«Да уж, побольше твоего». — Голос, грея руки над пламенем камина, показал мне язык.

Ах ты ж! Взяв полешко поменьше, всё-таки неохота ненароком его пришибить, я запулила его в сторону этого внутреннего вредины. Голос, в последний момент, умудрился увернуться, скорчив обидную рожицу. Так, да? Я не хотела кого-то тут пришибить? Теперь хочу. Подхватив самое большое полено, практически из середины стопки, я, тщательно прицелившись, кинула его в обидчика. Снова мимо. Полено упало в камин к предыдущему, уже занявшемуся огнём. Врёшь, не уйдешь! Пока Максим, направившийся в мою сторону, подойдёт, я успею еще пару чурбачков кинуть, пока не попаду — не успокоюсь.

«Стоп! — Голос вскинул руки. — Теперь так же, только сразу в топку целься, не надо в меня».

Получилось? Сейчас-сейчас, как я это сделала? Не выходит. Ничего, получилось же, в запале конечно, но получилось. Теперь не успокоюсь, пока ещё раз не сделаю.

Максим Медведев

Значит, Тёмные Ллэры. Такие, все из себя, опасные, а в сопровождении, всего шесть человек. При том, что местные торговые тракты, даже на фоне царящего «человеколюбия», прослыли не самым безопасным местом, подобная халатность в охране не вяжется с заявлением о ценности тёмного ллэра для государства. Добыв такого пленника, отряд должен достичь безопасных мест в кратчайшие сроки. А эти ещё две телеги какого-то добра с собой тащат. Трофеи? Скорее, награбленное мародерским рейдом. Либо командир этого отряда полнейший идиот, либо это простые бандиты. Не нравиться мне всё это. Они же явно отвязывали парусину, и только при виде нашего каравана принялись заново крепить её к бортам повозки. Хотели проверить состояние пленника? Почему передумали? Выставили охранника с копьём, и тут же пришлый караван в лёгкую расположился в непосредственной близости от объекта. Сторож же просто отгоняет любопытных. Хотя, это понятно, может конвоируемый надёжно упакован и дополнительные меры просто не нужны. А вот то, что остальные пятеро, плотно поев, сели играть в какую-то разновидность костей, странно. Причём, судя по спорам, в качестве ставок у них груз в телегах. Выходит — имущество не казённое. Кормить объект охраны, кстати, никто и не собирается, как и дать воды. А не загнётся сопровождаемая персона-то? Мутная история.

— Белка, там похлёбка осталась? — присмотрюсь-ка я к этим конвойным.

— Тебе добавки? — потянулась к моей, давно опустевшей миске, жена.

— Нет, я смотрю, караул и не думает заключенных кормить. Как вежливо еду предложить, на их языке? — жена, похоже, оторопела. Как же, это ведь страшно-ужасные враги человечества.

— Охрана, тут после обеда жена со стенок котла еще на плошку соскребла. — я продемонстрировал тарелку вертухаю, вот не нашлось у меня более благозвучного термина. — Может, этой отдать? У нас все сытые, не выкидывать же.

Вахтёр с копьём почесал затылок, беспомощно оглянувшись на коллег. Что, вообще никаких инструкций нет? Как и опыта в охране, я погляжу.

— Да возьми, сам под парусину сунь, чего там, — я ткнул тарелкой в живот пошатнувшемуся от такого жеста сторожу. Ужас, никаких рефлексов. — захочет, сожрёт. Не с ложечки же её кормить, погань эдакую.

— Ладно, пойдем. — решился, наконец, охранник, взявшись за узел шнура, удерживающего покрытие повозки. — Вон туда иди, там прутья шире стоят, посуда как раз войдёт. Только зря ты. Выплеснет, только еду переводить. У них бабы верховодят, мужики, вроде как, второй сорт. Не возьмёт она у тебя. Мужик, да еще и из людей.

Значит, клетка. Накрытая плотной тканью. Становится понятна безалаберность сторожа, из клетки убежать сложнее.

— Разберёмся. — я кивнул стражнику и, просовывая миску между прутьями, обратился к пленнице. — Ллэрд, крал эд кринд. Ора поларт сантри арэ. Ораран балари арэ

— Ора ранд балари арэ, ты так хотелл сказать, челловек? — из темноты клетки показались две руки, аккуратно принявшие тарелку. — Язык ты не знаешь, но я тебя понялла. Принимаю еду из твоих рук, челловек. — и уже совсем тихо. — Спасибо, мавво. Жене скажи, чтоб свернулла свет, её видно издаллека. За цвет моллока её могут посчитать ценной добычей.

Я еще не отошёл от вида кожи рук пленницы, насыщенного серого цвета, а тут еще загадки эти.

— Кто? — я остановил сторожа, затягивающего узел веревки стягивающей парусину. Вопросов миллион, но этот, кажется, первоочередной.

— Один, красный, тускллый. Двадцать пустых. От заводи. Спеши.

