Цикады поют не хуже. И в этой тишине они играют вам целый оркестр. Оперу забытых флейт и дымящихся на пепельнице сигарет. В это время открывается канал от непознанного через маленький мост на берегу Венны и Роны, где по стечению обстоятельств пьют кофе из пластиковых стаканчиков ваши друзья, из-за того, что вы забыли им позвонить. Вспомните о Нансене и вслушайтесь в пение железнодорожных путей. Там жутко трясло в 80х, за исключением Нью-Йорк Метрополитен и Сайтама. Сколько пользы принесла вам тишина из библиотеки в дефилировании по ночным улицам. В это невозможно поверить. И все из-за каких-то паршивых авиабилетов, талонов в фитнес клуб и потушенной сигареты. Остается надеяться, что 24 часа в сутки в следующий раз, забегаловка K-Mart или Магнит будет открыт, и тишина принесет вам сонную девушку, наполняющую сонный стаканчик полимера сонным кофе в два после полуночи, где можно поговорить о Нансене, Бодхидхарме, Ганде, Чегеваре и библиотеке, которой был раньше этот мир, до той минуты, когда опустится тишина, нарушаемая в зале лишь шуршащим пением кондиционера. Мир не изменился. Изменилась библиотека. И если вы потерялись в ней, забыв об идентификации, вас легко приведет в норму стаканчик кофе и тишина в K-Mart, полном безлюдной эйфории от безумного танца в ритмах больших городов, страсти мегаполисов и чехарде вечно бегущей суеты.

Забывайте билеты в Боду, Нью-Йорк и Рону, забывайте талоны и стремительную дрему в метрополитене вечной регаты, не отпускающей вас мечты. Забывайте о пустых, ненужных потемках, забывайте о пустых и никчемных мыслях, о суете и о работе. Хоть иногда. Тогда вы неожиданно поймете, что мир прекрасен, хоть в нем есть много Боду, селфи и потемок. В нем есть тишина ветра и боры, к которой прислушиваются дети, забытые, сильные и слабые мира сего. Вкус и цвет молчания тот же.

Говорят, много пустых людей пустующих в пустоте прошлого, настоящего и будущего, не отпускают его. Но если так, то, что же отпускает нас в дрему и сон; что есть то, что доставляет спокойствие и тишину? Ту, где можно отпустить все и расстаться с настоящим, прошлым и будущим. Если вы не задумывались об этом, задумайтесь о тишине. В ней вам будет легко вернуться туда, где вы оставили свои драгоценности. И если вы не задумывались над этим хотя бы раз за все свои сорок лет, вы плохо слушаете, вы плохо думаете, и вы не слышите ветра…

Если вы задумываетесь над этим только сейчас, ветер гуляет в вашей библиотеке. Ветер кормит ваших врагов и бывает там, где вы забыли флейты из костей и перьев ваших чаяний и надежд. Он там потому, что вам хочется быть везде, всюду и включать телевизор дома как фон. Пусть так, это не смертельно. Задумайтесь над этим. Ведь все, что нужно, прислушаться. И тишина вам ответит…

Мой кофе совсем скис и остывает в остатке. Я иду и готовлю еще. Пока он греется на плите, тысячи дорог, виденных мною, пробегают перед глазами и я понимаю, что сегодняшней ночью, библиотека, которая стала бездушной машиной, тоже иногда хочет видеть за рулем человека.

Дорога без конца стоит перед моими глазами, и если в этой библиотеке есть тишина, то она должна быть такой же как за рулем, в бесконечной поездке, с перерывами на фастфуд, краткое мгновение ценнейших моментов и мягкий сон в полумгле мотеля.

Тихий шорох шин, шепот работающих двигателей, фосфор габаритных огней. Этот город становится колыбелью пустой жизни пустых людей.

Я размешиваю кофе в кружке. По потолку неспешно ползут огни, а запах трав преследует меня. И хотя уже начало зимы, в воздухе по-прежнему чувствуется запах лета, и я погружаюсь в серую ночь, расцвеченную фарами автомашин. Зажигаются фонари и кажется, что тени ползут отовсюду. Моя сигарета медленно тлеет во мгле, а тонкий дым почти не заметен в пахнущей акациями и кустами жасмина ночной тишине.

