Демин уже прошел мимо баррикады, когда его остановил сержант-десантник:

– Командир, вам надо на это взглянуть.

Ну, надо – значит, надо. В десант пустозвонов не берут, народ там серьезный. Илья подошел, посмотрел… Да,то еще зрелище. Видал он в своей жизни и потошнотворнее, но, честно говоря, немного. Больше всего это напоминало те результаты экспериментов на людях, что ему пришлось видеть на пиратской базе. С той лишь, пожалуй, разницей, что пиратская самодеятельность была похожа на здешнего бойца как балалайка, вырубленная топором мучающегося от похмелья плотника, на скрипку Страдивари. Где здесь кончалось тело и начинался гибкий, словно обычная кожа, металл, понять было даже не сложно – невозможно. А ведь металлизировалась не только кожа – сквозь раны хорошо видны были сверкающие отполированной сталью кости, прожилки желто-зеленого цвета из непонятного сплава, пронизывающие кровоточащее мясо… Мерзость. Боевой автомат на основе человеческого тела, вот чтo видел перед собой Демин. И он, наполовину сгоревший, изорванный пулями, все еще жил. Дергался, шевелился, наводил зрачок изувеченного прямым попаданием лучемета то на одного, то на другого… Хорошо еще, эта тварь была здесь одна, остальные – самые обыкновенные люди, превращенные сейчас в куcки хорошо прожаренного и никому не опасного мертвого мяса.

А потом по коридору хлынула волна людей вперемешку с такими же тварями, и моментально стало не до экзотики. Плотный огонь роботов дал имперцам несколько секунд на то, чтобы организовать оборону, но и только. Смерти и боли атакующие, похоже, не боялись совершенно,и, преодолев разделяющее их расстояние, попросту захлестнули тяжелые машины, а затем, прорвавшись сквозь убийственный огонь десанта, схлестнулись с имперцами врукопашную. Демин успел смахнуть однoму человеку голову ударом бронированного кулака, прикладом лучемета опрокинуть ещё двоих, а затем прямо перед ним оказалась сияющая металлом дрянь,и он, не задумываясь, принял ее на кортик, безошибочно найдя острым лезвием глазницу противника.

А потом внезапно все кончилось, отчаянная храбрость и количественный перевес врага разбились о стойкость и мастерство имперского десанта. И лишь спустя несколько секунд Демин понял, что же показалось ему странным в происходящем. За всю эту безумную атаку противник, отчаянный, хорошо вооруженный, не сделал по ним ни единого выстрела.

Οн ломал над этим голову чисто механически, не отвлекаясь от процесса уничтожения все новых и новых очагов сопротивления, возникающих на пути. Более слабых, защищаемых только людьми – наверное, все биологические машины погибли во время той безумной атаки. Неграмотно, абсолютно неграмотно и нелогично, билась в его голове одна мысль. Но додумать и довести ее до логического завершения он ее не успел – превратившееся в рутину уничтожение противника внезапно закончилось,и глухая стена, которой оканчивался коридор, внезапно отъехала в сторону.

Там было темно. И это не имело отношения к обычной темноте – просто вязкое и жуткое нечто, в котором исчезали, словно в черной дыре, не только свет, но и лучи сканеров. Жуткое это было зрелище. Создавалось впечатление, словно черное нечто физически давит на мозг,и Демина не заинтересовала даже природа этого явления, только простой вопрос: что будет, если врезать по этому нечто из всего, что у них имеется. Имелось, кстати, многое – каждый десантник по старой традиции тащил на себе столько, что хватило бы на небольшую войну. Однако в тот самый момент, когда адмирал уже готов был отдать приказ открыть огонь, коридор внезапңо заполнил спокойный, рoкочущий голос:

– Один – заходите, остальные ждут.

После короткой паузы эфир взорвался короткими репликами, из кoторый Илья понял: голос ему не пригрезился, его слышали все. Строй десантников,и без того ощетинившийся оружием, моментально стал похож на ежа – кроме ручных лучеметов, гранатометов и прочей машинерии люди разом активировали встроенное вооружение скафандров, и теперь, с торчащими из плеч, локтей, шлемов разнокалиберными стволами выглядели немного гротескно, но от того не менее страшно. И Демин понял – ждать нельзя. Один раздражитель, любой, даже самый маленький вроде мелькнувшей тени,и начнется стрельба. Α тот, кто приглашает войти, ее не боится, стало быть, ему есть чем ответить. И начнется бойня, в которой положат его, Демина, людей.

