Фиона улыбнулась ей и взяла за руку.

— Я действительно хочу позаботиться о вас, Рин. Я приеду вечером, хорошо?

Рин кивнула в ответ, и ее губы дрогнули в подобии улыбки. Невозможно вести себя плохо с таким вежливым и солнечным человеком как принцесса!

Фиона вышла, предоставив Рин самой себе. Теперь девушке предстояла решить главную проблему: как вести себя с одной копытной скотиной, которая подставила ее по полной программе. Рин задумчиво уставилась на маленький природный фонтан и во всех красках вспомнила то, что говорила ей Рейко. Значит, «земные духи цепко берегут», да? Значит, «Наследника всю жизнь готовят к битве, суровые преграды перед ним умышленно возводят, чтоб дух его и силы закалить», так? Интересно, Фрис и Кастедар считают, что Рин уже достаточно закалена для решающего боя или ей готовят еще что-нибудь интересненькое? Судя по тому, что Кастедар оставил ей эти воспоминания, хотя мог стереть, демон считает, что Рин готова. Интересно будет узнать, что думает об этом келпи.

— Ладно, Фрис… — медленно проговорила Рин. — Я поиграю с тобой в одну игру.

~*~

Утром двадцать третьего февраля в гостинице «Венис», где остановился Анхельм Ример, мужчина с кудрявыми черными волосами и странными черными глазами без белков, одетый в белую рубашку и бежевые брюки, пытался достучаться до герцога. Дверь никто не открывал, и келпи уже подумывал вынести ее ударом ноги. Как раз, когда он занес ногу, чтобы сделать это, дверь открылась, и на порог вышел хмурый Анхельм с растрепанными волосами и явно заспанной физиономией.

— Ты в курсе, который час? — вопросил он.

— Восемь утра. Самое время, чтобы навестить кое-кого.

— Я не хочу, — покачал головой Анхельм и закрыл дверь перед носом у келпи. Фрис озадаченно посмотрел на дубовую дверь номера и толкнул ее. Анхельм лежал на кровати, завернувшись в одеяло, словно начинка в блин, и продолжал спать.

— Я что-то не понял… — протянул келпи, подходя к нему.

— Какое из трех слов в предложении «я не хочу» тебе непонятно? — ответил Анхельм, не открывая глаз.

— Ты не хочешь увидеть Рин? — имя возлюбленной, слетевшее с языка Фриса, отозвалось острой болью в груди. Анхельм не ответил, боясь, что голос подведет его. Всю ночь он пролежал, гоняя в памяти слова Кастедара туда и обратно.

— «В конце концов, я знала, что принадлежу другому миру, и Анхельм мне не подходит. Анхельм будет счастлив с принцессой», — процитировал он. В следующую секунду он почувствовал, как одеяло срывают с него, а сам он оказывается прижатым к постели. Фрис нависал над ним, как грозовая туча и разве что не искрился молниями. Келпи встряхнул его за грудки так, что у герцога аж зубы клацнули. Он практически вмял его в довольно жесткий матрас и процедил:

— Да как ты смеешь говорить, что любишь ее?! Ты не любил ее никогда!

Анхельм попытался отпихнуть Фриса.

— Неправда!

— Ты не любишь ее! Иначе ты не стал бы верить чужим словам! Кто смеет говорить, что любит, а сам верит злым словам языка, но не слышит сердца любимого? Где та великая сила любовного безрассудства, которая должна охватить тебя?! — келпи снова встряхнул его и отпустил, бросив, словно Анхельм превратился во что-то мерзкое холодное и скользкое. Во взгляде темных глаз Фриса была лишь брезгливость. Келпи отступил от него и презрительно сказал:

— Ты холоден, как ледники Драконьих гор. В твоей душе пусто, как в амбаре бедняка.

— Рин сама отвергла меня! Я же не железный! — вскричал Анхельм, вскакивая с постели. — Мне больно это слышать! Я устал убеждать ее!

Но эти слова лишь усугубили ситуацию. Взгляд келпи стал гневным, он подошел и отвесил герцогу пощечину.

