– До Второй мировой войны, – рассказывал телезрителям уходящий в отставку Эйзенхауэр, – Соединенные Штаты сами не создавали оружия. Теперь мы вынуждены иметь мощную военную промышленность. Объединение огромного военного истеблишмента с индустрией вооружений является чем-то новым в американской жизни. Правительству следует быть начеку и не допускать неоправданного роста власти военно-промышленного комплекса. Мы не должны позволить ему подвергнуть опасности наши свободы.

Об Эйзенхауэре, бывшем генерале, говорили как об опасном для страны президенте, называли «современным Кромвелем». Его предшественник Трумэн считал, что поскольку Эйзенхауэр всю жизнь прослужил в армии, то плохо представляет себе реальную жизнь.

За восемь лет президентства Эйзенхауэра произошло множество международных кризисов. Но ни один американский солдат не был убит и никого не убил сам. Это была не просто удача. Эйзенхауэр знал, как просто начать войну. Но, как только прозвучал первый выстрел, события выходят из-под контроля. Поэтому не раз говорил министру обороны и начальникам штабов:

– Доведите до сведения всех командиров – ни одного выстрела без моего приказа.

При Эйзенхауэре американская экономика процветала, инфляция опустилась до полутора процентов. В середине пятидесятых годов две трети американских семей обзавелись автомобилями, три четверти домов имели телефоны. Американцы быстро раскупали телевизоры. Дуайт Эйзенхауэр подарил Америке восемь лет мира и процветания. Ни одному президенту в XX столетии такого не удавалось.

А вот у сменившего его на посту президента молодого политика Джона Кеннеди было ощущение, что Запад терпит поражение в холодной войне. Он выиграл президентские выборы в 1960 году, обвинив предшественника в том, что тот позволил Хрущеву обогнать Америку в создании современного оружия. Джон Кеннеди пришел в Белый дом с ястребиной программой:

– Нашим врагом является сама коммунистическая система, неостановимо стремящаяся к мировому господству. Это не борьба за превосходство вооружений. Это борьба двух непримиримых идеологий, свободы против безжалостной и безбожной диктатуры.

Кеннеди пообещал перевооружить армию:

– Мы вновь станем первыми. Я хочу, чтобы мир не поражался тому, что делает господин Хрущев. Я хочу, чтобы мир поражался тому, что делают Соединенные Штаты.

Никита Сергеевич с присущей ему манерой утверждал, что советские заводы выпускают ракеты, как сосиски. Но трудно было и с ракетами, и с сосисками. Советский Союз располагал достаточным количеством ракет средней дальности, чтобы угрожать Европе. Советские военные обзавелись немалым числом бомбардировщиков дальнего радиуса действия. Но всего несколько ракет могли долететь до американской территории.

Американские военные, как и советские, считали ядерную войну возможной, исходили из того, что в ней можно победить. Командующий стратегической авиацией генерал Томми Пауэрс издевался над учеными, которые предупреждали об опасных последствиях ядерного излучения для генофонда человека:

– Еще никто не доказал мне, что две головы хуже, чем одна.

Генералу Пауэрсу не нравились разговоры политиков о том, что, если уж война разразится, следует наносить удары по военным объектам и щадить города.

– Ограничивать себя? – возмущался генерал. – Что вы так заботитесь о сохранении их жизней! Задача состоит в том, чтобы убивать этих сукиных детей. Если в конце войны останутся один русский и двое американцев, значит, мы победили.

В Великобритании на парламентских выборах осенью 1959 года консервативная партия осталась у власти благодаря очевидным успехам в экономике. Консерваторы наняли за полмиллиона фунтов стерлингов рекламную фирму, которая по всей стране расклеила плакаты: «Жизнь стала лучше при консерваторах – не позвольте лейбористам ее разрушить». Поздравляя через год Джона Кеннеди с победой на президентских выборах, британский премьер Гарольд Макмиллан напомнил о важности экономических успехов: холодная война есть форма экономического соревнования.

