Второй клинок так и остался в моей руке.

К слову, я весь был в крови, словно нырнул в бассейн с фаршем.

Ноги предательски дрожали. Не от холода — просто ресурс мышц как никогда близок к нулю.

Однако медведь все же выглядел отдохнувшим, спасибо упырю.

Толпа демонов ломанулась в мою сторону.

Черт, я даже от троих не отобьюсь, а их тут с полсотни.

Приведение отключилось. Видимо, он решил оставить мне немного.

Я начал махать мечом, снося по несколько врагов сразу. Непривычно работать двумя клинками сразу.

Чувствую, скоро вырубит. Все-таки, меня одного для такой армии крайне недостаточно.

Замешкавшись, я пропустил удар по запястью, выбивший из руки меч.

Стараюсь отбиваться рукой, ломая кости врагов, хорошо, что палаш остался.

Почти сразу появилась багровая пелена — медведь решил отстранить меня от управления телом…

====== Эпилог ======

Пробуждение было скорее приятным, чем болезненным.

Первая мысль — меня все же затащили домой и отмыли от крови, пока я валялся в отключке.

Однако в бункере не могло быть дощатого пола, на котором я лежу.

Открыв глаза, я увидел обычную избу. Даже окна были из дерева.

Только вот внутренний зверинец настаивал на том, что на мою долю выпали новые приключения — в наихудшем смысле этого слова.

«Очнулся», — пронеслось у меня в голове. Если это телепаты, то какие-то странные.

«Эй вы! Кто здесь?»

Дверь отворилась, впуская фигуру в черном балахоне.

— Для полного образа не хватает косы или черепа в руке.

— Мне это не нужно, — сказал незнакомец, скидывая капюшон.

Лысый череп вошедшего был туго обтянут пепельно-серой кожей. Было похоже, что цвет это результат грима, ибо на губах были черные полосы, делавшие его голову более схожей с голым черепом.

Вид кожи вызывал ассоциации с пергаментом и целлофаном одновременно.

Впалые глазницы были бездонно черными. Не так, как у демонов — глазницы были пустыми.

— Кто ты?

— Госпожа желает тебя видеть, — он игнорировал мой вопрос.

— Ллос? — его лицо на доли секунды искривила жуткая ухмылка, но лишь на доли секунды.

— Иди за мной, мясо, — в его словах не было и тени эмоций. Он развернулся и пошел.

Выйдя за ним, я оказался в коридоре.

Либо я в длинном доме, как у викингов, либо это все построено под землей. В конце коридора была двустворчатая дверь из бревен, скорее напоминавшая ворота.

Ворота распахнулись, впуская нас в тронный зал.

В конце пустой комнаты был огромный трон, на котором сидела седоволосая девушка в белом платье.

Безразличный взгляд серых глаз лениво скользил по мне.

— Морана? — спросил я, краем глаза замечая, как ее прислужник спешно удаляется за дверь.

Щелкнули створки, только теперь она начала говорить:

— Верно. Мои люди вытащили тебя из могилы.

— И? — богиня поправила платье. Как же это отдает ностальгией. Кафельная плитка была явно неуместной в окружении бревенчатых срубов.

— Передай своим — будут должны, — она зевнула, прикрывая рот рукой.

— Сочтемся, — буркнул я. Опыт общения с божествами у меня уже был, так что я примерно представляю, что будет дальше.

Похожу к ней, срывая с трона и падая на спину.

Оказавшись на мне, Морана занесла руку вверх.

Она махнула, и мое лицо обожгло болью.

— Забываешься, человек, — она схватила меня за шиворот, швыряя в стену.

Позвоночник кольнуло, ноги мгновенно отнялись. Я осел на пол, спиной опираясь на бревенчатую стену.

Морана неспеша подошла ко мне. Эх, говорила мне мама…

Я сплюнул кровью. И вспомнил, что мамы у меня никогда не было.

Пары зубов мне будет не хватать.

Она наклонилась ко мне, накрявая ладонью мой правый глаз. По лицу растеклась волна боли.

Я рванулся, пытаясь высвободиться, но ее рука прижала меня затылком к стене.

Послышался хруст черепа. Моего черепа. Боль осталась прежней.

Я обхватил ее руку, пытаясь освободиться.

— Не рыпайся, — Морана усилила нажим, череп затрещал еще гомче, второй глаз залило кровью.

Я захрипел от натуги, послсышался треск костей и вскрик. Я сломал ей руку.

Морана смотрела на меня печальным взглядом, вправляя разломанную в фарш руку.

Ноавая вспышка боли заставила меня скривиться в судороге.

Стук сердца отдавался звоном в голове. Тук, секунда, тук, секуда и… тишина.

Я не мог пошевелиться, сознание заволакивала непроницаемаля пелена.

Проваливаясь омут небытия, я все же успел услышать голос богини, взявший истерическую ноту:

— Не стой, как дебил, избавься от трупа! — она сделала несколько шагов, прошлепав по плитке босыми ногами и подолжила уже спокойней. — И не вздумай его поднимать, я тебя знаю.

— Слушаюсь, Госпожа, — ответил ее прислужник, добавив в голос досады.

Холод. Холод пронизал все вокруг, как и могильный дух пропитал все пространство.

Он лежал на земле. Глаза открылись с трудом, в ночном небе ярко светилась луна. Полная луна. Повертев глазами, человек понял, что находится в яме.

Поворот шеи обернулся вспышкой боли. Все тело затекло. Он подавил боль и попытался встать.

Вместо этого, тело конвульсионно задергалось, повезло, что удалось выплюнуть непонятную дрянь изо рта.

После несчетного числа попыток, он принял почти вертикальное положение.

Зубы скрипели так, словно человек съел горсть песка. Очень грязного песка. Рвотных позывов не было, вместо них появилось осознание того, что желудок совершенно пуст.

Пора бы выбираться отсюда. Грунт был очень влажным и рыхлым. Он предательски осыпался под ноги.

Теплая и влажная земля не хотела держать форму, пришлось подняться, скорее, засыпав яму.

Гнилая доска с перекладиной заскрипела под весом человека.

Доска с перекладиной оказалась грубо сколоченным крестом.

Таких здесь было много.

«Кладбище. Я на кладбище», — подумал он, вздыхая с облегчением.

Пришлось облокотиться на крест и отдышаться — в таком состоянии далеко не уйти.

Из соседней ямы вылезла навья.

Она окинула незванного гостя пустым взглядом и уселась, глядя на луну гнойно-желтыми глазами.

Навья вообще не проявляла агрессии к гостю, удивив своим поведением последнего.

— С днем рождения, — Ее голос был очень хриплым, голосовые связки почти разложились.

— У меня почти каждый день праздник.

— Одним больше, одним меньше, — сказала нежить, откидываясь на могильную плиту.

Конец второй книги.