В свет мелькающих фар и монохромную игру фонарей уносит меня вдаль маршрутное такси. Там игра ночных теней и радужный вальс люминесцентных огней. Под столбами пыльного света и битумных мостовых лежит город пустых надежд, красочных витрин и холод стеклянных пустынь. В этом вальсе можно зажмуриться и пустить летать свою душу. В мерклом солнце луны падают в глубину черных небес колкие звезды. Их желта пыль осыпает нас золотым дождем, и я говорю: “Goodbye, goodbye milky way”. Mission is over, mission is die…

Вновь расплодились мотыльки и мошкара. Горит в подворотне красным огнем магазинчик на углу и его холодный теплый свет так неестественно отражается в краске черных машин. Июль. Секс. Вибрирует телефон, плавно дрожа в моей руке. Толстые столбы света под никелированной сталью плывут в ночной тишине. Абонент недоступен. Он в ночной пустоте.

Дорожки закоулков и тупиков в переплетении проулков и мостовых. Каждый шорох слышен в седой тишине. Старый город и новый мегаполис в цветах сизо-карамельных мазетт. Шелк ночных аллей и ветер больших перемен. Все повторяется снова, теперь каждый миг, каждая персть, каждый шорох – отлив и прилив далекой луны. Так горячо и прохладно. Сквозит бриз. Звезды летят, опускаясь в бездну. Глубокий колодец бродит над городом из облаков. Его вращает и гонит ветер. Там, складывает песчаные ракушки и зыбь песков дитя, что радуется глазам, тысячи глаз, взирающих на него. Пустая колыбель облаков. История обычных людей в обычных городах, плети мигрирующих огней, несущихся вдаль по мостовых, капли дождя, песнь пустых аллей, городская суета, засыпающая в ритме маршрутного такси. Ночь. Время больших надежд. Грусть – пустая скорбь детей. Моросящий дождь – беспечная жизнь в сети неоновых теней. Аргон стремительных надземок. Пустые площади уснувших аллей. Звук частых авто. Гуляющие пары, подземка, метро.

Куда не глянь ветер и огни, витрины немых амрит, мир без людей, стекла высотных домов, стильная сталь хромированных перил. Мерно отсчитывающий секунды счетчик часов. В этом свете далеких и близких литот стираются всякие мысли, казусы и часы. Звезды падают в бушующую тишиною ночь. И быстро движущееся такси несет своих пассажиров, сквозь пустоту безлюдных дорог. Трасса, шоссе. Тиканье хронографа, мерно раскачивающегося на приборной доске. В жизни так мало радости. Дождь, оседающий на окнах авто. Пустой звук кочующей тишины. Раскачивающаяся колыбель в разворачивающейся пелене дорог. Откуда мы здесь? И куда направляемся. Быстрый холод, пробежавший по лицу и рукам. Перчатки. Кожа пустых фистул. Все наполняется снизу. Главное в том, что наполняется. Секс. Снова ночь. Город. Пустых дорог безмятежная сеть. Сеть снующих огней. Лабиринт безлюдных дорог. Усталый мальчик перебирающий ракушки и персть песков. Большие надежды больших городов. Столбы света от никелированных столпов. Мягкий дым неона и сигарет. Льющийся свет. Душ после поездки и запах готовящейся пищи в соседнем окне. А я размешиваю кофе в стакане. Не бывает идеальных людей. Но так ли это в пьяно и соло пустых витрин. Звезды словно огни фонарей. Пар смешался с дымом.

Я снимаю очки. Ночь через них еще темней, чем кажется. И запах пустых аллей расцветает в воздухе, несет влагу и тепло этей. Они витают надо мной, как непойманные птицы, – мысли пустых людей, в буйстве пустых ветвей. И я откупориваю бастардо. Я один из них. Пти вердо. И пряный запах мелиссы.

Пустая улица в пустых огнях. Звезды пустые светят – страх и совесть разбитых надежд. Каждый ищет то, что хочет. Каждый находит не то, что хотел. И в этой луне спрятались жертвы отрив, обрушивших стены воздушных замков, похоронившие кровь чудес.

Этот город пустых людей наполняется… Вода бурлит. Облака плывут. Падают в бездну галактики. Эта ночь пустых этей, плавающих в колодце над городом, в колодцах дворов. Запах женских духов в этой прохладной теплоте. Мерно плывущий ритм в лоне больших городов. Плавный взмах ночных птиц. Плывущий в бездну шорох шин. Мы живем в точке пустых миров. Открыты все пути, и все шоссе ждут. Магистраль несет авто. Дома рушатся. Поезда сходят с путей. Пахнет пирог на столе. Откуда мы пришли? И куда мы идем? Бог это маленькое существо и оно везде. Что нам до него, большим неповоротливым мастодонтам. И я гоню все дурные мысли. Персик в стакане. На столе кахета в черничном соусе. Манго и маракуя. Плод страсти, плод этей, как дно пустых миражей, наполняется колодец молоком. И в воздухе стоит запах чистоты. Свежесть. Июль.