Новый американский президент знал от разведчиков, что у Советского Союза нет превосходства в ракетах. Тем не менее Кеннеди распорядился вдвое увеличить производство своих ракет. Он хотел, чтобы половина стратегических бомбардировщиков была готова к взлету через пятнадцать минут. В 1960 году в океан вышла первая лодка с ракетами «Поларис». Через два года в океанской толще появятся еще восемь подлодок, это сто сорок четыре ракеты, оснащенные ядерными боеголовками и нацеленные на Советский Союз.

Такая политика неминуемо вела к столкновению двух держав. И конфликт разразился. Сначала из-за Берлина. Потом из-за Кубы.

Молодой американский президент был амбициозен и самоуверен. И все-таки перед встречей с советским лидером Никитой Хрущевым поехал в Париж советоваться с опытным Шарлем де Голлем. Президента сопровождала его элегантная, стильная и красивая спутница. Эта пара волновала воображение Старого Света. Американский президент казался суперменом. Сколько мужчин ему завидовали! Сколько женщин мечтали занять место Жаклин! Мало кто знал, что и в Париже, и в Вене Кеннеди чувствовал себя очень плохо. Иногда он не мог без чужой помощи подняться по лестнице или надеть носки. Ныла поврежденная на войне спина.

12 апреля 1961 года канцлер Федеративной Республики Германия Конрад Аденауэр приехал к Джону Кеннеди в Белый дом.

«Перед завтраком мы вышли в сад, – вспоминал Аденауэр. – К президенту подбежал его двухлетний сын. Взяв его на руки, я сказал Джону Кеннеди, что он может считать себя счастливым, имея впереди еще так много лет жизни, необходимых для проведения прозорливой политики и претворения в жизнь своих идей. Я добавил, что в этом отношении мое положение гораздо хуже. В ответ на это Кеннеди заметил, указывая на своего сына, которого я держал на руках:

– А я не могу даже так вот взять его на руки.

Он страдал от тяжелого ранения, полученного на войне».

Ночью 2 августа 1943 года японский эсминец «Амагири» направлялся на Соломоновы острова, чтобы доставить пополнение. В темноте эсминец протаранил американский торпедный катер. Машинное отделение взорвалось. Катер развалился надвое. Выжившие поплыли в сторону кораллового атолла. Командир катера плыл, зажав в зубах нейлоновый шнур, и тащил за собой плот с тяжелораненым мотористом.

На атолле Науру не было пресной воды. Передохнув, командир катера поплыл к другому островку. Там он обнаружил кокосовые орехи и брошенный транспортный корабль: нашлись канистры с питьевой водой, аптечка и консервы. Он что смог прихватил с собой и поплыл назад. Он проделывал это несколько раз, чтобы поддержать своих моряков.

9 августа его заметили полинезийцы, ловившие рыбу. Они согласились отвезти на остров, занятый войсками союзников, скорлупу кокосового ореха, на которой командир катера нацарапал: «Науру. Одиннадцать живы. Кеннеди». Моряки были спасены. Командиром катера, который спас своих людей, был лейтенант Джон Фицджеральд Кеннеди. В его наградном листе написали: «Действовал в соответствии с лучшими флотскими традициями ответственности и заботы о людях».

Модель его торпедного катера провезли по Вашингтону в день инаугурации нового президента. Военные подвиги помогли молодому политику добиться поддержки избирателей, но сказались на его здоровье.

«Ему нужны были болеутоляющие, чтобы успокоить спину, – пишет биограф Джона Кеннеди. – Антиспазмолитики, чтобы снять боли от хронического колита. Антибиотики, чтобы гасить инфекции в мочеполовой системе. Антигистаминные средства, чтобы избавиться от аллергии. Иногда приходилось выводить его из депрессии, которая, как считала Жаклин, стала результатом приема амфетаминов».

Кеннеди страдал редким эндокринным заболеванием, когда кора надпочечников не производит достаточного количества гормонов. Симптомы – низкое давление, хроническая усталость, раздражительность, тревога, беспричинное недовольство. Без лечения больной может потерять сознание. Президенту ежедневно кололи кортизон, это препарат, обладающий серьезными побочными действиями.