомься, Ронин, Монах, Богдан, Димон и Олег. — он указал поочередно на мечника, фигуру в балахоне и каждого солдата по отдельности. Солдаты олицетворяли мультик про трех казаков: Богдан самый плечистый, его лицо словно вытесано из камня, Димон мелкий, но приземистый, а Олег самый длинный.

— Рад знакомству, — сказал Ронин, я только сейчас увидел, что у него один глаз зеленый, а другой карий, — я вольный самурай, имя, данное мне при рождении вам вряд ли что-то скажет. — Он умолк, словно ожидая, что я отвечу чем-то подобным.

— Волчара, берсерк, могу использовать ярость в бою.

— Боевой транс? — Прогудел Монах, кладя правую руку на стол. На ней была кожаная перчатка.

— Можно и так, — судя по взглядам окружающих, Монах делал что-то ему не свойственное. Мне налили явно кустарное пойло мутно-коричневого цвета. Градуса почти не было, на вкус я узнал квас. Не знаю, кто готовил, но очень похоже на покойного Мишку.

— Монах, ты превзошел себя, — сказал Богдан, прихлебывая напиток. Монах, значит. Кажется, когда-то пивоваренное дело было полностью монастырским ремеслом. Другим не позволялось.

Наконец, народ чуть-чуть потеснился, дав мне место за общим столом. Тут же поставили тарелку с шашлыком и помидорами, долили квас в кружку.

Наевшись, мы сидели в относительной тишине. Где-то тарахтел дизельный генератор. Идиллия. Еще бы поспать часик и будет, как на курорте.

Вдруг, загрохотали выстрелы. Солдаты привычным движением похватали автоматы, затем выскочили наружу. Самурай выдернул мечи из ножен, Монах достал один меч, явно из арсенала Ронина, а казак свою козырную шашку.

Я схватил проклятый нож, и мы выбежали наружу. В ночном полумраке я разглядел возню. Видимо, солдаты вступили в рукопашную с невидимым мне врагом, но при этом на вышках мелькали вспышки выстрелов.

Я вошел в режим Волка. Теперь ясно разглядел солдат, дерущихся с гражданскими. Кинулся бить последних. Едва черная сталь клинка с хрустом разрубила врага, мое тело наполнилось силой, словно я выспался и ни разу не устал.

Рукоять ножа приятно грела руку. Я рубил врагов, каждый раз наполняясь силой и наращивая обороты, под конец битвы для меня время вообще остановилось, словно я Флэш из старого сериала.

Скатился в человеческое состояние. на меня смотрели, словно я принял демоническое обличие.

— П-про́клятый! — выкрикнул кто-то. В человеческом состоянии я утратил ночное зрения, и фигуры в полумраке слились в единый черный фон.

— Про́клятый! Про́клятый!.. — загомонили хором. Треск автоматный очереди заглушил гвалт, и мою грудь обожгло болью возле сердца.

— Урроды… — сдавленно прохрипел я, падая на землю. Теплая кровь мигом пропитала одежду, пальцы похолодели. Из-за тучи крысилась недозрелая луна, в ушах нарастал гул.

Похоже, из меня вышло два литра крови, не меньше. Сквозь пелену до меня донеслись отчаянные крики Я знал, что при такой потере крови человек испытывает эйфорию и галлюцинации, так что никаких иллюзий не строил…

====== Встреча с Богом ======

Пахло горелым пластиком вперемешку с деревом. В груди слегка жгло. Я резко вскочил, попутно открывая глаза. Вспышка боли тут же уложила меня обратно, а вот глаза открылись.

Из своего положения я смог увидеть потолок, укрепленный балками. Превозмогая боль и слабость, смотрелся. Это был тот самый ангар, где я убил ту тварь.

Посреди помещения горел костер. Рядом сидел мужчина средних лет в угольно-черном плаще и ворошил угли веткой, в другой руке держа недопитую бутылку виски. Его лицо было таким типичным, что я бы не взялся его описать.

Взгляду не за что ухватиться, словно вместо лица была картина полежавшая в воде пару дней.