Интересненько. Я, оставив миску пленнице, направился к замершей жене, размышляя над расовой принадлежностью женщины в клетке. Это что за племя такое? Ну, положим, острые, сужающиеся к концам ногти — результат маникюра. И не такое видел. Но вот такой, чернильно-серый, немного темнее цемента, но уж точно светлее черного, цвет кожи? Как их там, на Земле, называли — дроу? Тёмные эльфы. Чего-то там, богиня-паучиха, все дела. Надо будет у Белки спросить насчёт эльфов-гномов всяких. Понятное дело, называются они здесь как-нибудь по-другому, но, может быть, по описанию узнает? Вот это будет номер. Кстати, о Белке. Что там с ней? Замерла, не шевелится. Решив накормить врага народа, я порушил какие-то внутренние моральные принципы, которые она сейчас срочно переосмысливает?

— Алатана! — попытался я вывести из этого странного состояния супругу. Супругу, офонареть, до сих пор внутри всё подскакивает! — Белка, эта, из клетки, сказала срочно свет сворачивать. От заводи один тускло-красный и двадцать пустых идут. Говорит, внимание привлекаешь. Ты маг?

— Ты знаешь? — Алатана, кажется, серьёзно напугалась. — Я не знала, недавно выяснилось.

— Жена — волшебница. — я ухмыльнулся. — Давай, гаси свет, и, что такое — красный, тусклый и пустой?

Жена ненадолго задумалась, отрешённо уставившись в пустоту:

— Дэй, с даром огня, слабый. С ним двадцать недэев. — она вскинула руку, указывая направление. — А заводь вон там.

Я кивнул. Дар огня, значит. Слабый, подожжёт пару телег, в основном будет играть на устрашение, блефуя, мол, вон какой я страшный — сдавайся, бабка, Ночной Дозор. Я возвысил голос:

— Аким! Тревога! Двадцать человек, вон оттуда. — и уже тише к Алатане. — А у тебя дар чего?

— Не знаю. — Белка жалобно посмотрела в глаза. — Я вот только поняла, что у меня источник есть. Не разобралась еще. И пользоваться не умею.

Я ободряюще приобнял испуганную девчонку, наблюдая за нарастающим хаосом в лагере. Дела. Таким макаром не выйдет у вас ничего, господа обозники. Словно услышав мои мысли, охрана навела подобие порядка, оттеснив к телегам безоружных, и расчехлила луки. Подтолкнув жену пониже пояса, задав направление к клетке с пленницей, я попятился вслед, осматривая охватывающий поляну лес.

Достигнув своих лошадей, я наклонился к сложенным седлам, отвязывая от своего чехол с копьём. Короткое древко, всего метр восемьдесят, с небольшим отростком-упором почти на конце, могло разъединяться на две неравные части. Это уже моя личная доработка. Ну не умею я махать вашими длинными ножиками. Нас по-другому учили. Поэтому, в короткой части разделённого копья с широким, листовидным наконечником, при некоей доли фантазии, можно было признать МПЛ-50. Малую пехотную лопату. Фантазия начиналась при цифре пятьдесят. Моя лопатка была несколько длиннее. На пятнадцать сантиметров, если быть точнее. И более заострена. И заточена по всей кромке. Копьём я пользовался как боевым шестом, в работе с которым я был не особо силён, а вот эта игрушка была по мне. Из более длинной части древка получалась вполне сносная дубинка с торчащей в бок поперечной рукоятью, подобие китайской тонфы. Посмотрим, как будет развиваться ситуация, разъединить части копья — дело пары мгновений.

Красиво они вышли. Сразу все вместе, не иначе репетировали, растянувшись цепью с равными интервалами. Маг, не думая ни секунды, взмахнул рукой, поджигая кучу подготовленных дров и замер с полыхающими ладонями. Впечатляюще. Сейчас, согласно планам, должны начаться переговоры о почётной капитуляции. Не сложилось. Предупреждён — значит вооружён. Тренькнули тетивы луков, отпустив, встретивших свободу радостным свистом, стрелы в недолгий полёт. А молодец, реакция есть. Рука, полыхающая алым, бездымным пламенем, резко взмахнула в воздухе, выставляя ладонь вперёд. Несколько стрел, не долетев до живой мишени, вспыхнули и обдали свою конечную цель рдяными угольками по кожаному нагруднику. Маг, закаменев лицом, повторно взмахнул руками, не обращая внимания на повалившихся с оперённой смертью в груди соратников. Ладони с тусклой вспышкой погасли, вместо них загорелись немногие, бывшие у охраны, луки. Тетивы, сложив жалостный аккорд, по очереди лопнули. Бандиты с рёвом хлынули вперед, размахивая своими средствами доставки увечий в стан противника. Я вздохнул с облегчением, маг этой шайки шагнул назад, ладони у него погасли. Выдохся, значит? Ну-ну. Я отстегнул от пояса ножны с небольшим кинжалом и передал его жене: