Он развернул ее за плечи и подтолкнул к зеркалу. Рин поначалу не поняла, что случилось, а потом до нее дошло. Ее лицо стало серым, словно пыль на дороге. Кожу покрыла сеть морщинок, глаза потухли и вся она сморщилась. В светлых волосах появились седые пряди. Рин постарела в одночасье.

— Как это вышло? — спросила она, проводя кончиками пальцев по холодному стеклу, и взглянула на келпи, стоящего позади. Бешенство в его глазах сменилось отчаянием.

— Ты позволила ему тянуть из тебя жизненную силу. И не только из тебя, посмотри на мальчишку. Твое глупое любопытство едва не стоило ему жизни!

Рин перевела взгляд на герцога и сердце ее захолонуло. Анхельм лежал на полу, привалившись спиной к стене, тяжело дышал и не мог даже открыть глаза. Его лицо покрылось морщинами так же, как и ее, волосы поседели, кожа сморщилась и подряхлела. В момент он превратился из прекрасного юноши в дряхлого старика. Она бросилась к нему, взяла его лицо в ладони и тихо позвала:

— Анхельм!

Он не отвечал, лишь едва дернул рукой. Тяжелая рука Фриса опустилась на ее плечо и Рин подняла глаза на келпи. Тот покачал головой и потянул ее вверх, заставляя подняться.

— Помоги мне поднять мальчишку. Мы идем купаться.

— Фрис, я боюсь, что он сейчас может плавать только стилем «топор».

Фрис посмотрел на нее так, что Рин в момент почувствовала себя очень маленькой и очень глупой. Но вслух он сказал:

— С вами все будет в порядке. А вот Амира будет очень недовольна.

Рин молча помогла поднять Анхельма и сочла за лучшее не задавать больше никаких вопросов. Когда они вышли на палубу, солнечный свет показался ей слишком ярким, выносить его было почти невозможно после темной каюты. Матросы сновали тут и там, ходили мимо них, но им не было никакого дела до пассажиров, словно они их не видели.

— Прыгай в воду, — коротко приказал Фрис. Рин с сомнением взглянула на темную, блестящую поверхность воды и вздохнула.

Фрис сгреб Анхельма за шиворот и одним движением выбросил герцога за борт. Анхельм ушел под воду, не оставив даже кругов. Рин ахнула и, позабыв все сомнения, нырнула за ним. От удара об холодную воду у нее в глазах потемнело, но времени на собственные переживания не было. Рин вынырнула и огляделась: корабль быстро уплывал прочь, Фрис стоял на борту и неторопливо раздевался, а совсем недалеко от нее Анхельм из последних сил боролся со стихией. Отплевываясь от соли, Рин поплыла вперед, к тому месту, где только что скрылась под водой протянутая к ней рука. Она нырнула и попыталась рассмотреть хоть что-то, но сквозь темную воду видно было очень немного. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем она смогла разглядеть в пронзившем толщи воды солнечном луче облако его белых волос. Рин изо всех сил рванулась к нему. Глаза Анхельма были закрыты, он уже прекратил бороться за жизнь и шел ко дну.

Рин не хватало всего лишь ладони, чтобы достигнуть Анхельма: тяжелые волны и течение отбрасывали ее назад.

«Не смей!» — завопила она мысленно, и тут поток бросил его длинное тело на нее, Рин обхватила юношу под мышки и изо всех сил поплыла вверх. Но толщи воды над ней казались совершенно непреодолимыми, а тело в руках — чугунным грузом. Вдруг какая-то сила толкнула их, закрутила, понесла и выплюнула к живительному воздуху. Рин вцепилась в Анхельма так, словно он был спасательным кругом, а не тем, кого она спасала. Когда рядом вынырнула лошадиная голова и из-под мягких черных губ показались острые клыки, Рин даже не испугалась. Она была зла, как стая разъяренных горнидов, и готова убить.

— Ты совершенно, абсолютно не доверяешь мне… — констатировал Фрис, с огорчением глядя на нее. Он схватил Анхельма за шиворот зубами и одним движением забросил себе на спину.