— Как смеешь ты говорить о чувстве к женщине, если жалеешь для нее слов любви? — прорычал он. — Жалеть своего сердца для той, которая не пожалела для тебя жизни? Иные годами добиваются единого нежного взгляда от возлюбленной, превозносят женщину, будто божество! Ты же, мальчишка, получил ее нежные взгляды и жаркое тело сразу, но никогда не хотел добиваться настоящей любви! Ты хотел купить ее, будто это вещь. Но настоящая любовь не дается легко, олух. Только пройдя через беды и трудности, любовь закаляется в прочнейшие узы. Ты не любишь ее. Нет, я рано назвал тебя мужчиной, ты мальчишка! Послушный мальчик, овца на заклании! Ты не способен идти наперекор всему, противостоять и добиваться своего! Где та великая сила любовного безрассудства?! Ее нет!

Фрис стоял перед ним, ожидая ответа, но герцогу нечего было сказать.

— Ты забыл о своем обещании, данном мне. Ничтожество.

Келпи вышел, хлопнув дверью. Анхельм свалился на кровать, как куль с пшеном и вцепился в шевелюру. Только теперь до него дошло, что келпи был прав как никогда: он нарушил все клятвы, какие давал. Не сберег Рин, которую обещал защитить, для которой обещал стать стилетом, доспехом. Поверил в ложь Кастедара, хотя Фрис взял с него слово не делать этого. Не поверил Фрису, который не единожды спас ему жизнь… О боги… Он действительно ничтожество. Все, на что он годится — подсчет цифр. Пустой, как амбар бедняка. Сухой, как мел.

~*~

Рин проснулась оттого, что кто-то перебирал ее волосы и щекотал ухо. Некоторое время она еще пыталась досмотреть сон — ей снилась еда, — игнорируя прикосновения, но потом не выдержала и поймала надоедливую руку. Она думала, что это принцесса снова приехала, чтобы покормить ее (вечером Фиона проявила огромный и странный интерес к волосам Рин и провела добрых полчаса, расчесывая ее), но эти пальцы неожиданно оказались большими. Рин сонно разглядела мужскую ладонь и повернулась. Долгое время она смотрела на гостя, не зная, что и сказать. Весь вчерашний день она накручивала себя, думая, что при встрече просто разотрет Фриса в пыль, но, увидев его, поняла, что в лучшем случае лишь печально вздохнет. Келпи смотрел на нее грустно, руку убирать не спешил.

«Как ты мог, Фрис? Как ты мог?» — подумала Рин.

Он несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь выдавить из себя слова, но только бесполезно глотал воздух. Рин села в постели и сдавила его безвольную руку.

«Что молчишь, ресницами хлопаешь? Ты как рыба какая-то».

Фрис повесил голову.

«А у Рейко знаешь, сколько слов было? Классика жанра в реальности: злодей изливает душу, перед тем как убить главного героя. Я полчаса ее излияния слушала. И она мне столько рассказала!»

Фрис снова открыл и закрыл рот.

«Проглотил все слова, да? И правильно проглотил. Нет тебе оправдания, бесполезное животное».

— Я не знал, как рассказать тебе, — выговорил он тихо-тихо, не глядя ей в глаза.

«Все ты знал. Просто не хотел, вот и все», — скривилась Рин. Девушка отпустила руку келпи и пошла в уборную, чтобы умыться. Когда она вернулась, Фрис раскладывал на столе еду, которую привез с собой. Рин оглядела угощение, уселась и очистила себе банан.

— Ну? — вопросила она, глядя на Фриса так строго, как только могла.

— Ты была такая красивая в этом платье.

Рин едва не подавилась: уж чего-чего, а этого она не ожидала.

— Очень рада слышать, конечно, но ты мне зубы не заговаривай. Как ты мог, Фрис? Я тебе свою жизнь доверила, а ты с ней что сделал? Впрочем, сама виновата. Как известно, на келпи надейся, а сама не плошай. Хотя, этот оборот я сама только что придумала, — добавила она, глядя в окно. Фрис почистил ароматный фиолетовый фрукт и протянул ей. Рин послушно съела, смакуя кисло-сладкую мякоть с мелкими-мелкими семечками.

— А что конкретно тебе сказала Рейко? — спросил Фрис. Рин отложила в сторону недоеденный банан и ответила:

— Она рассказала, что Наследник может победить кристалл, как только признает себя Наследником. Из этого боя живым выйдет только один. А еще, что жизнь Наследника сложна, полна лишений, что за ним по пятам ходит смерть и льются реки крови.

— А…

— И вот знаешь что, — Рин не дала ему сказать, — если в первую часть я верю с трудом, то вторая подходит под мой стиль жизни на все сто.

— Почему с трудом?