Врубаем еще два огнемета, направляя в окна. топлива хватает, но я не стал бы так его транжирить. Выкрикиваю команды, нежить послушно переходит к рукопашной, выбегая на улицу.

Бью темную фигуру в лицо. Та с диким воплем бежит прочь. Стреляю из арбалета, не расстегивая ножен. Вспышка света вынуждает зеленоглазых ослабить натиск.

Я все равно отбиваюсь от их серпов, едва успевая. Еще выстрел, и сразу две упали замертво. Стреляю, снося одну за другой, мы отходили назад. Я увидел баллон огнемета, оставленного возле избы.

— Быстрее, уходим!

Увеличиваю расстояние. Они еще не поняли, что я удумал. Арбалет покинул ножны, разрывной болт воткнулся в железный бидон. Нет взрыва. Второй, третий. Зараза! Пробуждаю внутреннего медведя.

Косолапый, твой выход. Кидаюсь вперед, пробивая себе дорогу. Они настолько прибалдели, что не очень-то и пытались помешать.

Горящий жезл пробил бак, порождая взрыв огромной силы. Хорошо, что берсерк неуязвим к огню и железу. Мое тело объяло яркое пламя, броня накалилась докрасна.

Бегу назад, к замку. Паутина пытается помешать, но сгорает, едва долетев до меня. Бегу так, будто горю. Хотя я и впрямь горю. Не припомню, чтобы я так разгонялся.

Вижу спасительный ров. Боевой транс оставляет меня, уже чувствую жар по всему телу. Только бы не… нет, все-таки запахло паленым мясом. Это очень плохо.

Хоть это и невозможно, но я добавляю скорости. Не хочу обуглиться. Сиганул в ров, вода яростно зашипела, принимая раскаленный объект.

Только когда угроза перегрева была устранена, я осознал, что сам не всплыву. Броня-то тяжелая. Тело коснулось дна. Начинаю барахтаться, но не сдвигаюсь ни на йоту.

Спокойно, паника сокращает запас кислорода. В голову ничего путного не приходило. Одно хорошо, вдохнуть я пока не хочу. Точнее, нет такой острой потребности. Я лежал так минут двадцать, поражаясь аномальности этого факта. Вдруг под спиной началось шевеление. Меня что-то поднимало. Я не верил ощущениям, пока меня не вытолкнуло на поверхность, высовывая голову. Отплевываюсь от грязной воды. Так, теперь меня несет к берегу. Из воды всплыл швед, затем еще четверо. Дружно тащат на берег, снимают с тела железо.

— Спасибо, дальше я сам, — благодарно киваю нежити.

— Обращайся, — коротко бросил швед, и они вернулись на места.

— Волчара, я уж думал, что ты потоп, — Волкодав скептически оглядел мою броню — Мда, полез купаться и сгорел. И ров поджег.

— Не понял.

— На поверхности воды была горючка — кинь искру и полыхнет. Прибежал ты, весь в огне и полез плавать. Пока не прогорело, тебя не трогали. Боялись подпалить. — Он сделал паузу, осматривая броню, — Латам кирдык… ничего, новые сделаем. Только теперь ты поможешь. Но сначала твою рожу залечим, а то вся облезла.

— Агась, только из мертвых воскресну.

— Ты завязывай с этими шуточками. Там бог ваш валяется, словно помирать удумал.

Я с трудом поднялся. Тело обожжено основательно. Выбежал Фейсал со своими.

Меня понесли в ванную. Вода пахла медом. Похоже, Монах приготовил что-то целительное. Через полчаса отлеживания, я увидел и его.

— Похоже, безносая тебя недолюбливает. Все зовет, зовет, но всегда захлопывает дверь перед носом.

— В загробный мир таких как я брать не любят. Знают, что себе дороже.

— Истинно так, — Монах уселся рядом. Арабы тактично откланялись.

— Ныряй с головой, чтоб лицо зажило. Давай-давай, я тебя выдерну, если что.

Я погрузился в воду. Лицо закололо, я почувствовал, как отрывается мертвая кожа, а взамен отрастает новая. Недостаток кислорода не ощущался совсем.

Появился зуд в печени. Настолько сильный, что попытка вспороть себе брюхо и почесаться изнутри не казалась такой уж дикой. Через пару минут зуд утих.

Осталось лишь блаженство от очищения тела и духа. Я лежал так минут сорок, затем почувствовал рвоту. Меня вытошнило прямо в ванну. Такое ощущение, будто я выблевал литра три моторного масла.