— Ты кто? — спросил первое, что пришло в голову.

— Мы уже встречались. Ты меня сильно потрепал. Узнаешь? — он встал, со звоном роняя бутылку, его плащ, словно лишился формы, стекая вниз и наползая на голову. Из-под капюшона появились угольки красных глаз. Я молча потянулся к ножу.

Его не было! Что делать? Начал разгонять тело для Ярости, но когда бросился на него, получил достойный отпор — он точно так же рычал, и бил и, чего уж скрывать, был явно сильнее. Когда я выдохся, он вернул человеческий облик и спокойно, глядя на меня сверху-вниз, заговорил:

— Послушай, ты мне тоже не нравишься, но мы с тобой скованы одной цепью, — не знаю почему, но мне стало откровенно весело. Просто, ни с того ни с сего.

— Чур, ты живешь в будке, — за эту подколку я получил ногой под ребра.

Похоже, перелом половины ребер. Кашляя, выплюнул смесь слюны и крови, перевернулся набок, стараясь больше не шевелиться. Любое движение отдавалось адской болью.

Его лицо корчилось, словно это его ребра разбились на мелкие кусочки, пропарывая ткани и органы.

— Смертный. Ты хоть знаешь, с КЕМ говоришь?

— С каким-то черным чмошником, — улыбнулся, пуская кровавые слюни. На этот раз бить не стал. Понял, что без толку. Или нет? Достал мой нож, пробуя пальцем острие.

Взял лезвием вниз и с размаху вогнал себе в живот. В моей печени потянуло, затем прожгло такой болью, что сломанные ребра показались неописуемым блаженством. Хотелось сдохнуть окончательно прямо здесь.

В какой-то момент моей агонии в бетонный пол рядом с моим лицом воткнулся нож. Постепенно, боль ушла.

— НАДЕЮСЬ, ТЕПЕРЬ ДО ТЕБЯ ДОШЛО ХОТЬ ЧТО-ТО?! — пророкотал он громогласным голосом, содрогаясь воздух и разрывая барабанные перепонки моих ушей.

— Грга… определенно, дошло.

— Вот и чудненько, вот и славненько, — он говорил, как ни в чем не бывало, словно и не злился вовсе. Резким движением поднял меня на ноги, прислонил ладонь к ребрам.

Внутри все затрещало, становясь на место и срастаясь воедино. Боль от переломов мгновенно пропала.

— Может еще чего расскажешь? Представься, для начала.

— Безликий. Бог-покровитель вампиров и нежити. Большей ее части.

— Волчара, берсерк.

— В курсе, — он отмахнулся — тема следующая: если одного из нас прижмут, второму будет чуть ли не хуже. Смекаешь?

— Что дальше?

— Предложение.

— Мы мало знакомы для этого шага, — не удержался я.

— Послушал бы твои шуточки, когда тебе хвост прищемят.

— Ладно, продолжай.

— Ты уже заметил, что наши личности немного взаимопроникают?

— Не особо.

— Я как-то не был берсерком до нашего знакомства. Раз пошла такая пьянка, мне нужно тебя контролировать.

— Ты мне не мамка

— В следующий раз я могу не проходить рядом, своих дел невпроворот, — он уже не обращал внимания на мои выпады, а я не упускал возможности поддеть древнее (а как же иначе?) божество, — так вот, придется сделать тебя одним из нас.

— Да я как бы вампирить умею, — продемонстрировал свой нож.

— Этого мало. Нужно принять тебя в Семью, — Безликий засучил рукав и протянул мне руку. — Пей кровь.

Внутренний медведь рычал и рвал когтями землю, волк тоскливо выл, выражая отчаяние. Оба были против.

— Твое здоровье, Безмордый, — сказал я за миг до того, как впился в руку божества.

Он засопел от возмущения, но не стал ничего отвечать. Кровь хлынула по пищеводу, по всему телу прошла волна тепла, перерастая в жар. Он выдернул руку, отходя от меня.

Похоже, для братания можно было выпить и поменьше.