— Если у тебя есть объяснения тому, что сейчас тут произошло, Фрис, то я их жду, — сказал еще один голос. Женский. Рин повернула голову и тут же получила волной в лицо. Когда она промогалась и отфыркалась, то увидела перед собой неподвижный водный гребень. Воздух заискрился, через мгновение маленькие вспышки собрались в один сияющий шар, и на вершине гребня появилась русалка. Рин замерла от изумления и восхищенно смотрела на незнакомку. Серебряная чешуя на теле русалки сверкала в лучах солнца и ослепляла. Невероятно длинные серебряные волосы, похожие на ленты водорослей, струились вокруг гибкого тела. Пышная нагая грудь свела бы с ума любого мужчину и вызвала зависть у всех женщин: аккуратная, упругая, она вздымалась в такт дыханию, бисеринки воды, стекающие вниз от изящных ключиц, повисали на ее вершинках и капали на гладкий живот. Полупрозрачные плавники на длинном хвосте и локтях были подобны шифону: мягкими и невесомыми вуалями они развевались в волнах и на ветру. А за спиной у незнакомки качались лазоревые плавники-крылья. Будто откуда-то изнутри ее тела исходил мистический свет; на чешуе тут и там вспыхивали и гасли некие знаки, сияние появлялось на узких ладонях, охватывало тонкую шею, полную грудь, прокатывалось к крыльям, исчезало и снова появлялось.

При виде этой неземной красоты Рин даже забыла дышать, за что тут же и поплатилась — получила волной в лицо еще раз. Где-то позади тяжело вздохнул Фрис, рыкнул что-то сквозь зубы и нежно попросил:

— Сестра, я объясню, но чуть позже. Этих… нужно забросить на тот корабль.

— Ты на моей территории, — изящная бровь приподнялась, незнакомка сложила руки под грудью. Казалось, она нисколько не смущается своей наготы, а вот Рин уже стыдливо опустила взгляд.

— Я знаю. Амира, дорогая, помоги мне сейчас!

— С какой стати? У меня есть причины?

— Даже две. Одна на моей спине, другая вот плывет, — ответил он сквозь зубы. Амира испытующе взглянула на Рин и махнула рукой. Волна подхватила их и быстро понесла к кораблю. Повинуясь волшебству хозяйки, она мягко опустила Рин на палубу и отступила в океан. Никто из членов экипажа этого даже не заметил, будто бы время для них замерло. Фрис в облике огромного черного коня с лохматой гривой до самой земли и мохнатыми ногами стоял напротив Рин и смотрел на нее мрачно и серьезно. А Амира, тем временем, неопределенно повела рукой и приняла облик Рин. Волна поднесла женщину к бортику корабля, и та села, сложив на груди руки и положив ногу на ногу. Казалось, качка ее совсем не беспокоила.

— Что произошло? — подал голос Анхельм. Герцог очнулся и с удивлением оглядывался вокруг. Рин помогла ему слезть с келпи, усадила на смотанные канаты, лежавшие рядом у мачты, и обняла его.

— Ты в порядке, — подтвердила она самой себе. Поцеловала его в шею, в мокрые волосы, в лоб. Анхельма била крупная дрожь от холода, взгляд был потерянный.

— Что произошло? — повторил он.

— Прости меня, Анхельм. Глупость я сотворила. Прости. Я тебя чуть не погубила.

Анхельм машинально обнял ее, но казалось, слова Рин не достигли его ушей. Он неотрывно смотрел на Амиру, следившую за ними с непроницаемым выражением лица.

— Как это так? Ты и там, и тут? — спросил он. Рин обернулась и вздохнула. Она оставила Анхельма, подошла к Амире и протянула руку. Хранительница с интересом посмотрела на нее, словно не понимая, что с этим делать.

— Спасибо, — сказала Рин. — Я совсем не понимаю, что происходит, но мне кажется, я должна поблагодарить вас.

Амира улыбнулась, и Рин поразилась, насколько красивой и открытой была улыбка на ее собственном лице. Изумрудные глаза смотрели совсем иначе, без подозрения, без страха, лишь с живым интересом. Хранительница проигнорировала протянутую руку и вместо этого положила ей на лоб ладонь. Рин ощутила слабый запах соли и морской воды, пальцы Амиры были теплыми и нежными, под ними не было шершавых мозолей от оружия. Глаза закрылись сами собой, и девушка поняла, что не может их открыть. Веки слишком тяжелые, чтобы сделать это. Шагнуть назад тоже не было сил, она будто прилипла к полу. Словно сквозь вату она слышала свой собственный голос:

— Сколько печатей! Все духи и демоны второго порядка коснулись тебя, кроме Кизуни. Она еще не приходила к тебе, но обязательно придет, без нее ни одна жизнь не обходится. А это чьи печати? О-о!.. Так вот кто ты такая! Наша надежда… и наша погибель. Ах, ну, раз другого пути нет… Знал ли ты об этом, Фрис?