Хотя я точно знаю, что мой желудок был полупустым. Меня схватило за волосы стальным хватом, затем выдернуло на поверхность. Монах как раз вовремя, неохота мне плавать в собственной блевотине.

— Сын мой, кажется, твоя печень бухала по ночам без твоего ведома. Причем, безбожно много и явно ни с кем не поделилась, — Монах говорил шутливо, но с намеком на то, что неплохо бы доктору в его лице узнать обо мне побольше.

— Я БУшную взял, так что дело не во мне.

— В любом случае, теперь твое тело абсолютно здорово.

Ощущения подтверждали его слова. Вылезаю из железного корыта с черной водой. Вот это из меня вышло. В теле была аномальная легкость. Как всегда, без стука, явился Безликий.

— Мед забродил.

— Я тебя поздравляю, только ты что-то не выглядишь поддатым.

— Поехали с нами, поможешь грузить, заодно рынок посмотришь.

— Рынок?

— А, ну да, ты же подумал, что люди совсем вымерли, когда я сказал, что орден Монахов распался. Так вот, первое: они живут и вполне прилично. Второе: мед чисто на продажу. Пятьдесят литров. Было бы семьдесят, если бы не некоторые обстоятельства, — косой взгляд на Монаха.

— Ладно, сейчас оденусь, и поедем.

— Да, и араба своего захвати.

Я вытерся занавеской, в лучших манерах Эпохи Крестовых походов, затем накинул на себя броню без железа. Ткань и кожаный костюм. Остальное еще ждет ремонта.

На улице нас ждал Урал. Мы закидали бочки. Оказалось, что на рынок поедет еще и деготь в таких же бочонках. За руль посадили меня. Рядом Безликий, Фейсал с Волкодавом в кузове.

Мы повернули влево от замка. Счет времени я не вел, полностью ушел в себя. Тело водило на автопилоте, послушно следуя указаниям бога. Рынок имел какой-то знакомый вид.

====== Рынок ======

Высились крепостные стены темно-серого бетона. Здесь была ступенчатая оборона. Минимум, два слоя стен. Прямо под стенами разложились торговцы. Здесь большинство вещей были сделаны по технологии каменного века.

Ну, если считать, что тогда уже торговали рабами. Да, рабы и рабыни на любой вкус и цвет. Избитых, кстати почти не было, хотя я считал, что их постоянно дрессируют кнутом и дубиной.

И на каждого надели мешковатые рубахи и шорты. Похоже, за товаром здесь хорошо следят. Да и нет на их лицах такого уныния. В целом недовольны, но не в отчаянии.

Имелись разные обереги и талисманы, даже были гадалки и колдуны. Безликий пошел к стойке с рабами.

— Не люблю я это, но моих адептов надо чем-то кормить. Иначе будут слабыми, — шепнул мне он мне на невысказанный вопрос. Выбрал четверых, опираясь на непонятные мне признаки. Молча ткнул пальцем, кого берет.

Итак, к машине повели черноволосого дядьку лет сорока, похожего на артиста, старика, на вид крепкого, явный воин и покорностью не отличающийся, худющий мальчуган, совсем еще ребенок.

Будь моя воля, порубил бы всех торгашей, но я не вмешиваюсь в чужие дела, хоть и стоило бы, но слишком многие попытаются меня убить. Что-то мне подсказывало, что бог не собирается подавать их к столу на кровавую кормежку.

Четвертой оказалась молодая девушка со светлыми волосами, моего роста, симпатичной внешности. Разве что бледная малость.

Пройдясь еще немного, он выбрал еще троих рабов. В оплату выкатили по две полные бочки дегтя за каждого, никто не торговался. Продавец лишь озвучил цену.

— Они деготь очень ценят, с его помощью делают прочные копья и стрелы, которые не гниют. Да, так много взяли из-за девки. И торговаться вне стен не принято.

Мы вошли в город уже вчетвером. В его первый уровень, так сказать. Здесь ассортимент был значительно шире. Арбалеты, топоры и копья. Железные.

Изредка виднелись кремневые ружья и небольшие пушки. Также продавали слитки и заготовки. Волкодав отлучился, чтобы посмотреть сырье. На стенах стояли арбалетчики в броне из приличной кожи. Арбалеты взводились специальным маховиком, хотя можно и рукой, но только в перчатке.

— Передай Фейсалу, что скоро мне понадобиться его умение торговаться.