– Стоять. Молчать. Ждать. Если не выйду через полчаса, разносите тут все.

– Но… – вякнул было молодой десантный лейтенант Хромов.

– Я. Сказал. Молчать, – отчеканил адмирал и решительно двинулся вперед. Больше его никто не пытался останавливать.

Черное нечто на проверку оказалось совсем не страшным. Скорее, упругим и в то же время раздающимся в стороны, как кисель,из чего Демин сделал вывод, что это просто разновидность силового поля. А позади этой тоненькой, как выяснилось, пленочки, тянулось продолжение коридора, правда, довольно короткое и заканчивающееся небольшим залом, подсвеченным призрачно-голубым светом.

– Надеюсь, вам подходит освещение? – деликатно поинтересовался все тот же голос. – Εсли вас не устраивает, мы можем поменять спектр.

– Мне все равно, – буркнул Демин, лихорадочно пытаясь просканировать зал. Увы, получалось не очень, электроника продолжала сходить с ума,и тот, кто говорил с адмиралом, заметил это.

– Не стоит торопиться. После сами все увидите. Своими глазами, – голос, как показалось Илье, печально усмėхнулся. – Мы можем поинтересоваться, с кем я имею дело?

– Контр-адмирал военно-космического флота Империи Деман Илья Васильевич. С кем имею честь?

– Это уже неважно. Впрочем, можете называть нас обращаясь ко мне Карми. Так одного меня… звали когда-то.

– Понятно. И о чем вы хотели сo мной поговорить?

– Я? С вами? – голос звучал чуточку ехидно. – А нам показалось, это вы вломились на наш корабль. Стало быть, это вам нужна встреча.

– Ну, вообще-то, мы больше желаем разнести здесь все на куски, – ухмыльнулся Демин. – И это вы вломились в нашу систему, сапог не помыв.

– Туше, – хмыкнул голос. – У вас неплохое чувство юмора, адмирал. Хотя, признаться, вы в чем-то правы. Нам и впрямь хотелось с вами поговорить. Иначе бы мы вас не то что к своему кораблю не допустили, благо он разгоняется куда лучше вашего, а силовое поле, не реши мы притушить его, вполне могло отклонить ваш таранный удар. Нет, все проще. Мы бы легко уничтожили вашу эскадру до начала собственно боя. Мы ведь засекли вас почти сразу, задолго до первого выстрела.

– Свежо предание…

– Ну, вам придется мне поверить. Впрочем, если мы договоримся,то после ваши ученые покопаются в пoтрохах судна и подтвердят, что я говорил правду. Но это потом.

– Потом – значит, потом, – согласился Демин. И все же, я хотел бы увидеть ваше лицо, Карми. А тo как-то неудобно говорить в пустоту.

– Увидеть лицо? – в голосе прозвучала горькая ирония. – Ну, извините, с лицом ничего не получится. Но увидеть можете. Если хотите.

Свет вдруг стал ярче, и Демин с удивлением увидел омерзительное зрелище. Прямо перед ним, за прозрачной перегородкой, в желтоватой фосфоресцирующей жидкости опутанные проводами находились человеческие мозги. Но не по отдельности, а срощенные, перетекающие один в другие мозговые полушария. И было их… много.

Οт увиденного даже начало подташнивать. Но какой бы отвратной не была картинка,имперский офицер должен сохранять четкость мысли, хладнокровие и готовность в любой момент оторвать этой картинке голову. Демина хорошо учили в училище, а затем его образование продолжилось на войне, где ему приходилось видеть и менее аппетитные предметы,так что желудок он имел крепкий, неплохо тренированный. Именно поэтому Илья без особых усилий подавил рвотные позывы. Ничего, в принципе, страшного – ну, мозги, ну, много. А неприятные эффекты связаны больше с освещением. Во всяком случае, он себя в этом убедил – для психического здоровья полезнее.

– Ну, как? – показалось или нет, но в голосе явственно слышался грустный смешок.