43. Свитер

— Этому свитеру место на помойке.

А она только в ответ губы поджимает, пальцами в дырки где-то почти в районе бедра ныряет. Моль всего немного изъела, да и в паре мест протерлась ткань; почти незаметно даже.

— Тебе придется забрать его у меня силой, потому что это теперь мой свитер, — замечает Изабель совершенно спокойно, взгляд переводит медленно.

Алек фыркает в ответ, качая головой непонимающе.

— И чего ты только к нему привязалась?

44. Восемнадцать

Когда тебе восемнадцать — это всегда трагедия.

Когда тебе восемнадцать и у тебя мозги набекрень — это трагедия пиздецких масштабов.

Когда тебе восемнадцать, у тебя мозги набекрень и ты хочешь родного старшего брата — это вообще ебаная нахуй катастрофа, блядь.

(Изабель Алека о мотивации поступков не спрашивает; выслушивать нотации о неправильности въевшейся под кожу, текущей по венам трагедии нет никаких сил.)

45. Запах

Она уже пропиталась запахом этих сигарет чертовых. Настолько, что, когда его язык снова у нее во рту, он горечь эту чувствует. Запах, вкус и метки на теле. Клеймят похлеще любых рун; негласное-взаимное «мое, не трогать».

46. Шрамы

Она засыпает под утро. Мерно, спокойно, расслаблено. Вдох-выдох-снова-вдох. Он почему-то перестать по спине ее гладить не может. Сна ни в одном глазу. Вина за шрамы на ее теле топит, убивает, не позволяет дышать сквозь толщу воды. Должен был быть рядом, должен был прикрывать ее спину. Должен-должен-должен. Она битая из-за него, ломаная и в клочья разорванная.

47. Зовет

Он зовет ее «Изабель».

Когда все смотрят. Когда она улыбается так ослепительно-идеально. (Фальшиво.) Родители смотрят, а он просто не привлекает внимания к себе.

Он зовет ее «Иззи».

На ней эта дурацкая кожанка, а в руках пара-другая ножей. Она смеется с Джейсом; он улыбается непроизвольно.

Он зовет ее «Из».

Они наедине, вдвоем. Она жмется доверчиво и выглядит удовлетворенно-счастливой.

48. Сангин/сажа.

У него кожа после поцелуев с ней измазана сангином словно сажей.

49. Родинки

Он каждую ее родинку знает. Каждый шрам. Хоть без света, хоть с закрытыми глазами. Она рубцы на его коже наощупь найти может. Подушками пальцев инстинктивно родимое пятно находит.

50. Срезанные руны

Все было бы проще, если бы не было черных следов на коже, выженно-прозженных. Все было бы проще, они бы принадлежали друг другу и не скрывались, не притворялись друг другу теми, кем не являются. Изабель впечатывается в Алека, сжимает его в объятиях порывисто и молчит, что в морге очередной труп со срезанными рунами. Для него она такого не хочет; для них двоих. Пускай вечно скрываться, чем однажды найти его без рун, кровью истекающего.